– Слушаю вас, – сказал он, стараясь говорить как можно вежливей.
– Здравствуйте. Это Сергей Петрович? – спросил женский голос.
– Думаю, да.
– Вас беспокоит менеджер по… – она произнесла одно из тех новоявленных непроизносимых слов, которых Сергей не понимал и не хотел понимать. – Моё имя – Жанна Егоровна.
– Очень приятно, Жанна Егоровна.
– Скажите, Сергей Петрович, вы не могли бы подъехать ко мне в ближайшее время?
– К вам это куда?
– Мой кабинет находится в административном корпусе в стационаре. Рядом с кабинетом начмеда. Знаете, где это?
– Да, конечно.
– Когда вас ждать?
– Минут через тридцать пойдёт?
– Пойдёт.
– Можно? – спросил он, заглянув в открытую дверь.
– Сергей Петрович? Очень приятно. Проходите, присаживайтесь. Может, кофе?
– Спасибо. В другой раз.
На вид Жанне Егоровне было лет двадцать пять, не больше. Вся супермодная, креативная, деловая и успешная. Истинный лидер гонки за успехом. Милое, но не больше, лицо. Жутко авангардно подстриженные невообразимо кислотного цвета волосы. Очень откровенная и, наверно, жутко дорогая маечка. Короткая юбка. И, несмотря на летнюю жару, жутко моднющие сапожки на очень близких к эталонным ногах. А вот фигурка у неё было немного нескладная, и слишком уж костлявая. Да и грудь обнаруживалась с трудом. Наверняка чья-то дочь, решил Сергей, а иначе кто бы позволил ей в таком виде являться на работу.
– Тогда, с вашего позволения, перейдём к делу, – решила она. – Как вы, наверное, знаете, наша больница считается одной из наиболее передовых и перспективных больниц в области, и мы и дальше собираемся работать в этом направлении, чтобы наша больница стала наиболее передовой и перспективной. И прежде всего для достижения этой цели нам необходимы кадры – высококлассные специалисты, которые любят свою работу и держат руку на пульсе времени. Именно ориентируясь на таких людей, мы планируем создание и развитие целого ряда проектов, которые, как мы ожидаем, сделают нас абсолютными лидерами на рынке медицинских услуг.
Одним из таких перспективных направлений нам представляется психотерапия. Конечно, сегодня в сознании людей нет ещё должного отношения к этой отрасли медицины, но со временем, и это время не за горами, я уверена, положение дел радикально изменится, и психотерапия займёт почётное место и в нашем городе, какое занимает во всём цивилизованном, или лучше сказать, культурном, мире.
Она продолжала нести что-то в том же духе. Сергей любовался её ногами и представлял её в голом виде на столе, несущей этот вздор в паузах между стонами.
– Вы понимаете, о чём я говорю? – спросила Жанна Егоровна, закончив очередной пассаж.
– Да, конечно. Всё это совершенно правильно. И…
– Так вот, для решения этих вполне осуществимых задач, мы решили организовать отделение психотерапии, оснащённое по последнему слову науки и техники. И возложить эту почётную обязанность мы хотим на вас. Вы – достаточно амбициозный и знающий специалист, прекрасно зарекомендовавший себя за время работы в нашей больнице. Причём вы сами оснащаете своё отделение, сами подбираете сотрудников… и так далее. Как вам такое предложение?
– Вы знаете, даже более чем…
По правде сказать, Сергей даже мечтать не мог о таком повороте событий.
– Значит, вы согласны и готовы взяться за эту работу?
– Именно так.
– Отлично.
– Когда я смогу приступить?
– Как только вернётесь из Германии.
– Откуда?
– Мы хотим вас направить на психотерапевтический съезд в Германию. Думаю, вам будет очень полезно там побывать.
– Когда состоится съезд?
– В октябре. У нас достаточно времени для того, чтобы сделать вам паспорт и оформить визу. Скучать в любом случае не придётся, так как мы направляем вас на специальный курс повышения квалификации в Москве, куда вам предстоит выехать уже завтра. Билет вас ждёт.
Вот, значит, как.
– Извините, а Москву нельзя отменить? – спросил Сергей, заранее зная ответ.
– Это очень важный, продвинутый курс, можно даже сказать, мастер-класс, который будут показывать одни из лучших специалистов США и Европы. Это разовый проект, и второго такого курса, скорее всего, по крайней мере, в нашей стране, уже не будет. Фактически, это обязательное условие…
– В таком случае я вынужден отказаться, – не веря собственным ушам, сказал он.
