Вдоль полос, основной и запасной, вдоль рулежных дорожек выросли огромные валы снега. Получились настоящие улицы с высокими снежными заборами, а обвалованная такой же стеной снега стоянка самолетов казалась белым ангаром, созданным самой природой.

Метель кончилась так же внезапно, как и началась. И погода установилась прекрасная. На небе ни облачка. Хватает за лицо легкий морозец. Лучшего для полетов, тем более испытательных, нельзя и желать. Все это понимают и, не щадя сил, готовят самолеты к запланированным полетам. На стоянке десятки различных машин. Но среди всех выделяется одна - остроносая, с большим углом стреловидности крыльев. Красивая, стройная, она напоминает улей с его трудолюбивым, не знающим отдыха роем. Десятки людей, не зная усталости, вкладывают свои силы, знания и опыт в дело обеспечения надежности работы всех систем самолета, в дело безопасности полета. Благодаря самоотверженному труду этих беспредельно преданных своему делу авиаторов нам, испытателям, не раз удавалось, как говорят, «выходить из воды сухими».

Полетят на новой машине Петр Филиппович Кабрелев и Владимир Иванович Волков - известные испытатели и уважаемые всеми товарищи.

Петр Филиппович - опытный, прекрасно зарекомендовавший себя инженер летчик-испытатель. После окончания Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского он остался верен избранному в детстве пути. Небо для него - родная стихия. Смелый, мужественный летчик с глубочайшим знанием аэродинамики дозвуковых и сверхзвуковых скоростей. За его плечами не один десяток сложных и рискованных испытаний самолетов-истребителей, много мелких и довольно крупных событий в воздухе, окончившихся благополучно только благодаря его хладнокровию, выдержке и отличному знанию техники.

Не менее яркая биография и у штурмана Волкова Владимира Ивановича. Он уже больше пятнадцати лет бороздит просторы воздушного океана. За его плечами большой боевой опыт, приобретенный в воздушных боях Великой Отечественной войны, штурманский факультет Военно-воздушной академии, а также сотни испытательных полетов на различных типах поршневых и реактивных самолетов. Репутация Волкова как штурмана-испытателя не требует комментариев. Любое задание он выполняет со знанием дела.

Испытание фактически подходило к концу. Позади остались десятки полетов на определение летных характеристик самолета, расхода топлива на различных режимах, на определение работоспособности отдельных приборов и систем и, наконец, необходимое количество полетов на снятие прочностных характеристик. Было радостно, если все получалось хорошо, и неприятно, когда дело доходило до ситуаций, опасных для жизни испытателей.

И вот дошел черед до последнего по программе испытательного полета.

Сегодняшним полетом экипажу предстоит подвести итог надежности и устойчивости работы всего навигационного, пилотажного и радиосвязного оборудования. Этим оборудованием члены экипажа пользовались в течение всего периода испытаний. Они уверены в его работе, знают слабые и сильные стороны. Работу каждого из приборов, каждой из систем в отдельности летчик и штурман характеризовали после каждого полета, а вот о комплексной их работе, пока еще ничего не известно. А нужно знать и это. Ведь в случае одновременной работы многих приборов могут быть взаимопомехи, которые уменьшат дальность действия и устойчивость работы того или иного прибора или даже целой системы. Это и предстоит сегодня сделать. Для этой цели и подготовлен специальный полет.

Экипаж внимательно изучил задание. Оно сегодня особенно сложное. В его составлении приняли участие несколько ведущих инженеров. После полета перед каждым из них придется держать ответ.

- Владимир Иванович, у тебя есть неясные вопросы по заданию, - спросил командир экипажа.

- Нет, все ясно, - ответил штурман.

- В таком случае будем готовиться к полету. Ведущий звонил, передал, что самолет к полету готов.

- Пойдем к врачу, осмотримся, а потом будем одеваться, - предложил штурман.

- Ну что же, пойдем.

