Сформированные железнодорожные батальоны занимались, как правило, боевой подготовкой и только иногда некоторые подразделения привлекались для строительства, ремонта и эксплуатации железных дорог.

Программы боевой подготовки были ориентированы на использование в военное время подразделений батальонов для восстановления и эксплуатации железных дорог.

Однако сокращением численности воинских формирований далеко не исчерпывались требования, предъявлявшиеся временем к военной организации государства.

В июне 1923 года Пленум ЦК РКП (б) принимает решение о проверке деятельности военного ведомства и создает военную комиссию под председательством В. В. Куйбышева^[514], а с сентября 1923 года — С. И. Гусева^[515].

3 февраля 1924 года Пленум ЦК РКП (б) заслушал доклад С. И. Гусева о результатах проверки военного ведомства. В докладе отмечалось, что в настоящее время Красной Армии как организованной, обученной, политически воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы нет, армия небоеспособна^[516].

Требовалось немедленно развернуть работу по реорганизации армии и аппарата управления военного ведомства, по переводу войск на нормальные условия жизни и боевой подготовки.

Этим целям должна была послужить военная реформа 1924–1925 годов, сущность которой составляли следующие мероприятия: переход к смешанной — территориально-кадровой — системе военного строительства; перестройка и укрепление центрального, окружного и местного аппаратов управления; создание национальных воинских формирований; укрепление армии техническими частями; усиление подготовки военных кадров, улучшение их материального положения, всего дела снабжения Вооруженных сил; усовершенствование системы обучения и воспитания войск; введение единоначалия; укрепление партполитаппарата и повышение роли партийно-политической работы в частях и соединениях^[517].

Исключительно сложные задачи, в рамках военной реформы, встали и перед Железнодорожными войсками.

В кратчайшие сроки предстояло определить принципы дальнейшего строительства войск; выработать их оптимальную организационную структуру и перейти на нее; перестроить в соответствии с новыми требованиями систему управления, материального обеспечения и подготовки командных кадров войск; улучшить обучение и воспитание личного состава.

Дело в том, что накопленный опыт боевой подготовки и деятельности отдельных железнодорожных батальонов свидетельствовал о необходимости поиска иной, более подходящей для решения задач мирного времени организации частей Железнодорожных войск. Существовавшая организация не обеспечивала ни экономного содержания войск, ни должного уровня их боевой и военно-специальной подготовки.

Устарели и не отвечали новым задачам действовавшие в войсках со времен гражданской войны руководящие документы, определявшие цели и организацию подготовки войск.

Не соответствовала новым требованиям и система подготовки командных кадров. Большинство школ военно-железнодорожных специалистов с расформированием трудовых армий, при которых они функционировали, были или расформированы или направлены на формирование новых военно-учебных заведений.

Да и такое хорошо зарекомендовавшее себя в годы гражданской войны военно-учебное заведение Железнодорожных войск, как 1-я Советская Краснознаменная военно-железнодорожная школа командного состава РККА, до 31 мая 1922 года дислоцировавшаяся в Торжке, испытывала большие трудности.

Вот, например, как описывает ее посещение в 1922 году «главным начальником ВОСО Республики» М. М. Аржановым^[518] современник: «Школа эта существует два года и успела дать 2 выпуска. ...Главначснаба^[519] интересовала степень обеспеченности школы предметами вещевого довольствия и продовольствия. И как раз эта область оказалась в школе не в порядке. Продовольствие отпускается нерегулярно. Курсанты плохо одеты. При школе имеется, между прочим, своя хлебопекарня, замечательная своим разительным припеком — 45 % минимум, что, конечно, не способствует хорошему качеству хлеба.

Разбросанность школы по городу отнюдь не способствует приданию ей характера военного учреждения»^[520].

Одновременно с сокращением численности соединений, частей и органов управления значительно сокращалась и реорганизовывалась сеть высших военно-учебных заведений страны, уменьшалось число слушателей и преподавателей. В частности, на базе Военно-инженерной (где на факультете Военных сообщений, с 1918 года готовились командные кадры с высшим военно-техническим образованием для органов BOCQ и Железнодорожных войск) и Артиллерийской академий создается Военно-техническая академия, а факультет ВОСО закрывается. Это ухудшило положение с подготовкой командных кадров для Железнодорожных войск, еще более обострило их дефицит.

Оставались нерешенными и некоторые вопросы комплектования, снабжения и обеспечения войск в условиях мирного времени.

Кроме того, при реорганизации в ходе военной реформы центрального аппарата Народного комиссариата по военным и морским делам «весной 1924 года Железнодорожные войска были изъяты из ведения ЦУП ВОСО и подчинены окружному командованию, с подчинением в центре начальнику инженеров РККА, на коего возложены обязанности по подготовке Железнодорожных войск к предстоящей им во время войны деятельности во всех отношениях»^[521].

Не вызывает сомнения, что в создавшихся условиях залогом успешного проведения военной реформы в Железнодорожных войсках могло быть только использование творчески переработанного, с учетом последних достижений советской военной науки, опыта, приобретенного войсками в годы Первой мировой и гражданской войн.

В связи с этим определенный интерес представляет система теоретических воззрений на мировую военно-политическую обстановку и характер возможной войны, выработанная советскими военачальниками и военными теоретиками в 20-х — начале 30-х годов^[522].

Ее основу составлял вывод о возможности нескольких вариантов нападения на СССР коалиции империалистических государств, сделанный ими исходя из анализа расстановки военно-политических сил на международной арене. При этом, учитывая наличие у ведущих государств мира миллионных, хорошо оснащенных вооруженных сил, массовую механизацию и моторизацию войск, советские военные теоретики полагали, что боевые действия будут носить высокоманевренный характер, отличаться большой динамичностью и небывалым размахом.

Вместе с тем ими не отрицались и позиционные формы вооруженной борьбы, более того, допускалось, что на ряде театров военных действий для наших войск может сложиться неблагоприятная ситуация, которая потребует применения таких форм маневра, как отход и отступление в глубь страны^[523].

Основные оперативно-стратегические расчеты делались применительно к обстановке на западной границе. Она же лежала в основе нарезки границ ТВД, расчетов емкости стратегических и операционных направлений, определения примерного состава объединений, ширины полос обороны и последующего наступления, глубины операций, продолжительности войны и другие оперативно-стратегические и оперативно-тактические показатели^[524].

В связи с тем, что значительная часть теоретических положений под влиянием технической реконструкции Вооруженных сил, претерпевала со временем серьезные изменения, современные исследователи условно выделяют два этапа в процессе разработки форм вооруженной борьбы^[525].