Я обдумывала план побега, когда в дверь постучали. Я решила, что это Алета, и очень удивилась, увидев Диона.

- Вот, возьми, - сказал он без предисловий, протягивая мне меч в позолоченных ножнах, покрытых затейливой чеканкой. Рукоять крепилась к кожаному поясу, тоже украшенному узорами. - Он принадлежал моей сестре, а выковал его наш отец. Хороший меч, и не стоит ему висеть без дела. Ей он всё равно уже не понадобится.

- Спасибо, но... - я взяла подарок, понимая, что отказ очень обидит Диона.

Он отдавал мне вещь, имевшую для него особое значение. Я знала, это не просто проявление доверия. Для альдов меч - часть души воина, которому он принадлежал. Дия умерла, не успев стать настоящей воительницей, а мне это звание и вовсе не подходило. Тем не менее Дион считал, что я вправе обладать этой вещью. Такое впечатление, что, вручая мне этот меч, он напоминал мне о некой миссии.

- Дион, я никудышный боец.

- Это неправда. Боец - не только тот, кто хорошо мечом размахивает. Но он тебе всё равно может пригодиться.

- Я не умею сражаться. Однажды заколола человека, но тот меч был непростой...

- Этот тоже непростой, поверь. Это тонгинит... - Дион вынул клинок из ножен и любовно провёл пальцем по лезвию цвета тёмного серебра. - У тебя есть власть над эльхангоном, а значит, и над тонгинитом. Если ты превосходишь противника силой духа, то, возможно, этот меч позволит тебе одолеть даже хорошего рубаку.

- То есть, если меч из тонгинита, то побеждает сильный духом, а не тот, кто искусней владеет таким оружием?

- Не совсем так. Мы, альды, все имеем власть над тонгинитом, так что у нас исход поединка зависит прежде всего от искусства владения мечом. Кстати, я могу тебя потренировать. Если хочешь.

- Чтобы добиться в этом настоящего мастерства, тренироваться надо много, а я... У меня нет времени. Я здесь не для того, чтобы занять место твоей сестры или чьё-либо ещё. Ты же знаешь, что мне здесь не место, Дион.

- Да, - кивнул он. - Но твоё появление здесь неслучайно. Оно должно что-то изменить. И я готов тебе помочь.

- Отвези меня к Колодцу Пророков.

Дион ответил не сразу.

- Вообще-то человек отправляется туда один. Возле священного колодца надо быть в полном одиночестве. Тот, кто туда приходит, оставляет у въезда в Золотую Долину кусок ткани. Привязывает его к дереву, и следующий паломник дальше не идёт. Ждёт своей очереди. Колодец находится на каменистой пустоши за Долиной Золотых Деревьев, а дальше Кипящая Река, которая огибает эту пустошь полукольцом. С той стороны никто прийти не может. Давно уже никто не ходил к Колодцу Пророков. Кипящая Река то и дело превращается в Огненную. Всё чаще и чаще. И оттуда выходят аскейры-уаду.

- Уаду... Дети гнева. Неполноценные аскейры, которых становится всё больше и больше. Я тоже уаду...

- Не называй себя так.

- Но я тоже неполноценная, Дион. Моя целостность нарушена. У человека несколько тел -плотное, которое мы можем пощупать, и ещё несколько тонких. Невидимых, почти неощутимых, но они все нам нужны. Одно из них я научилась на время отделять, и у меня его отняли. В любом другом мире я бы погибла. Энергия этого мира питает меня, прибавляя мне сил, но я не уверена, что смогу и здесь долго прожить. Мне надо спешить, Дион. Я хочу побывать у Колодца Пророков. Может, мёртвая вода позволит мне увидеть то, что поможет и этому миру, и тому, где я родилась.

- Не уверен, что в этом колодце ещё осталась вода, - вздохнул Дион.

- И всё же отвези меня туда. Должна же я попытаться хоть что-то узнать!

- Но мне придётся оставить тебя у Долины Золотых Деревьев. Ты не увидишь пророческих картин, если кто-то будет поблизости и даже просто в пределах Золотой Долины.

- Значит, подождёшь меня возле этой долины.

Он долго думал, но в конце концов кивнул.

Глава 2. Дети Великого Змея.

На следующий день, утром, мы выехали из города. Дион сказал охране у ворот, что хочет показать мне развалины храма за рощей блисса.

