Быстро поел, к 8–30 – включение воды – успел в баню. Был приятно поражен: не может быть!.. неужели эти твари довели–таки баню до ума?! На обе двери – в раздевалку и с улицы в пристроенный уже потом, когда баня заработала, дощатый предбанничек – поставили пружины!! Обе двери плотно пригнаны, из них в раздевалку не дует!!! А–бал–деть!!! :))) У самой двери – там я сразу, только войдя, нашел свободное место на лавке и крючок – можно раздеваться, не замерзая! Заходят, открывают дверь, холодно – но она закрывается плотно и хорошо! А уж когда вошел в зал для мытья – там было абсолютно ничего не видать от пара, но не было духоты, даже чуть–чуть было прохладно. Поставили вытяжку!! Неужели?!! Изумлению моему не было границ...

Не все, однако, оказалось так гладко. Пошел к 10 часам в ларек. Там – снята с забора прежняя массивная доска с расписанием отрядов по дням, стоит толпа, ларек еще не открыт, и новый ключник, хорошо мне знакомый по 11–му (оттуда весной он уходил на 2–й, на бесконвойку – видимо, списали) говорит, что, мол, расписание изменилось, в понедельник – только 1–й, 2–й и 11–й бараки, а когда 8–й – он не знает. Здрасьте! – а у меня лапши осталось только на сегодня... (И все ссылаются, что все эти изменения – столовка и ларек – инициатива нового зам. по БиОРа Баранова.)

Азербайджанская обезьяна с 11–го стояла там, во дворе ларька, с какими–то еще зэками, и упорно не отвечала на мои приветственные издали жесты. Но когда я заметил, что ключник, заходя в ларек, отдает ей ключ – я с изумлением понял, что и она теперь тоже тут работает. Это меняло дело. (А ключник – ее давний “семейник”, и я думал сперва попросить воздействовать в мою пользу.) Позвал ее по имени, она подошла – и, как ранее и ключник, сказала, что кассиршам дано строгое указание чеки не в свой день не выбивать, так что все бесполезно. Но я, хоть убей, не мог поверить, что “моя” кассирша, хорошо меня знающая и очень хорошо, лояльно относящаяся – не выбьет мне чек. Так что надо было как–то попасть внутрь.

Ларек открылся, стали запускать. Ключник с 11–го оттолкнул меня от калитки, несмотря на просьбу “семейной” ему обезьяны. Но – запустив всех “своих” ушел что–то узнавать внутрь, оставил ключ обезьяне – и та меня пустила.

Внутри обезьяна и другой здешний работничек – памятный мне еще по 13–му, потом по 11–му 20–летний здоровенный даун – шепотом предупредили: если что – ты с 11–го барака, мы подтвердим! (Несмотря, что на груди бирка была уже давно исправлена с 11–го на 8–й.) А то – на мой вопрос – зам. по БиОР тут каждое утро ходит, проверяет...

Я не очень поверил в это, но когда уже кончал отовариваться – этот дурак вдруг ворвался в ларек, что–то громко крича (не помню, что именно). В зале никого проверять не стал, пробежал внутрь, в служебную дверь. Думал я еще помять здесь лапшу, похрустеть ею (на бараке, слыша этот хруст, могут начать орать) – но тут уж, не надевая даже шапку (держа в руках ее и 2 набитых пакета) поспешил, от греха подальше, свалить – и не только во двор, но и вообще с территории ларька, побыстрей и подальше. :) Не то чтобы я его боялся – мне даже хотелось уже пободаться словесно с этой глупой, но, видимо, агрессивной тварью; и я бы наговорил ему такого, чего никто ни на прежней его зоне, ни на этой никогда не скажет, – но это если уж припрет, если деваться будет некуда, если он меня поймает. А если нет – зачем самому нарываться? Удачно ушел, потратив увы, зараз целых 700 рублей. Пока стоял в мини–очереди (пара человек впереди, всегда бы так!..), азербайджанская обезьяна выпросила (за свою услугу – и глупо было бы отказать, еще пригодится она не раз) пачку чаю; а другую – я сам давно еще обещал сигаретчику. Так что минус 42 рубля, – потрачены не на себя. :)

Проверка в 12–10 была, как теперь всегда, по карточкам, но прошла относительно быстро. А еще до нее в “фойе” на стенде повесили новое расписание столовки. Из него следует: 8–й барак на завтрак – 7–30 вместо 7–00; на обед – 15–00 вместо 14–00; на ужин – 18–25 вместо 18–30 – ужин практически остался как был. Смена везде – последняя, вместе с 5–м и, по–моему, 4–м. Про ларек написано: 8–й – четверг, с 10 до 12 и с 14–ти (недавно говорили, что после обеда –только с 15–00; уже прогресс!) до 17–ти.

