Капитан выполнил просьбу Агриппы, но в городе узнали о приезде нового царя. Евреи этому радовались: опять у них был свой царь; александрийские греки завидовали им: у евреев есть царь, а у них — нет. Но зависть перешла в насмешку и презрение из-за ограниченной власти и мизерных размеров царства Агриппы. И вот греки собрались в гимнасиуме и там насмехались над Агриппой и оскорбляли его и его народ хулительными речами. Затем они устроили там же шутовское зрелище: в Александрии был сумасшедший по имени

Каравае, который не причинял никому вреда, но расхаживал нагим по улицам, днем и ночью, летом и зимой, и уличная детвора преследовала его и насмехалась над ним. Этого сумасшедшего Караваса притащили в гимнасиум, поставили на видном месте, напялили ему на голову вместо короны книгу, закутали в циновку вместо пурпурной мантии, всунули ему в руку сломанную трость вместо скипетра, а молодые греки вокруг него с палками на плечах разыгрывали его телохранителей. Некоторые из собравшихся представляли просителей, другие — обращающихся к царскому суду, а третьи — пришедших советоваться по государственным делам, остальные — приветствующий царя народ. В заключение раздалось всеобщее восклицание: ”Маран!”, что означает по-арамейски "Господин, царь наш!’’.

Так оскорбляли греки царя Агриппу и еврейский народ. Несмотря на то, что Агриппа был другом императора, наместник Флакк не препятствовал дерзким оскорбителям. Это произошло в августе 38 г. н. э.

Греки, не встретив никакого сопротивления своим выходкам со стороны римского правительства, не ограничились такими шутками. Чтобы покрыть оскорбление, причиненное другу императора, они решили потребовать от евреев чествования самого императора, требуя от них установить изваяние императора в синагогах Александрии. Флакк это разрешил — и в синагогах силой, несмотря на упорное сопротивление евреев, были поставлены идолы. Несколько дней спустя Флакк оповестил указ о том, что евреи Александрии не равны в правах со всеми гражданами, а являются чуждым и пришлым элементом.

Разумеется, после такого публичного заявления ничто не могло помешать учинить разбой над евреями Александрии. И действительно, в городе сразу же разразился неимоверный погром. Считая евреев чужаками и пришельцами, их начали выгонять из четырех районов города и втискивать всех в один квартал — первое принудительное гетто. Греки проникли в дома, которые евреи были вынуждены, подчиняясь силе, покинуть, грабили все и всюду и делили между собой награбленное. Они взламывали двери мастерских, которые были в тот день закрыты по случаю траура по смерти Друсиллы, сестры Калигулы, вытаскивали все содержимое на улицу и делили между собой. Греки превратились в диких зверей: всюду, где им встречался еврей, его забрасывали камнями или оглушали дубиной и чаще всего мучили до смерти, а не просто убивали. Не щадили и мертвых: разбойники уродовали трупы, а иногда сжигали их посреди улицы. Многих евреев тащили по улицам, жестоко избивая. Евреи, как видно, защищались с оружием в руках, но безуспешно. Четыреста домов, принадлежащих евреям, были разрушены и разграблены, и в том числе дома трех старейшин еврейской общины. Синагоги частью были разрушены, а частью осквернены тем, что в них поместили идолов — изваяния императора. В самой большой синагоге, известной под названием ”Диофлустон Александрии” (которую р. Иехуда называл ”славой Израиля”), поставили изваяние Калигулы на старой, вышедшей из употребления квадриге, которую притащили из гимнасиума, где ее использовали раньше для гонок...

Духовными отцами этого ужасного погрома были — тогда, как и теперь, — писатели-юдофобы: Исидор, которого за его грубые нападки в памфлетах прозвали ”разбойником пера”, его друг Лампон и в особенности борзописец Аппион. О них всех мы еще расскажем ниже.

