В столовке, по слухам, дают по утрам творог и яйца – аж по 3 штуки, – но я всего этого, понятно, не вижу, так как туда с 5.9.2010 так и не захожу. Творог, правда, я не люблю, а беру ли я яйца – никто даже не интересуется (едят их за меня сами). С хлебом, по рассказу заготовщика вчера в соседнем проходняке – беда: выдают по числу з/к в отряде, пайки же тех, кто не пришел в столовку, сдают обратно в хлеборезку. Т.е., нет места за столом – не ходишь на обеды и пр. – не получаешь и положенной пайки хлеба, на барак тебе ее не понесут, даже если попросишь.
Мало того, что жгут по ночам лампу соседи справа, гомонят всю ночь толпой и слушают через динамик телефона песни. Сегодня ночью еще и сосед напротив, у окна – “козел”, тот самый, что водил меня на склад – тоже зажег у себя в проходняке лампочку – зачем? Проходя ночью мимо, я видел, как он машинкой накалывает татуировку на руке кому–то, сидящему на его шконке. “Кольщик, наколи мне купола...” Лампы по ночам теперь, значит, справа, слева (у “обиженных”, но там хоть зашкерено надежно) и напротив...
16–00
Нет, это было еще не все. Опять проверка по карточкам, и во время нее – “Макар” и какой–то приезжий начальник в папахе (Мурзин?), ходившие по “продолам”. Потом, во время обеда, многие видели толпу “масок”, зашедших на вахту (или в зону, или куда уж там, – я не видел), но вскоре вроде бы уехавших вместе с пожарной машиной, – учения, что ли? Все говорят, что какие–то учения были у них на “промке” – как недавно на 16–й зоне. А мне – вдруг стало плохо, еще до проверки, да и потом тоже: жутко кружилась голова, я не мог встать на ноги – шатало; голова не болит, но какая–то тяжесть в ней, все как будто едет вокруг. Перед обедом даже заснул, проспал полчаса, не меньше (а обед опять задержали) – не помогло, опять шатает. В таком состоянии я еще как–то дополз до столовки, “на обед”, пару раз на скользком, укатанном снегу чуть не упав по дороге. Вместо снега уже шел дождь, на улице потеплело, все стало таять...
ДЕКАБРЬ 2010
1.12.10. 15–58
Просто на удивление удачно прошла эта последняя свиданка. На 3–й день переехали–таки, после ухода беспалого наркомана с 13–го, в VIP–комнату. Передачу тоже сдали без проблем, – только, увы, из–за 2–х кг перевеса пришлось пожертвовать 2–мя банками компота и печеньем, кроме одной пачки.
Как и прогнозировалось, еще в воскресенье ударил сильный мороз (а м.б., и в субботу, когда меня уже завели). Дневальный Миша выставлял на улицу термометр и показывал потом мне – за –30°! Я боялся, что сигаретчик, если и придет, как обещал, меня встречать, не выдержит долгого стояния на морозе и уйдет, – тем паче, что 2–й этаж (где в этот раз было полно народу) выводят сначала, а 1–й (где всего 3 человека) – потом. Но верный сигаретчик, весь окоченев на этом лютом морозе, все же меня дождался. :)
Помог мне допереть баул, сказал дорогой, что ни комиссий, ни “масок”, ни шмонов и пр. нет, все тихо. К 9 утра принес телефон, я дозвонился матери, успокоил ее; вещи, слава богу, тоже все были в сохранности. Сигаретчик потом заходил еще после отбоя и сегодня утром, около 10 часов (среда, но при таком морозе шмон казался маловероятным, – его и не было, только несколько “мусоров” лазило по чердаку (!) той “баржи”, где 5–й и 11–й). Обещал зайти и сегодня после отбоя. Дай бог, если прежний, когда–то в 2008, график моего двухразового в день, утро–вечер, общения с матерью восстановится.
Налетели, естественно, вчера блатные твари, как только проснулись, после утренней проверки. К счастью, кроме “запасного варианта” и косоглазого азиата, ни у кого не хватило наглости что–то у меня просить. Но у этих наглости было – хоть отбавляй, за весь барак, особенно у азиата, – он все говорил, чтобы я “собрал” ему что–нибудь, целый пакет угощения, включая “фрукты” (которых отродясь мне не возили в передаче!.. :), вафли и т.п. В результате оба выклянчили одинаково: по куску колбасы (половина как раз того батона, что из–за отсутствия хлеба остался еще с ноября) и по шоколадке; да еще “запасной вариант” выклянчил несколько пакетиков чая и конфет, оставшихся от ларька (да еще и был последним обстоятельством недоволен). Но – в свете того, что “труба” теперь есть у сигаретчика и эти блатные хари мне не нужны, дай бог, чтобы и до конца срока, – хрен они больше чего получат!..
