— Я хочу, Живоин, чтобы ты мне поверил: я был против отправки студентов на фронт не потому, что сын у меня в Студенческом батальоне, — глухо проговорил Вукашин. — Но потому, что боялся, как бы Сербия в этой войне не проиграла и войну, и мир. Вот так. Мне хотелось бы, чтобы ты мне поверил.

— Я верю тебе. Я верил тебе и в Валеве. И я не был единственным, кто тебе верил. Но, и я сказал тебе это тогда, в данное время мы не можем поступать только так, как разумно, но обязаны поступать, как должно.

— У человека без детей есть ли родина? Человеку без детей не нужна свобода. Нет. Без живого существа за собою смерть окончательна, Живоин.

— Есть тысяча причин, чтобы жить, Вукашин.

— Существует единственно истинная человеческая причина умереть. Я не знаю такого творения рук человека, не знаю такой цели, в которую можно верить всегда. Только в детей. В сына.

Воевода Мишич видел, как у него тряслись плечи.

Вошел брат Мишича, встал у двери.

— Принести ужин господину, Живоин?

— У нас есть картошка. Ступай спи.

Он положил поленья в очаг, разворошил угли — искал нужное слово. Не находил.

— Ты видел Милену? — сообразил наконец.

— Мельком. Торопился поскорее к тебе.

— Ей, бедняге, крепко досталось.

— Она жива…

Вздохнув, Вукашин стремительно встал. Он не мог смотреть на огонь, не мог слушать друга, произносить какие-то слова. Пропал. Навсегда пропал. Мой Иван.

Он вышел во тьму искать его по этому Малену

Он шел проулком по грязи зубы стучали он хочет и должен ходить по земле на которой пропал Иван перелезал через изгороди шел вверх к Малену ударился о дерево вытирал лоб ладонь была мокрой вслух произнес

Отец погиб мой сын твой внук Иван

Продолжал ходить по земле во мраке все время двигаясь вверх чтобы глубже и сильнее почувствовать ее он разуется и пойдет босым по этой земле на которой пропал Иван тонул в какой-то грязи если земля хочет он уйдет в нее по пояс по шею будет идти копать прорываться сквозь нее пусть она заполнит рот жилы пусть станет он той землею на которой пропал его сын.

Воевода Мишич чертил кочергой по золе и ждал возвращения Вукашина.