Мне действительно захотелось взглянуть на храм, и Дион решил свозить меня на эти руины. Зрелище впечатляло. Дион сказало, что когда-то святилище имело форму ступенчатой пирамиды из жёлтого и оранжевого вулканического стекла с фигурами Эльгена и Тефны на вершине. Теперь это была странная конструкция, как будто перекочевавшая сюда с выставки современного искусства, какие иногда устраивали под открытым небом в Южном округе Деламара. Самая глубокая трещина расколола пирамиду ровно посередине, трещины поменьше расчертили её причудливыми зигзагами. Кое-где камень оплавился и потемнел, но большинство разломов были скрыты под застывшими наплывами полупрозрачной материи золотисто-жёлтого цвета. Самый большой и почти прозрачный наплыв, в форме неровной пирамиды, красовался на вершине, и внутри у него застыл, как завязшее в янтаре насекомое, ящер размером с пони. Из трещин прорастали огромные тёмно-красные цветы на чёрных стеблях, которые оплетали всю эту конструкцию, придавая ей весьма зловещий вид.

- Это йирги, - сказал Дион. - Цветы, которые лучше не трогать, а то они разрастутся так, что не остановишь. Они бы тут всю рощу погубили. Из-за них-то тут и не стали ничего трогать. Пять лет назад святилище расколола трещина, и из неё вырвался живой огонь. Он тут же поглотил статуи Эльгена и Тефны. Они были тоже из валмы, так что он их просто расплавил. А потом живой огонь затвердел, как это с ним часто бывает, и наверху образовался кокон, в котором начал расти уаду. Они иногда не сразу оживают, а растут в огненных коконах, словно настоящие аскейры в яйцах, отложенных самками. Но он почему-то не вылупился. Оказался нежизнеспособным. Так там и остался. Говорят, через какое-то время тут появились двое саху. Наши воины встретили их, и саху сказали им: "Видите, вместо святилища ваших богов появилось святилище нашего. Скоро Марах-Аскейру прогонит вас из этого мира. Лучше не трогайте этот новый храм, а то будет хуже". Ну, трогать тут и так ничего не собирались - из-за этих цветов, но наши предупредили саху, чтобы они тут больше не появлялись. Те усмехнулись и ушли. Они держались так, словно были уверены, что им нет нужды сражаться с нами за территорию, которая и так скоро будет принадлежать им. Потом тут опять появлялись саху, но уже другие. Они чуть ли не в город явились. Наши встретили их в роще блисса. Саху сказали, чтобы мы перестали убивать аскейров. А если не прекратим, нам же мол хуже будет. Им повезло, что наши воины отпустили их живыми. Ладно, поехали. Чем раньше вернёмся, тем меньше будет вопросов.

Тирена свернула в рощу твингов - деревьев с серыми стволами и тёмно-зелёными листьями, толстыми, как у суккулентов. Тут многие деревья и кустарники имели плотные, мясистые листья, полные влаги.

Твинговая роща была густой, и нам не пришлось продираться сквозь заросли только потому, что её пересекала странная серебряная тропа - как будто кто-то проложил тут металлическую дорогу. По краям её, среди стеблей жёсткой травы и переплетения засохших вывороченных корней, виднелись потемневшие от огня разломы вулканических пород.

- Трещина, которую мы залили тонгинитом, - пояснил Дион. - Убрали поваленные деревья, останки этих тварей и залили расщелину. Нет худа без добра - теперь тут ездить удобно... Что это? Тирена, подожди...

Львица остановилась и, понюхав воздух, слегка фыркнула - не то брезгливо, не то презрительно. Я не сразу заметила среди сухих корней почти сливающийся с ними по цвету труп ящера. Он походил на сломанную, местами обгоревшую деревянную скульптуру, которую убрали из парка и оставили в куче мусора вместе со старыми ветками и жухлой травой, выметенной из аллей. На месте глаз зияли чёрные провалы, а зубы в широко открытой пасти напоминали ржавые гвозди.

- Хорошо, что уаду быстро дохнут, - сказал Дион, потрогав мумию кончиком меча. - То есть их всё равно лучше сразу убивать - они и за короткий срок могут много чего натворить, но, хвала Тефне, через несколько дней они сгорают. Не огнём, а... Они становятся похожи на тлеющие головёшки. Потом твердеют, высыхают и остаётся вот такое... А иногда они изначально не имеют настоящих тел. Живой огонь, который вырывается из трещин в земле, бывает всякий - иногда жидкий, похожий на воду, иногда просто как обычный огонь. Так вот из сухого огня нередко образуются огненные фигуры, которые вообще довольно быстро рассеиваются в воздухе. Хуже всего, когда живой огонь превращается в такую светящуюся вязкую массу. Издали она кажется огнём, но на самом деле... Она даже не очень горячая, но из неё появляются самые сильные уаду.