Обещают, что к концу недели морозы спадут до 0°. Жду этого с нетерпением. Хождения в столовку по такой погоде, как я и думал, стали настоящим наказанием, – сегодня вроде чуть–чуть потеплее, а вчера, идя “на обед” и обратно, я чуть не отморозил себе большой и указательный пальцы на правой руке, которой – без всякой перчатки, ибо они мне только мешают – держал палку.
2.12.10. 9–08
Вчера в ужин Агроном, новый зам. по БиОР (Баранов?), Наумов и Одинцов “наворачивали режим”, лично муштровали покорных им насекомых в столовке, прямо внутри. (Я внутрь не входил и знаю только по рассказам.) Командовали встать, сесть, снять шапки, не давали (как я понял) никому выйти, пока все не поедят и не пойдут, и т.д. Заставляли это же делать (командовать) “козлов”. Правда, сигаретчик (во многом он мне и рассказал подробности), когда его позвал (оторвав от еды) Агроном и потребовал через микрофон (там есть микрофон и колонки) дать команду снять шапки – отказался в грубой форме, и ничего Агроном с ним поделать не мог.
Ко мне он заходит теперь регулярно, берет курево, дает мне “трубу” звонить домой. Сегодня притащил еще одну – где–то добыл, но надо паять там проводок под батарейку, и на это выпросил отдельно 2 пачки сигарет. Один блок из пяти, привезенных матерью, мы с ним уже растрясли.
Холода продолжаются. При мне сигаретчик звонил матери – она сказала, что в Шахунье сегодня –27°.
3.12.10. 8–23
Недолго музыка играла: вчера после отбоя сигаретчик явился уже без “трубы” и сказал, что сейчас на 10–м двое “козлов” в “козлодерке” потребовали у него ее отдать. Кому–то он там перешел дорогу или наступил на хвост – в подробности он не вдавался – и отсюда такое требование. Разумеется, он послал их подальше (а один из них – бывший завхоз 10–го, а до того был со мной на 11–м, куда перевелся в октябре 2009 со всем 2–м бараком; наркоман 25 лет, служивший срочную в Кантемировской дивизии), ничего им не отдал – но и доставать ее из тайника не стал, в опасении слежки. Обещал принести сегодня с утра – вот, я уже кончил завтрак и жду–с. С нетерпением. :) Но, боюсь, ничего из этого уже не выйдет, увы – хорошенького понемножку; и опять придется матери по целым дням прозваниваться косоглазым узбекам....
Вторая же “труба” сигаретчика – да–да, он тут же вслед за 1–й приобрел и 2–ю – была вчера на 12–м, в ремонте; оставалось там только поменять лампочку под дисплеем, чтобы он светился.
Холода немного спали, на улице уже потеплее (но все равно мороз). Зарядка сегодня уже была, в отличие от вчера, – но, когда я вышел проверить, там по двору гуляли только трое “обиженных” – и всё! :) Остальная шваль, после холодов и в опасении их, зарядку полностью проигнорировала – да и не знали, играет ли вообще музыка, это ведь я специально пошел проверять. Блатные, видимо, тоже спали, “мусора” вообще не ходили по баракам – и все обошлось тихо–спокойно. Я, разумеется, проверив, что музыка играет, тоже зашел назад в барак, тем паче, что был не одет – без телаги, шарфа и пр. и в тапках.
А между тем, от последней страшной комиссии, еще до моей свиданки, уже больше недели прошло – так и остались ежедневные в 12–10 проверки ПО КАРТОЧКАМ! Напрягает это страшно, особенно в эти морозы, – стоять в толпе, прислушиваясь, чтобы не пропустить свою фамилию, и, услышав ее, торопливо пролезать сквозь толпу. Отрядник проводил эти дни проверку по карточкам еще в более–менее смягченном варианте: называл быстро сколько–то фамилий – не весь барак, даже не половину – и на этом отпускал всех. “Мусор” же, пришедший считать вчера, маленький крепыш с красной от мороза ряхой, смеясь штукам подобострастных зэков и покрикивая на тех, кто выходил не так быстро, как ему хотелось, на лютом морозе безжалостно и методично проверил “по карточкам” всех, до последней карточки и последнего человека.