Разумеется, интересовали ее в первую очередь девять фамилий. Сейчас госпожа Ворон мысленно прикидывала возможности каждого и уже мысленно строила варианты бесед во время личных встреч, которые непременно последуют.

Нет, кто бы что ни говорил, она выбрала удачную стратегию поведения. Благодарный родитель — лучший друг. А помощь детям — лучшая репутация.

Вот с каким настроением, вот в каком расположении духа Валентина Ворон со своими подопечными въезжала в утренний Киев.

Киев. Лето 2008 года

Киностудия разочаровала Алису.

Но девушка тут же убедила себя: первое впечатление всегда обманчиво, плюс ко всему она и кино-то видела только по телевизору. Причем представления о том, как оно делается, как выглядит съемочная площадка и сама «фабрика грез», получала преимущественно из американских фильмов, которые сами по себе есть одна большая сказка. Однако даже с поправкой на это Алиса все равно ожидала чего-то большего.

Например, вереницы дорогих автомобилей, которые привозят на съемки знаменитых актеров. Самих «звезд», закрывающих лица дымчатыми очками то ли от солнца, то ли прячась от поклонников, а вероятнее от всего сразу. Девушке хотелось увидеть пускай бутафорские, но на экране — такие настоящие средневековые улочки, пещеры, рыцарские замки, яркие набережные и дикие джунгли. Вместо этого — обшарпанные здания из красного кирпича, похожие то ли на заброшенный завод, то ли на учебный комплекс вроде научно-исследовательского института. Алиса уже поняла, что перед ней те самые павильоны, внутри которых и строят-перестраивают разные студии, превращая одну теле- или киноплощадку в другую. Над большими железными дверями висели названия и фирменные логотипы популярных телевизионных каналов, но это, собственно, было и все, что отличало мир по обе стороны ограды.

Конечно же, младшие дети и их мамы радовались и такому.

Кто первый придумал фотографироваться на фоне каждой вывески — Алиса не знала. Только дурной пример, как часто случается, оказался заразительным и движение их общей группы застопорилось — чуть ли не каждый считал своим долгом попозировать сразу перед несколькими фотоаппаратами на фоне того или иного узнаваемого названия. Валентине пришлось всех подгонять, хотя Алиса также попала под общие настроения: Леночка захотела быть как все, и девушке пришлось проявить изрядное терпение, ожидая, пока двоюродную сестру сфотографируют вместе с остальными.

Как и подозревала Валентина Ворон, к которой уже несколько дней с чьей-то легкой руки обращались «мама Валя», у входа на киностудию, перед проходной, толпилась внушительная куча желающих стать «звездами» кино и телевидения. Но как она же озвучивала не раз и не два, между ней и организаторами существовала некая договоренность. В суть Алиса не вникала, полностью доверившись Валентине, как, впрочем, и все остальные. Стоило им подъехать, госпожа Ворон велела всем оставаться на местах, сама быстро вышла и скрылась за дверью проходной, на ходу доставая телефон. Со своего места у окошка Алиса могла наблюдать, как сгрудившиеся возле студии дети поглядывали в их сторону, вряд ли понимая, что должно произойти, но наверняка зная: там, внутри, их конкуренты, коих следует испепелить пронзительными взглядами, уж больно много сразу понаехало. Возможно, такие желания обострились, когда Валентина появилась в сопровождении высокой девушки, крашеной блондинки с волосами, собранными в простенький хвост, просторном сарафане, расцветка которого должна была натолкнуть на мысль, что он сшит из разноцветных лоскутов, и в удобных шлепанцах. На шее блондинки болтался бейджик с написанным большими буквами словом «Dreams». Она легко и стремительно прошла сквозь пеструю толпу участников, отмахиваясь от чьих-то вопросов, — видимо, ее здесь уже знали, села с Валентиной в первый автобус, громко представилась:

— Доброе утречко всем, меня зовут Инна, вы будете меня слушаться. Правда?

— Правда! — ответил ей нестройный хор, а тем временем ворота окрылись, и автобусы один за другим двинулись на территорию. Скорее всего, люди на улице что-то поняли, возможно, интуитивно почувствовали подвох — стоявшие ближе всех разом загалдели, несколько взрослых оставили детей, попытались броситься наперерез небольшой колонне, однако Инна сделала жест рукой — и демарш был пресечен в зародыше.

