Глава четырнадцатая
Гильом внимательно посмотрел на Катю, вздохнул и открыл было рот, чтобы продолжить повествование. Внезапно он насторожился. Катю тоже посетило неприятное ощущение. Некоторое время тревожная тишина окружала и давила на них. Затем раздался дробный топот ног, и дверь распахнулась. На пороге стояла встревоженная Катерина.
- Катерина, - обратился к ней Гильом. – Я чувствую присутствие члена нашего семейства. Кто это?
Катерина подавила удивление и быстро заговорила?
- Пришла какая-то женщина и привела полицию. Она кричала, что её подруга здесь сошла с ума, и её держат взаперти, как зверя. Что здесь убивают и едят людей. – Она поднесла ладони к лицу. – И хуже всего, что комиссар, который пришёл с ней, наш отдалённый потомок.
Гильом с улыбкой взглянул на Катю. Затем повернулся к Катерине.
- Но воздействовать-то на него можно?
- Бертран как раз это выясняет, - спокойно произнесла Катерина.
- А как зовут подругу, она не сказала? – спросила Катя.
- Марта, - Катерина судорожно сглотнула. – Марта Изидорис.
Гильом снова взглянул на Катю.
- Очень интересно, - пробормотал он. – Я думал ,после её побега Бертран принял меры.
- Можно сказать и так, - мрачно усмехнулась Катерина. – Выглядит она как покойник после адского пекла.
- Стареет Бертран, стареет. Раньше он не допускал таких ошибок, - Гильом повернул к ним своё кресло спинкой и отъехал приготовить себе чай.
- Что это значит? – спросила Катя, переводя взгляд с Катерины на Гильома.
- После «обряда родной крови», - не оборачиваясь, сказал Гильом, - Марту держали в одной из комнат замка, холили её, лелеяли. Запрещали только говорить и выходить из комнаты. Видимо, ей сам обряд пришёлся не по душе, - Он мрачно усмехнулся. – А тут ещё её держат взаперти без объяснений. Когда она поняла, что беременна, она пыталась бежать…
- Бежать? Беременная? – От изумления Катя даже привстала со своего места. – А как же подавленная воля? Неужели никто на неё не влиял?
- А шут его знает. После обряда она и так была как помешанная.а потом дни, недели, проведённые здесь, сломили её дух. А у Бертрана было полно других дел. Он воевал с церковниками, полицией, ругался с правительством, отбивался от всяких фанатиков, которые хотели то рецепт вечной жизни узнать, то ковчег Завета выкрасть. Сумасшедший дом! Да ещё история с Агнией…
- А что не так?
- Да вот, Катерина считает, что Агния – тот самый наш избавитель. Бертран так не думает. Но мало ли что… А если и так, то представь, какие возможности открываются у того, кто сможет влиять на неё, кто сможет воспользоваться её силой, какая власть будет у того, кто переживёт этот процесс избавления, чем бы это ни было. Вот он и ищет её.
- А если найдёт – убьёт?
- Вряд ли. Бертран властолюбив.
- А что с полицией делать? – вмешалась Катерина.
- А ничего. Пусть ищут. Они ничего не найдут. Бертран и все остальные позаботятся.
Катерина нервно прошлась по комнате, сжимая и разжимая руки.
- А что с ребёнком? – внезапно спросила Катя.
- Каким?
- Марта Изидорис родила ребёнка?
Гильом и Катерина переглянулись.
- Видишь ли, - смущённо начал Гильом. – Тут вообще детектив начинается.
- Я слушаю. Уже всё равно утро. А с полицейским обыском заснуть всё равно не возможно. Итак, что случилось?
Гильом почесал нос.
- Видишь ли, одновременно с Мартой в замке находилась ещё одна беременная.
- Интересно.
- Этьен Леруа, учёный-генетик, один из нашей семьи, для страховки решил сотворить её одного избавителя.
- Сотворить? Даже так?
- Он что-то там мудрил с нашими ДНК, и подсадил их одной невинной девочке из Китая. Её специально выписали от туда в возрасте пяти лет. Потом её тут растили до шестнадцати. А потом…
- И что дальше?
- А дальше, она каким-то образом узнала о Марте и, в отличие от неё, убежать смогла. Правда, она была на пятом месяце, и потому ничего хорошего из этого не вышло.
- Почему?
- То ли жизнь здесь, то ли побег по подземельям, башням и скалам, то ли голод на свободе, то ли насилие местных скотов в человеческом облике, но она попала в родильный дом при знакомой нам больнице с преждевременными родами. Ребёнок родился умственно отсталым.
- Суровая расплата.
- А Марта после побега Сюзанны, как её тут называли, тоже пыталась бежать. Её поймали сразу и приковали цепями в одной из подземных темниц. Там у неё случился выкидыш.
- Значит, планы Бертрана пошли прахом?
- Не совсем.
- Как так?
- Сюзанна при родах умерла. Но вместе с ней в один и тот же день рожала другая женщина, Беатрис Гольдман. Отдалённый потомок нашего рода, как оказалось. Они отошли от нас еще в 17 веке.
- И что?
- Беатрис не знала мужчин, - со значением сказал Гильом.
- То есть?
- Грубо говоря, она ни с кем не спала, была вообще девственницей.
- Непорочное зачатие? – фыркнула Катя.
- Партеногенез, - серьёзно сказал Гильом. – В природе с людьми такое случается. Этот случай не первый и не второй.
- Значит, непорочное зачатие Христа – партеногенез?
- Нет. Это миф. При партеногенезе рождение мальчиков невозможно. Рождаются только женские особи.
- Почему?
- У тебя в руках ответы, - Гильом кивнул на папки и бумаги в руках у Кати. – Читай и узнаешь.
- Хорошо. А детектив-то в чём?
- Беатрис была экзальтированная католичка…
- То есть, попросту тоже сумасшедшая. Странно при такой-то фамилии. Выкрест, что ли?
- Можно сказать и так. Рождение ребёнка без участия мужчины в его зачатии, она восприняла как рождение Антихриста…
- Это ещё почему?
- Потому что бог не объявил ей эту «благую» весть. Потому что она была из семьи, которую считала порождением сатаны. Потому что внешность ребёнка была уж очень необычна.