7.12.10. 9–35

Ничего интересного. С утра зарядки опять не было. “Макар” шлялся зато по нашему “продолу”, как раз когда я готовил завтрак, – был на 12–м, 4–м, 13–м, к нам не зашел, – а потом стоял и муштровал своих насекомых возле столовки.

Все забываю упомянуть про этого нынешнего коменданта. Познакомились мы, когда он еще не был комендантом, а – летом – только недавно “поднялся” на 7–й. Сам как–то остановил меня в дверях 7–го, когда я шел с 11–го к “телефонисту” – типа, слышал, что я журналист, стал расспрашивать. Дядька уже немолодой, лет 50; стал рассказывать о себе: что он будто бы полковник ВДВ, президент какой–то федерации айкидо, или что–то такое; якобы руководил каким–то консультативным органом при Думе – что–то по вопросам ВПК, как он вроде бы уверял; и даже якобы в 2008 баллотировался (или только пытался?) в мэры Твери. Во всем этом я как–то сразу, интуитивно усомнился, – уж больно много называл он каких–то структур по вопросам ВПК и пр., о которых я никогда в жизни не слышал; а сам он сидит по 159–й, ч. 4 – мошенничество в особо крупных размерах, так что какая вера его словам может быть?..

Так вот, там же, на 7–м, был тогда и прежний комендант зоны – чеченец (как я только недавно узнал), сидящий аж с 1993 г. Но его как–то однажды вдруг закрыли в ШИЗО – ударил он, что ли, кого–то, – и, видимо, поперли из комендантов. Сейчас он вроде бы неформально руководит местной мусульманской общиной, весьма многочисленной. Ну, и этого, “полковника ВДВ”, назначили временно исполнять обязанности коменданта, пока чеченец в ШИЗО – да так, видно, и оставили. Перевели с 7–го на 2–й барак. Как–то, еще недели 2 назад, при случайной встрече я его спросил, зачем ему нужна эта должность, – делать, что ли, нечего. В ответ он рассказал замечательную вещь: оказывается, должность–то ему не нужна (хотя к его словам я с некоторых пор питаю определенное недоверие), но Макаревич сказал ему, что уйти с нее он может только через ШИЗО – “за отказ от работы”. Ну, а тот думает про УДО, сидеть еще долго, – и в ШИЗО, ясное дело, не хочет, потому и остается комендантом (если верить его версии). Но цинизму администрации “Макара”, грозящей изолятором за отказ не от работы (которой нет) на “промке”, а за отказ от одной из высших зэковских должностей в зоне – нет предела...

8.12.10. 12–28

Среда. На улице не холодно, идет мягкий снежок. Зарядки так и нет. На завтрак пошли было по новому графику – и, не дойдя 5–го барака, вся толпа вдруг повернула назад; кто–то говорил: “Без 15–ти (8), нечего там пока делать!”. Я гулял по двору все это время – пошли только без 10–ти. Там, во дворе столовки – опять Наумов (как все последние дни) с 2–мя “мусорами” – и опять кто–то из них, запустив всю толпу, запер ворота цепью с замком – и все они ушли внутрь столовки. Ни выйти, ни войти! Взяли моду последнее время – запирать эти ворота столовки на цепь, – должно быть, чтобы не стоять рядом с ними на холоде, не охранять. Что–то подобное, я помню, было очень давно, еще году в 2007–м, когда только привезли сюда, – тоже, помнится, запирали тогда ворота на цепь; но потом она исчезла, года 3 не было – и вот опять... Режим “наворачивается”, ужесточается, прежде всего именно в отношении столовки: в соседнем проходняке было вчера вечером очередное взволнованное обсуждение стремщиками того, что в столовке теперь ни хлеба, ни, видимо, баланды даже – не дают, если приходишь без отряда, после него и т.д.; даже “ночным”, которые всегда обедали в 4 и ужинали в 7, отдельно от всех прочих, не дают. Т.е., стремщики, когда барак на обеде, остаются – “пробивать” “мусоров” блатным, которые в столовку не ходят, а сидят с телефонами – постоянно, в т.ч. даже и в туалете, что сам я вижу тут постоянно. :)) Для них–то только и нужен, когда все прочие в столовке, на бараке стрем. Но блатным–то принесут жратву – частью из столовки, что получше (картошку и пр.), частью с ларька; а вот эти стремщики, пропускающие кто завтрак, кто обед, кто ужин, обречены теперь хронически оставаться голодными, на них заочно даже хлеба не дают. И поделом им! – за их верную службу блатным.