— Разорвут, — бросила крашеная блондинка через плечо, и Алиса не поняла, кому предназначались ее слова: Валентине, ей персонально, так как сидела она ближе других к Инне, даже вдыхала острый аромат каких-то наверняка дорогих духов, или же всем присутствующим.

— Ясное дело, — ответила в тон госпожа Ворон, говоря, как показалось Алисе, специально слишком громко, так чтобы слышали остальные — и не просто слышали, ценили труд по достоинству: — Они, эти все, выходит, до обеда будут жариться?

— Как успеем, — пожала плечами Инна. — Постараемся быстрее уложиться, жалко их всех. Прибывают и прибывают, там до сотни сегодня набежит, а то ли еще будет. Хотя, — она снова пожала плечами, — вряд ли справимся раньше. Тут же такое дело… Конвейер вроде, но на каждого должно минимально хватить времени. — Думаете, не разойдутся?

— Не надейтесь! — хохотнула Инна. — Ваши бы разошлись, Валя?

— Не разошлись бы, — призналась та. — Вот так же стояли бы, сопели, терпели.

— Когда с вами договорились, время старта для всех уже было объявлено. Прямо пока едьте! — сказала она водителю и снова повернулась к Валентине: — Да… Так не переносить же с девяти на четырнадцать! И как объяснять: приехала группа из города Луцка, потому киевлянам придется сдвинуться? Вот вы себе представляете такое объявление?

— Не представляю. Реакцию представляю.

— И я о том, — согласилась крашеная блондинка. — Выкрутимся как-то. Искусство, как говорится, требует жертв. Ваши рано встали, судя по всему. Так ведь?

— Так, — ответила Алиса, которой показалось, что вопрос задан ей.

— Ну вот, а местные выспались. Весы получаются.

— Весы? Почему весы?

— Равновесие. Баланс. — Инна согнула руки, выставила перед собой, распрямив ладони, затем пошевелила ими, по очереди опуская и поднимая, показывая нечто похожее на лабораторные весы в их школьном кабинете химии. — Вы терпите неудобства, зато проходите раньше. Они в более выгодном положении, зато терпят другие неудобства, пропуская вас вперед и мучаясь от ожидания. Так устроена жизнь, девочка. Тебя как зовут?

— Алиса.

— Красиво. Из Страны чудес?

— Не поняла… Ой, да — теперь понятно, — девушка улыбнулась. — Сразу не включилась.

— Включайся, — с важным видом дала указание Инна. — Настройся на серьезную работу. Кстати, я вижу, у тебя шанс вроде как есть, из опыта своего вижу. Здесь направо, потом опять прямо, — снова дала указания водителю Инна, затем опять повернулась к девушке: — Что скажешь?

— Может, и есть, — теперь настал черед Алисы пожимать плечами. — Только я не участвую.

— То есть?

— Я с сестрой здесь. Вот, Лена.

— Лена, — повторила крашеная блондинка, переведя взгляд на сидевшую рядом девочку, снова посмотрела на Алису, потом на Валентину: — И что, эта девушка правда не с нами? Не уговорим?

— Я не готова, — поспешно, даже как-то слишком поспешно призналась Алиса. — Школу заканчиваю, может, потом как-нибудь.

— Потом — это хорошо. Но где «потом», а где — вот оно. Попробуй, рискни, не пожалеешь.

— Верю, — Алисе хотелось как-то обратиться к Инне, только не понимала, как именно — по имени неудобно, «тетей», а тем более «мамой» ее не назовешь, не нашла решения, потому просто повторила: — Я вам верю. Только все равно не готова. В другой раз. Пока посмотрю, может, буду знать, как себя вести.

— Сложного нет ничего, — хмыкнула Инна. — Просто будь собой. Вот как сейчас, ты же никого из себя не изображаешь? Это же ты со мной разговариваешь или кто другой внутри? — она подмигнула.

— Я, — ограничилась Алиса коротким ответом.

— Молодчинка, — теперь Инна улыбнулась, тронула водителя за плечо: — Приехали. Выходим все, только покажите нам организацию свою. Не устраивайте здесь базар, хорошо?