Бездна… Десять лет назад он уже нырял в одну, без надежды на успех, не зная даже, чем ему грозили как победа, так и поражение. Да и нырял ли он по большому счёту? Хотел ли он тогда ТАКОЙ любви? Или его, словно слепого котёнка, взяли за шкирку и бросили в омут просто так, исключительно забавы ради?

И вот – опять. Новая бездна, в которую его сталкивает жизнь, бог, судьба или ещё какая сволочь, призванная для того, чтобы делать нашу земную жизнь ещё более невыносимой. Вот только теперь его бросают не в омут, а пытаются спустить в унитаз, наблюдая, как он всеми силами старается зацепиться лапками за скользкий фарфор. Ну что ж, бездна так бездна, – решил он.

Нужная визитка валялась за холодильником (на холодильнике лежал телефонный справочник, распухший от обилия визиток или просто бумажек с номерами между страницами, некоторые из которых перекочевали за холодильник).

– У телефона, – услышал он мужской голос.

– Григорий Иванович?

– Допустим.

– Это Сергей Власов. Помните такого?

– Конечно, Сергей Петрович, Здравствуйте, – голос в трубке заметно потеплел, – Чем могу быть полезен?

– Мне нужна ваша помощь. Могли бы вы найти для меня несколько минут?

– Вы ещё спрашиваете.

– Тогда где и когда?

– Ну… можете подъехать ко мне. Это недалеко от вас. А когда… когда… когда… Вы смогли бы сейчас?

– Конечно.

– Очень хорошо. Подъезжайте. Скажете вахтёру, что ко мне. Он вас пропустит.

– Спасибо.

– Не за что.

Вызвав такси, Сергей выбрал в качестве магарыча бутылку дорогого коньяка (благо в баре всегда была пара бутылок, которые не стыдно подарить уважаемому человеку), положил в пластиковый пакет и вышел из квартиры.

Минут через двадцать машина остановилась возле обшарпанного пятиэтажного дома из красного кирпича, больше всего похожего на общежитие или малосемейку из-за отсутствия даже малейшего намёка на балконы (почему-то этот элемент архитектуры в общежитиях считался лишним) и наличием одного-единственного подъезда посреди фасада. Серая, из прочной стали, дверь оказалась запертой. Слева от двери торчала кнопка звонка.

Сергей нажал её пару раз.

– Что вы хотите? – услышал он искаженный из-за плохого качества аппаратуры мужской голос из невидимого динамика.

– Я к Григорию Ивановичу Москвину. Он ждёт.

– Назовите, пожалуйста, свою фамилию.

– Власов. Сергей Петрович Власов.

– Одну минуту.

– Проходите, – услышал он действительно через минуту.

Дверь автоматически открылась, и Сергей вошёл в достаточно большой, размером с хорошую кухню, предбанник. Напротив входной была дорогая деревянная дверь.

В предбаннике Сергея встречал среднего роста мужчина неопределённого возраста. Несмотря на довольно-таки пёструю рубашку навыпуск и потрёпанные джинсы, что-то в его облике вызывало ассоциацию с формой, автоматом и особыми спецзаданиями.

– Вам по коридору направо, там по лестнице на третий этаж, опять направо. Комната 314, – сказал он Сергею.

– Спасибо.

– Вот только мобильный телефон придётся оставить здесь. Такие у нас правила.

– Возьмите.

Сергей приготовился демонстрировать содержимое пакета, но этого не потребовалось.

За деревянной дверью бы коридор. На полу – ковровая дорожка. На стенах – дорогие светильники. По обе стороны – одинаковые двери с номерами. И совершенно стерильная чистота. Даже воздух был совершенно без цвета, запаха и вкуса, что в какой-то степени шокировало обонятельную систему Сергея. Здание казалось пустым и безжизненным. В коридоре не было ни одной живой души, а из одинаковых дверей, расположенных на одинаковых расстояниях по обе стороны коридора, не доносилось ни звука, шаги Сергея полностью заглушало ковровое покрытие.

Зато в комнате 314 приятно пахло дорогим одеколоном и свежей древесиной – кабинет недавно отделали натуральной сосной. Это было огромное, с половину школьного спортзала помещение с огромным, буквой «т», столом, двумя рядами дорогих кресел, и ещё более дорогим креслом во главе стола, красным ковровым покрытием на полу, и с большим портретом президента в золоченой раме над головой хозяина кабинета. Здесь всё до последних мелочей дышало официальной роскошью в стиле советских времён.

