– Значит, ты боишься не смерти.

– Нет! Я не знаю, что случится с Полиной, когда я покину её, но, уйдя отсюда, я не смогу жить, потому что там нет тебя. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя.

Он долго молчал, не выпуская её из объятий. Эти минуты для неё показались вечностью. Наконец произнёс:

– Божьей волей ты со мной, не иначе! Я верю тебе, хоть это и трудно. Но я так же верю, что не зря Он привёл тебя ко мне. Что соединит Бог, то не разлучат люди. Я сегодня же поговорю с отцом Михаилом. Он обвенчает нас так скоро, как только возможно. И тогда ничто и никто не посмеет забрать тебя у меня. А теперь, иди сюда, моя обручённая, я отвезу тебя в имение, пока ты совсем не простыла.

– На мне столько чудотворной росы, я не заболею, – с улыбкой произнесла Юлия.

Он усадил её в седло, и они направились в поместье.

Когда Юля вошла в комнату, там Маша развешивала платья, которые принесли утром из мастерской.

– Что барин, не гневался? – спросила она у Полины.

– А ты почему меня бросила одну?

– Ты же в милости у Дмитрия Алексеевича. А я кто? А он заметил меня? Я по-за кустиками, по-за бережком. Думала, что он меня и не видел.

– Не переживай, он не гневается.

– А где же ты была так долго?

– Каталась на лошади с Ди… Дмитрием Алексеевичем.

– Страшно, небось, было? Конь у него с норовом, да и чёрный, как чёрт.

– Прекрасный у него конь.

– Да-да, теперь тебе у него всё прекрасное. Кстати, твои платья готовы, какое надевать будете, госпожа?

– Мне всё равно, и не называй меня госпожа.

– Как это всё равно? Ты посмотри, какая красота! Я всё утро любуюсь, что для тебя наши мастерицы сотворили. Прямо как у его сестрицы платья. Вот, смотри, какое красивое, зелёное с вышивкой, а вот это в цветочек, такое лёгкое, его в жару надевать хорошо. А вот это, бордовое шёлковое с кружевами для вечера. А вот, посмотри, что ещё для тебя сшили. – Маша вытянула в руках воздушную нежно-сиреневую ночную сорочку и того же цвета, только плотнее, домашний халат. – Красота, да! Это ты оденешь вечером, когда он к себе призовёт.

– Маша! Прекрати!

– Прости.

– Давай вон то платье, в цветочек, оно как раз для сегодняшнего жаркого дня.

Маша помогла надеть Полине лёгкое белое платье в мелкий розовый цветочек, заплела её волосы и уложила на голове в виде короны, оставив лёгкие завитки на висках и на шее.

– Готово. Что пожелаете ещё?

– Ничего, можешь быть свободна. Хотя нет. Завтрак я пропустила, до обеда ещё далеко. Как бы мне покушать, но так, чтобы никого не тревожить?

– Для этого у тебя есть я. Сейчас принесу.

После лёгкого завтрака чаем с пирогами, которые стащила для неё на кухне Маша, Юля решила пойти на конюшню.

Во дворе она нос к носу столкнулась с Дмитрием.

Он, в той же одежде, что и утром, только изрядно пропотевшей и запылившейся, как раз выходил из конюшни.

– А я собирался посылать за тобой, – он схватил её за руку. – Кто-то обещал помочь мне с бухгалтерией.

– А кто-то обещал показать мне лошадей.

– Хорошо, идём. Но основной табун на лугу. Здесь только Гром и несколько кобыл, и то лишь потому, что недавно у них появились жеребята. Входи!

Он завёл её на конюшню. Там пахло навозом и свежескошенной травой. В первом стойле была серая кобыла, которую Юля видела прошлый раз. Теперь рядом с ней стоял жеребёнок, чёрный, как и его папа. Ещё в трёх загонах стояли лошади с жеребятами, остальные были пусты. Юля раздала каждой по кусочку пирога, оставшемуся от её завтрака.

– Это выгодное дело, разведение лошадей? – спросила она.