Флакк видел все эти бесчинства и не только не препятствовал погромщикам, но и способствовал им самым грубым образом: в день рождения императора Калигулы (31 августа 38 г.) наместник приказал арестовать 38 руководителей еврейской общины, наиболее старых и почтенных, и притащить их в театр закованными в кандалы. Там он приказал их высечь на глазах у их врагов, которые собрались любоваться позором евреев и их истязанием... Хотя никто не имел права наказывать евреев поркой, а тем паче — старейшин их общины, и хотя по римскому закону нельзя было из уважения к императору сечь в день его рождения даже простых разбойников, наместник позволил себе в такой день высечь старейшин евреев, выказывая этим свое рвение перед императором, которому евреи не пожелали воздавать божеских почестей и ставить его изваяния в своих храмах. Часть высеченных умерли под рукой палачей, а другие скончались после тяжелых страданий, причиненных болью и позором.

Погромщики не жалели не только почтенных людей и стариков, но и женщин. Еврейских женщин заставили есть свиное мясо в театре на виду у всех. А после всего Флакк послал центуриона Кастора по домам евреев искать оружие. Евреи, по-видимому, защищались с оружием в руках, а греки и Флакк боялись, что при новых беспорядках евреи опять будут защищаться или мстить грекам за пролитую кровь и за бесчестье. Оружие искали даже в комнатах невинных девушек, не щадя их скромности. Никакого оружия найдено не было.

Это был первый антисемитский погром в истории еврейского народа. Поразительно его сходство в целом и в подробностях со всеми погромами, совершенными впоследствии. Сходные условия всегда порождают сходные результаты. Евреи Александрии были меньшинством среди греков, они были оторванными от своей родины пришельцами, опасными конкурентами во всех отраслях труда, торговли и литературы. Достаточно было одной искры, чтобы вспыхнула ненависть, вылившаяся в погром. И как могли евреи сопротивляться такому погрому, если они были меньшинством в чужой стране? Даже защищаться с оружием в руках они не могли: римский наместник позаботился об этом и запретил ношение оружия еще за несколько лет до погрома, как о том свидетельствует греческий папирус, найденный в Египте. Так они оказались не только жертвой разбоя и бесчинства, но и позора и надругательства. Им не оставалось ничего другого, как то, что делали евреи диаспоры везде и всегда: ходатайствовать перед римским императором, чтобы не отвратил своей

милости от своих еврейских подданных. Так они и поступили.

Однако напрасными оказались все старания Флакка угодить Калигуле, который, как видно, не мог простить ему доброго отношения к нему Тиберия или оскорбления, причиненного его другу Агриппе, доложившего Калигуле, что Флакк не отправил в Рим приветственное послание евреев по случаю его восшествия на престол. Через несколько дней после погрома (осенью 38 г.) в дни праздника Суккот Флакк был внезапно арестован по приказу императора и отправлен в Рим, а оттуда сослан на остров Андрос в Эгейском море, где он спустя.некоторое время был убит по приказу Калигулы.

III

Евреи были свидетелями падения своего врага, но его суровые меры не были отменены, отношение греков к ним не изменилось, и им еще предстояло немало испытаний. Итак, евреи Александрии решили, очевидно зимой 40 г., отправить пресловутую "делегацию к Гаю", память о которой увековечил великий философ Филон Александрийский в одноименном произведении.

Эта делегация александрийских евреев состояла из пяти старцев во главе с Филоном. Но и александрийские греки не бездействовали и тоже отправили в Рим делегацию, задачей которой было обвинить евреев и оправдать погром и лишение их прав. Членом делегации был один из двух главных подстрекателей к погрому — гимнасиарх Исидор и, возможно, также его товарищ по юдофобской травле Лампон. Теперь они оба известны нам и по греческим папирусам, обнаруженным в последние годы, из которых стало известно, что оба были отданы императором Клавдием под суд, состоявший из 25 сенаторов, и приговорены к казни. Во главе греческой делегации стоял известный ненавистник евреев Аппион, о котором Иосиф Флавий на

писал свою знаменитую книгу "Против Аппиона".