– А это моя гордость. Я вызывал мастеров, чтобы сотворить это чудо, – Дмитрий указал на деревянную ажурную беседку. Вход в неё с берега, но сама она находилась в окружении воды. Резные столбики поддерживали куполообразную крышу в виде колокольчика, на самой макушке ещё один маленький купол, который венчает фигурка лебедя из жёлтого металла.

– Ах, какая красота! – воскликнула Юлия, ступив на мраморный пол беседки. Она села на одну из ажурных скамеек. – Помнишь, мы похожую видели в Петергофе, она ещё беседкой Петра называлась, ты тогда… – Юля снова забылась. Она оборвала предложение на полуслове, испуганно взглянула на Дмитрия, не зная уже, как оправдать сказанное. Но он, казалось, не слышал. Он стоял у дальнего края, отвернувшись к воде, и как-то странно цокал языком. Юля подошла к нему.

– Что ты делаешь?

– Подзываю лебедей. Они уже в домике, вон, на противоположном берегу. Но обычно, услышав меня, приплывают. Жаль, что не взяли хлеба.

– Жаль.

Из деревянного домика действительно вышел большой белый лебедь и, опустившись в воду, грациозно поплыл к беседке.

– Сейчас он один. Его супруга либо высиживает яйца, либо уже сидит с птенцами.

– Давай не будем их тревожить, пойдём отсюда.

– Мы их не потревожим. Ты, наверное, уже замёрзла?

– Нет, я не замёрзла. И уходить мне не хочется. Когда я ещё увижу такую красоту, подышу таким чистым воздухом. Как бы я хотела остаться здесь подольше, а лучше навсегда.

– Почему ты так говоришь? Ты боишься смерти? Доктор сказал, опасаться больше нечего. Ты молода, твой организм справился, такое больше не повторится.

– Ох, Димочка, я сама не знаю, чего боюсь.

– Пойдём, от воды веет прохладой, ты действительно можешь простудиться.

Он взял её за руку. Это было первое прикосновение за весь вечер. Но этого невинного жеста хватило, чтобы Юлию с ног до головы окатила волна желания. Он вёл её за руку, как маленькую девочку, не замечая или не желая замечать в ней женщину.

Они переместились в противоположную часть парка. Здесь, в отличие от левой стороны, казалось, отвоёванной у леса, росли в основном фруктовые деревья. Так что это был скорее сад, по всей видимости, занимающий территорию луга до самой реки. Дорожки, петляющие между клумбами, посыпаны жёлтым песком.

– Пока ещё не совсем стемнело, хочу показать ещё одну достопримечательность моего парка. А ты выскажешь своё мнение.

Он шёл быстро, совсем не прогулочным шагом, несколько впереди по узкой дорожке, не выпуская её руки. Юля семенила сзади, пытаясь, насколько возможно, рассмотреть окружающую красоту, мечтая только об одном, чтобы он остановился и обнял её, а ещё лучше поцеловал.

Он резко остановился, но не для того, чтобы обнять. Выпустив её руку, отошёл в сторону.

– Ну, как?

Юля вздрогнула от резкого голоса, вернулась из напрасных мечтаний и посмотрела перед собой. Они стояли перед фонтаном. Под арочным сооружением на постаменте двухъярусная ваза, из которой с тихим журчанием стекает вода. Колонны, поддерживающие арки, украшают мраморные фигуры морских богов, нимф и тритонов.

– Это же, как в… – Юля осеклась, вспомнив былые оплошности. – …Как красиво!

– Ты не это хотела сказать. Это же, как где? Говори! – приказным тоном произнёс Дмитрий.

– Я не знаю!

– Знаешь! Точнее, ты узнала, я наблюдал за твоим лицом. Поэтому не ври мне. Где такой фонтан? – потребовал он ответа.

– Как в Париже на площади Невинных, – произнесла Юлия, низко опустив голову, словно сознавалась в преступлении.

– Ты должна объяснить, откуда всё это знаешь. И про беседку Петра Первого тоже. Моя действительно почти точная копия.

– Дима, я… я не могу, я не знаю, как объяснить.

– Словами. Доступно. Я жду.

– Боюсь, ты не поверишь.

– Я попытаюсь.

– Понимаешь, я не Полина. То есть, нет. Та девушка, что ты видишь, Полина, точнее ты видишь тело Полины. Но внутри душа другой женщины. Она жила, точнее будет жить в двадцать первом веке. Я перенеслась сюда…

– Всё! Хватит! – резко оборвал её он. – Я догадывался, что у девушек буйная фантазия, но чтобы настолько! Зачем ты мне врёшь?