– И выгодное, и хлопотное, – ответил Дмитрий. – У меня не было выбора. Когда не стало родителей, мне досталось уже сформированное хозяйство. Я считал ниже своего достоинства спустить выпавшее наследство, поэтому с особым рвением взялся за поместье, хотя до этого совершенно им не интересовался. Я жил в городском доме. Сначала учёба, потом служба. Мне не было нужды, да и не хотелось вникать в сельское хозяйство. Когда мне это свалилось вдруг, да ещё в довесок с капризной младшей сестрой, я был поначалу растерян. Но быстро понял, что выгодно, а на что не стоит тратить время и средства. Например, большую часть земель я отдал в аренду, так как жить, рассчитывая только на урожай, довольно рискованно.

– Я знаю твой характер. Ты не смог бы жить, как истинный русский барин, праздно развлекаясь. Ты и в следующей жизни всего будешь добиваться умом и трудом.

– А этот, другой мужчина, он тебя любил?

– У него была твоя душа. Ты должен знать ответ.

– Я люблю тебя. Хоть и не понимаю многого. Люблю твою мятежную смелую душу, люблю твоё нежное красивое тело. Ты так гармонична, и в то же время необычна. Ты шокировала меня сначала. Я всё никак не мог понять, откуда в простой крестьянке столько силы воли и смелости.

– Всей моей силы воли и смелости не хватит, чтобы противостоять твоей сестре и ещё огромному количеству тех, кто тебе дорог, когда они поймут, что ты собираешься обвенчаться с простой крестьянкой.

– Ты совсем не простая.

– Дима, для своего мира я самая обычная, а для твоего – я тебе не ровня.

– Мне всё равно, какая ты для всего мира – и твоего, и моего. Главное, ты будешь моя, навеки. А венчание состоится через четыре дня, в первый же день после окончания поста. Раньше святой отец не согласен.

– Так скоро? – спросила скорее Полина, так как для Юлии четыре дня могли стать вечностью, за которую она так и не успеет насладиться общением с ним. – А пока я могу следовать за тобой тенью? Мне хочется видеть тебя каждую минуту.

– Ты боишься? Не бойся, я никуда не денусь и тебя никуда не отпущу.

– Я боюсь, что это от нас не зависит.

– Хорошо, моя тень, лошадей мы посмотрели, своё обещание я сдержал, теперь твоя очередь. Иди в кабинет, я сейчас переоденусь и присоединюсь к тебе. Ты тоже сдержишь своё обещание и поможешь мне в работе с бумагами. Если у тебя получится, я буду несказанно рад переложить часть этой обязанности на твои хрупкие плечи.

– Буду рада помочь.

Юля прошла в кабинет. На столе лежал открытым журнал, где учитывались расходы по поместью. Она углубилась в его изучение, когда пришёл Дмитрий. Он переоделся, и сейчас был в лёгкой хлопковой рубашке кофейного цвета и широких чёрных брюках, влажные волосы зачесал назад. Он быстро подошёл к столу и через плечо посмотрел, что же Юля так тщательно изучает.

Но как только он вошёл, она ничего не изучала, а только делала вид. Потому что перехватило дыхание, всё сжалось внутри и замерло в блаженной боли. Он так красив, он так любим. А когда он подошёл, она почувствовала его запах. Родной запах. «Он мой муж. Почему я должна держать себя в руках, и вести как Полина? У меня и так мало времени» – оправдала она для себя следующий поступок.

Повернулась к нему и, не вставая с кресла, обвила его руками за талию, прижавшись лицом к упругому животу. С блаженством услышала или, скорее, почувствовала его стон, когда он обхватил её голову руками, а потом за плечи рывком поднял с кресла и впился в губы. Его руки блуждают по её телу, изучая и даря наслаждение, губы не могут насытиться поцелуем. Юля отвечает с не меньшей страстью.

– Нет, – хрипло произнёс он, отрываясь от её губ.

– Да, – прошептала Юлия, не размыкая объятий.

– Мы не должны. Я не могу так поступить со своей невестой… до венчания…

– Дима, я из другого мира. Ты не оскорбишь и не обидишь меня. Я и так уже твоя, была, есть и буду. Я не могу терять время. И не хочу. Я приду сегодня к тебе. Бесполезно сопротивляться. Я так хочу. Ты тоже этого хочешь. Оставь условности. Я согласилась стать твоей женой, а когда это случится, до или после венчания, для меня не имеет значения.

– Но для меня имеет. И для Него тоже, – он взглянул на икону в углу. – Я не могу так поступить с будущей женой. И если бы не этот факт, всё уже давно бы произошло.

– Значит в твоих правилах переспать с любой, только не с той, которая согласилась выйти за тебя замуж?