Без врача сейчас никуда. Даже перед самым элементарным полетом проверяется и пульс, и давление. А глаза - они должны быть кристально чистыми. Даже вчерашние пары зеленого змия, неизменно мутящие их прозрачность, могут освободить любого члена экипажа от полета. А это уже криминал, тем более у испытателей. Хотя таких случаев у нас практически и не бывает, тем не менее врач не забудет пристально взглянуть на проверяемого. А вдруг! Предостеречь выпуск в полет плохо отдохнувшего летчика - тоже долг наших врачей. Они, как и весь личный состав, неотступно стоят на страже безопасности полетов. С глубоким уважением и благодарностью мы всегда вспоминаем Александра Сергеевича Антощенко, Андрея Ивановича Воробьева, Марию Сергеевну Ивлеву и многих других наших авиационных врачей.

Состояние здоровья Владимира Ивановича и Петра Филипповича не вызвало у проверявшего их врача никаких сомнений.

- Можно лететь, - был короткий ответ.

Два друга, делившие вместе радости и невзгоды, опасности и нелегкий труд испытателей, экипировавшись в высотное снаряжение, двинулись на аэродром. По пути короткая остановка на метеостанции.

- Нина Николаевна, проконсультируйте нас по метеообстановке на маршруте. Мы полетим на три часа. Высота полета двенадцать тысяч метров, - обратился Петр Филиппович к дежурному метеорологу Гавриловой, всеми нами уважаемой за конкретные и почти всегда оправдываемые прогнозы погоды.

Нина Николаевна подвела нас к карте и сообщила.

- Обстановка на маршруте определяется влиянием приближающегося холодного фронта. Облачность будет уплотняться до семи - десяти баллов. Верхняя кромка облаков достигнет высоты восемь - девять тысяч метров. К моменту посадки над аэродромом облачность десять баллов, нижний край две тысячи пятьсот - три тысячи метров. Осадков не ожидается. В общем, синоптическая обстановка для выполнения вашего полета благоприятная.

Поблагодарив синоптика за подходящую погоду, экипаж пошел к самолету.

- Петр Филиппович, ты только посмотри, сколько снегу навалило. Такого снегопада за всю зиму не было. Тыловикам нашим добре пришлось поработать.

- Да, снежку предостаточно. Если бы не снегоуборочная техника, аэродром до весны остался бы закрытым.

- Ну это если бы, а сейчас все нормально.

Подошедшему экипажу бойко доложил техник - о готовности самолета к полету.

Все шло как нельзя лучше, и всем хотелось, не откладывая, побыстрее, выполнить этот важный, завершающий многодневную работу полет. Все желали экипажу счастливого пути.

Экипаж занял свои рабочие места, и через несколько минут быстрокрылая, серебристая машина под большим углом к горизонту ушла ввысь, оставляя за собой белый шлейф конденсированного пара.

Деловая обстановка в экипаже обеспечивала последовательное и точное выполнение поставленной задачи. За бортом самолета тоже все шло как по расписанию.

- Володя, а молодец все же Нина Николаевна, - заметил командир. - Смотри, действительно пошла облачность. И чем дальше, тем больше. Будем надеяться, что и на посадке ее прогноз оправдается.

- Будь уверен, раз уж Гаврилова сказала, то так и будет. Ведь сколько лет вместе работаем, а «подвохов» с ее стороны я просто не помню.

- Ты абсолютно прав, - подтвердил командир.

Полет шел спокойно и планомерно. Аппаратура, как и в предыдущих полетах, работала устойчиво. Штурману на этот раз работы хватало. Все надо проверить, все проанализировать и, конечно же, записать на специальном бланке-планшете. Контрольно-записывающая аппаратура, установленная на борту самолета, отмечает параметры полета, но записи штурмана значительно ценнее, так как рядом с показаниями приборов будет записана и качественная оценка их работы. Этого на лентах самописцев не будет, а знать это очень важно, ибо только оценка штурмана даст возможность сделать заключение о пригодности испытываемой техники для выполнения поставленных перед машиной и ее экипажем боевых задач.