– Я говорю правду!

– Да! Ты девушка из будущего, а я английский король.

– В моём времени в Англии правит королева. А ты мой муж.

Дмитрий рассмеялся.

– С тобой не соскучишься! Пойдём, уже поздно, тебе пора спать.

– Дима, ты ведь не отправишь меня в сумасшедший дом?

– Куда? Да и за что? За девичьи фантазии.

– Я говорю правду!

– Считай, я тебе верю, – он снова схватил её за руку и, как нашкодившее дитя, молча повёл к дому. Заговорил он только возле дверей её спальни.

– Надеюсь, сегодняшняя прогулка не совершила непоправимого с твоей головой.

– С твоей, надеюсь, тоже, – язвительно ответила Юлия. – Я не сумасшедшая! Почему ты мне не веришь! Я могу объяснить. Мой муж погиб, и я…

– Всё, всё, с меня достаточно, – с ироничной улыбкой произнёс Дмитрий, выставляя вперёд ладони. Она вздрогнула, узнав привычный жест.

– Не смей смеяться надо мной! – вскричала Юля, топнув ножкой.

– Не смей повышать на меня голос, – тихо, но угрожающе произнёс он. – Иди спать, я пришлю к тебе горничную.

– Сама разберусь, – Юля резко крутанулась на каблуках и скрылась в комнате, хлопнув дверью.

Оставшись в комнате одна, она устало опустилась на постель. Где-то в уголке сознания заметила дрожащую от страха Полину.

– Ты почему не следила за моей речью? – попеняла Юля своему второму «я». – Такое впечатление, что ты весь вечер провалялась без сознания от страха. А я тут выкручивайся!

В ответ она услышала: «Не уходи!», и не успела удивиться этим странным мыслям, как раздалось настойчиво и требовательно: «Юлия!». Почувствовала, как закружилась голова, вцепилась в край постели, словно это могло что-то изменить. «Нет, нет, ещё рано, пожалуйста, нет!». «Как ты себя чувствуешь?» – прозвучал в голове голос Розы. «Прекрасно» – соврала Юлия, так как чувствовала одуряющую слабость. Она закрыла глаза и провалилась то ли в сон, то ли в забытьё.

Несдержанность чувств

Рано утром Полину разбудила Маша. Она не успела и прикоснуться к её плечу, как та распахнула испуганные глаза и резко села в постели. С лёгкой паникой огляделась, увидела себя в прежней обстановке. Облегчённо вздохнула, хотела снова откинуться на подушки, но воспоминания о вчерашнем вечере не дали расслабиться.

– Дмитрий приказал мне убираться из этой комнаты? – с тревогой спросила она Машу.

– Нет! С чего ты взяла? – удивилась Маша. – Сегодня же праздник, Ивана Купала. Пошли росу собирать.

– Что делать? – переспросила Юлия, но Полина уже подсказала. В голове пронёсся сюжет: девушки на лугу с полотенцами.

– Ты что, забыла? Вставай быстрее! – торопила Маша.

– А барин как же, не ругает за это?

– Да его уже дома нет. Он рано встаёт, поля объезжает, к арендаторам ездит. Так что он и не узнает. А Антонина позволила, только до того, как подавать завтрак, нужно вернуться. Так что хватит валяться, пошли!

Полина знала, что идти нужно на рассвете, в чистой рубахе, босиком, с чистым полотенцем или простынёй. Девушки накрывали тканью траву, ждали, пока она промокнёт, потом отжимали в кувшин. Этой водой следовало умываться, чтобы стать ещё краше, а также окропить спальню, отогнать болезни.

С полотенцами и кувшинами девушки вышли через хозяйственный двор за ограду поместья, прошли вдоль берега реки, подёрнутой туманом, вышли в низину на широкий заливной луг. Трава доходила местами до пояса, рубахи сразу же стали мокрыми от обильной росы, так что отжимать можно было не только полотенца.

Юля полной грудью вдыхала свежий воздух, наполненный ароматом трав. Ей хотелось кожей впитать всю прелесть летнего утра. Казалось, никогда в жизни она не видела подобной красоты, хоть и побывала в десятках стран, и, что её печалило, никогда и не увидит.

Мокрые от утренней росы, но обалдевшие от счастья, девушки возвращались домой. Они, конечно же, умылись, для красы, поливали друг друга на голову, для здоровья. Насобирали букеты душицы, зверобоя, иван-чая. Солнце поднималось выше, подходило время завтрака. Девушки торопились домой.