– Что? – не поверила она.
– Сейчас, к сожалению, я не могу покинуть город.
– Вы понимаете вообще, от чего вы отказываетесь? Поймите, такого шанса у вас больше не будет.
– Я понимаю. Но, к сожалению, ничего не могу поделать.
– Нет, вы не понимаете… Вы не понимаете, что своим отказом вы списываете себя со счетов. Что больше никто никогда не сделает вам подобного предложения.
– Я понимаю.
– И что, не можете бросить все… я не знаю… отложить какие-то ваши дела… Неужели это так важно?
– Для меня – да.
– Если честно, я даже не представляю, ЧТО такое важное может держать вас в этом городе?
Настроенная на победу любой ценой, она действительно не понимала Сергея, который добровольно, по своей воле, перечёркивал свою судьбу.
– Простите, но я не могу вам этого сказать.
– Надеюсь, вы не под следствием?
– Ну что вы, конечно же, нет.
– И что, нельзя никак уладить дела?
– Скорее всего, не получится.
– Жаль.
– Мне тоже очень-очень жаль…
Сергей тяжело вздохнул.
– Это окончательное ваше решение? – уже холодно спросила Жанна Егоровна.
– Боюсь, что да.
– Ну что ж… сейчас вы собственными руками уничтожили себя, как специалиста…
Он криво улыбнулся.
– Не знаю. Впервые вижу человека, который так поступает с собой. Вы же жалеть потом будете.
– Я уже об этом жалею.
– И что?
Он действительно жалел, хотя не мог поступить иначе. Он понимал, что это было одним из ТЕХ предложений, и, прими его, он никогда больше не сможет вернуть свою Лену, а без неё ни работа, ни что иное не будут иметь для него никакого значения.
– Я могу идти?
– Зря вы так. Не стоит оно того…
«Не стоит оно того…» Эта фраза словно кипятком ошпарила Сергея, но он сдержал свои эмоции. Вряд ли эта молодая, успешная барышня и по совместительству чья-то дочь понимала, кто или что говорило её устами в этот момент.
Выйдя из поликлиники, Сергей побрёл в сторону автобусной остановки. Погруженный в свои мысли, он не видел вокруг никого и ничего, но когда уже подходил к дороге, какая-то сила заставила его выйти из состояния задумчивости и обратить внимание на дорогу, а там…
Словно в замедленных съёмках Сергей увидел, как вишнёвый «Форд» резко свернул вправо, и на полном ходу сбил идущего по тротуару бомжа. Проехав ещё немного, машина врезалась в столб, а бомж, перелетев через крышу, упал на асфальт.
Эта же сила заставила Сергея броситься к бомжу, хотя он уже знал, что тот мёртв, как мёртв и водитель, двадцатишестилетний парень, у которого ни с того, ни с сего лопнул сосуд в мозгу. Уже мёртвая рука рефлекторно крутанула руль, а нога вдавила педаль газа до пола…
Сергей подбежал к бомжу, который в жутко неестественной позе застыл на асфальте. Он лежал лицом вверх, и вокруг головы рос ярко-алый нимб. Лицо бомжа показалось Сергею знакомым. Когда-то он хорошо знал этого человека, и если бы не борода и растрёпанные патлы… Понимание того, кто сейчас лежит перед ним, бросило Сергея в холод. Ну да, конечно… Бомж как две капли воды был похож на Сергея. Только тяжёлые условия жизни сделали его лицо более старым и худым, а так… Даже шрам на руке точно такой же, как у Сергея.
– Не дождёшься, тварь, не дождёшься! – закричал Сергей…
8
Приёмный покой поражал своей величиной и помпезностью. Его и без того фантасмагорические размеры были многократно увеличены визуально, благодаря поистине гениальному сочетанию подсветки, включая бескрайнее голографическое небо, и множества расположенных под различными углами зеркал. В результате из любой точки здания не только казалось, что купол возвышается высоко над бескрайним небом, но и что площадь его такова, что противоположные стены невозможно разглядеть, так как они теряются за горизонтом. Купол поддерживали ряды огромных мраморных колонн. Пол, мраморная мозаика из настолько идеально подогнанных фрагментов, что он казался монолитным, пересекала красная ковровая дорожка, которая, начинаясь у парадного входа, и, теряясь за горизонтом, разделяла приёмный покой на две половины. По обе стороны от дорожки почтительно выстроились каменные львы и единороги.