Для ее осуществления к Петрограду с фронта стали стягиваться верные Л. Г. Корнилову части, основу которых составлял 3-й конный корпус генерала A. M. Крымова. В город с фронта направлялось около 3 тыс. офицеров, которые должны были возглавить боевые отряды, состоящие из юнкеров и членов подпольных организаций. Одновременно была сделана попытка вывести из Петрограда пять наиболее революционно настроенных полков.

По прибытии корниловских войск в Петроград организаторами мятежа планировалось разоружить части гарнизона и рабочие отряды, распустить Советы и произвести аресты членов леворадикальных партий.

Большое значение в достижении успеха придавалось таким мерам, как милитаризация железных дорог и заводов, созыв Государственного совещания, введение смертной казни в тылу. Более того, в соответствии с ультиматумом Л. Г. Корнилова, переданным А. Ф. Керенскому 26 августа, Временное правительство должно было уйти в отставку и предоставить Л. Г. Корнилову право сформировать новое правительство.

В Петрограде попытка мятежа вызвала резкий протест со стороны населения и политических сил левой ориентации. В течение нескольких дней были созданы многочисленные отряды Красной гвардии, на встречу войскам Л. Г. Корнилова направлялись агитаторы.

Принятые меры оказались достаточно эффективными — корниловские части потеряли способность к активным действиям. 30 августа 1917 года Временное правительство отстранило Л. Г. Корнилова от должности Верховного главнокомандующего и отдало распоряжение о предании его суду.

В ходе мятежа многие солдаты Железнодорожных войск совместно с красногвардейскими отрядами железнодорожников Минска, Луги, Пскова, Гатчины, Нарвы, Орши, Гомеля, Витебска и других городов активно боролись с корниловскими войсками, разбирали пути, не давали корниловцам паровозов и вагонов, перехватывали телеграммы с распоряжениями мятежников, охраняли железные дороги^[49].

Столкнувшись со столь энергичным сопротивлением, Л. Г. Корнилов 28 августа отправил телеграмму, адресованную «начальствующим лицами по всем линиям железных дорог и дорожным комитетам», в которой, в частности, заявлял: «Я требую безусловного исполнения моих приказаний и распоряжений и предупреждаю: всякое неподчинение буду рассматривать как измену святому делу спасения родины и ее свободы и буду карать беспощадно»^[50] (см. приложение 2). Однако эта телеграмма ожидаемого эффекта не произвела.

Решительно действовали против мятежников и военные железнодорожники Румынского фронта. В Бендерах ведущую роль в борьбе с корниловцами сыграли солдаты 24-го железнодорожного батальона. При подавлении мятежа ими, в частности, были арестованы командиры батальона и одной из рот, оказавшиеся сторонниками Корнилова.

По требованию солдат 9-го железнодорожного батальона, расквартированного в Липках, был арестован офицер, утаивший сообщение о корниловском мятеже.

В Унгенах воины-железнодорожники не только заявили о своей поддержке мер, принимаемых Петроградским советом «в борьбе с контрреволюцией», но и потребовали «перехода всей власти к трудовому народу»^[51].

По мнению советского историка Я. А. Яковлева, после подавлю мил корниловского мятежа развал армии пошел еще более быстрыми темпами (см. приложение 3). Говоря о наиболее характерных чертах этого периода, он выделял «полный распад каких бы то ни было командных связей» и стремительное ухудшение продовольственного снабжения армии. Теперь, по его мнению, офицер перестал быть командиром. Он стал «только классовым врагом солдат». В то же время резкое ухудшение продовольственного снабжения вызвало новое озлобление солдатских масс, видевших виновными в этом саботаж генералов и воровство интендантов, а также «своекорыстную политику помещиков и спекулянтов»^[52].

Еще одним важным последствием краха корниловского выступления явилось почти повсеместное переизбрание войсковых комитетов, их радикализация по отношению к действующей власти.

Волна перевыборов прокатилась и по частям Железнодорожных войск. В частности, 1 сентября 1917 года состоялись перевыборы бригадного комитета в 3-й железнодорожной бригаде.

Перевыборы войсковых комитетов, приход в них еще большего числа леворадикально настроенных военнослужащих, большевизация Советов разных уровней содействовали ускорению процесса демократизации армии. Теперь она осуществлялась не только снизу, под воздействием солдатских и матросских масс, но и сверху, при непосредственном участии со стороны Советов^[53].

К концу октября значительная часть военных железнодорожников Петрограда, утративших доверие к командованию, находилась под влиянием большевизированных Советов. В свою очередь, и Петроградский Военно-революционный комитет считал возможным опираться на поддержку воинов-железнодорожников. Например, в его обращении от 24 октября 1917 года к населению об охране революционного порядка в городе Петрограде сообщались адреса и номера телефонов воинских частей, в которых находились комиссары ВРК. В числе 51 воинской части были названы 3, 4, 5-й железнодорожные батальоны и гвардейский железнодорожный полк^[54].

К военным железнодорожникам, как надежным революционным частям, обращался и военный комиссар штаба Петроградского военного округа. По его распоряжению, для охраны и наведения порядка в Зимнем дворце 5-й железнодорожный батальон выделил 20 солдат. Излишне говорить, насколько ответственным было такое задание в первые дни существования советской власти!

Сегодня с полным на то основанием можно утверждать и о решительной поддержке военными железнодорожниками Октябрьского вооруженного восстания. Действительно, получив телеграмму Петроградского Военно-революционного комитета о свержении Временного правительства и переходе власти в руки Советов, в которой, в частности, говорилось: «...Военно-революционный комитет призывает революционных солдат бдительно следить за поведением командного состава. Офицеры, которые прямо и открыто не присоединятся к совершившейся революции, должны быть немедленно арестованы как враги. Народная революционная армия не должна допустить отправки с фронта ненадежных воинских частей на Петроград. Действовать словом и убеждением и, где это не помогает, препятствовать отправке беспощадным применением силы»^[55], объединенное собрание представителей солдат и офицеров 1-го железнодорожного рабочего батальона, состоявшееся 26 октября 1917 года, приняло следующее постановление: «Обсудив телеграмму Военно-революционного комитета № 2104 от 25 октября с.г. (20 час. 30 мин., срочно), постановить: подчиниться распоряжениям Военно-революционного комитета, приветствовать его деятельность, присоединиться ко всем пожеланиям, выраженным в вышеуказанной телеграмме»^[56].

Несмотря на исключительно сложную обстановку, создавшуюся на Румынском фронте, войсковые комитеты железнодорожных батальонов один за другим принимали резолюции о поддержке советской власти. В частности, в одной из них говорилось: «Приветствуем Народных комиссаров как истинных выразителей революционной демократии, выражаем им свое полное доверие и поддержку. Вполне одобряем изданные ими декреты о земле, мире, контроле над производством и др.»^[57].

Видимо, эти резолюции выражали общее настроение военных железнодорожников, так как, по имеющимся у нас данным, ни одна попытка использовать железнодорожные части в контрреволюционных целях в то время не увенчалась успехом.