Вот только сам хозяин совсем не вписывался в стиль убранства. Он был интеллигентного вида человеком небольшого роста. Немного растрёпанные седые волосы, очки и бородка делали его похожим на доброго доктора Айболита.

Сергея он встретил у двери кабинета.

– Здравствуйте, Сергей Петрович, проходите, присаживайтесь.

– Спасибо, Григорий Иванович, а это вам, – Сергей потянул ему пакет.

– Ну что вы, Сергей Петрович, это, право, излишне, – наигранно смутился он, но пакет взял. – Чем могу?

– У меня проблема. Исчезла любимая женщина, и кроме вас…

– В милицию обращались?

– Нет.

– Почему?

– Видите ли, обстоятельства её исчезновения.

– А при каких обстоятельствах, кстати, она исчезла?

Ответа на этот вопрос у Сергея не было. Он не решался рассказать правду, а заготовить правдоподобную версию не успел. Надо было импровизировать, но он не знал как.

– Сергей Петрович, так у нас с вами дело не пойдёт, – Григорий Иванович словно прочёл его мысли. – Поймите меня правильно… Мы, как вы догадываетесь, занимаемся вещами несколько иного масштаба. Так что вы находитесь здесь только потому, что я – ваш должник. Иначе вы никогда не узнали бы о нашем существовании. Поверьте, я помню, что вы для меня сделали, и сделаю для вас всё, что смогу. Но и вы, раз решились обратиться ко мне за помощью, отнеситесь ко мне хотя бы с должным доверием. Иначе наш разговор попросту не будет иметь смысла.

Сергею показалось, что не только Григорий Иванович, но и президент с портрета посмотрел на него с отеческим укором в глазах. От этого взгляда Сергей покраснел.

– Извините, – смутился он, – это не от недоверия… Просто то, что произошло, настолько непривычно… неправдоподобно, что, услышав мой рассказ, вы наверняка засомневаетесь в моём психическом здоровье.

– Напрасно вы так думаете. Во-первых, характер моих должностных обязанностей подразумевает умение разбираться в людях. Во-вторых… если бы вы знали, с чем мне приходилось сталкиваться в жизни… Да вот не далее, как на прошлой неделе мы похоронили нашего сотрудника. Великий был человек. Джеймс Бонд ему в подмётки не годился. Из таких передряг выходил живым, а тут умер на своём балконе. Вышел покурить, а ему ласточка в глаз влетела. Что-то у неё в голове не срослось – и нет человека… Что может быть нелепей? Реальность вообще очень забавная штука. Да взять хотя бы обычный стул. Что, казалось, реальнее и проще? Однако, для того же физика, изучающего элементарные частицы, стула в нашем обыденном понимании не существует. Для него стул – некое множество квантовых взаимодействий, но только до тех пор, пока он рассматривает стул с профессиональной точки зрения. Когда же у него появляется потребность притулить на стул свой зад, тот, как по мановению волшебной палочки, обретает свойства твёрдого или в меру мягкого предмета определенной формы и размеров.

– Дело в том, что она исчезла так, словно её никогда не было… – начал Сергей.

– Да, действительно чертовщина какая-то, – согласился Григорий Иванович, когда Сергей закончил рассказ. – Такую задачу сходу не взять… Ну, хорошо, а вы не боитесь, что мы действительно её найдём?

– То есть? – удивился Сергей, – Я ведь за этим, собственно…

– Да вы сами подумайте. Тех десяти лет, что вы помните, их вообще может теперь и не быть.

– Хотите сказать, что я это все выдумал?

– Я не знаю, кто, что и зачем выдумал, но подумайте сами, раз она ни разу не попыталась с вами связаться, то либо её больше нет, либо её прошлое довольно сильно отличается от того варианта, который помните вы. Десять лет – большой срок, и в её нынешней жизни эти десять лет могли пройти совершенно иначе. Вы сами только что рассказали, что ни на работе, ни в своей квартире её нет, и никогда не было. У неё может быть другая жизнь, другая семья, другой мужчина. Она, может, совсем и не она. Об этом вы думали?