23 августа Заломин в доме знакомой девушки курит на чердаке. В нетрезвом виде роняет горящую папиросу. Возникает пожар. Ущерб составляет 500 рублей, которые и взыскиваются с Заломина по суду.

20 октября пьяный Заломин пытается угнать автокран из механической мастерской на станции Ржевка. И опять его сажают на 15 суток.

Год 1965-й. 15 марта. Заломин пытается пройти без билета в Дом культуры города Всеволожска. Избивает работников Дома культуры. Поднимает руку на милиционера. На этот раз с ним обходятся строже. Он приговаривается к году исправительно-трудовых работ.

23 июня Заломин поджигает мусор на дворе дома во Всеволожске, чтобы вызвать пожар. При задержании оказывает сопротивление сотрудникам милиции. Суд приговаривает его к двум годам лишения свободы.

Так совершается постепенное моральное падение этого человека. Даже наказание, которое он отбыл в колонии, не подействовало на него.

После выхода на свободу Заломин женился, у него родился ребенок. Однако и это его не образумило.

Он продолжает пить. Появляется в пьяном виде на работе, попадает в медвытрезвители. Зарабатывая ежемесячно более 200 рублей, отдает жене рублей 90, а остальные оставляет себе на водку. Последнее время он почти ежедневно пил.

Заломин издевался над женой, матерью, грубо с ними обращался. Однажды, придя как всегда нетрезвый домой, он плеснул бензин в плиту в тот момент, когда жена ее растапливала. Бензин вспыхнул и причинил довольно сильные ожоги молодой женщине. Следы их навсегда остались на ее лице.

Грубый, злой, деспотичный, Заломин не питал никакого уважения к женщинам. Вот почему ему ничего не стоило, повстречав незнакомую женщину, приставить к ее груди нож с угрозой пустить его в ход. И он это сделал, не задумываясь о последствиях.

Три больших тома составило дело об убийстве Валентины Платовской. Первый том открывается портретом. На нем — красивая темноволосая девушка с чуть печальными глазами. Это и есть Валя. Самую лучшую характеристику дали на нее с завода, на котором она работала. Трудолюбивая, добрая, отзывчивая. Да и дома она была такой же — заботливой дочерью, хорошей сестрой. Вот кого лишил жизни преступник!

Выступая на суде, мать Вали сказала:

— Заломину не должно быть пощады. Такие люди, как он, не должны жить среди нас. Он мог убить девушку, а потом как ни в чем не бывало расхаживать по поезду, веселиться. Это — зверь, а не человек.

Прокурор поддержал ее:

— Заломин как личность не вызывает ни симпатий, ни жалости. Это — исключительно опасный человек, и я требую для него смертной казни.

Нередко приходится слышать мнение людей, что за любое убийство следует лишать преступника жизни по принципу «око за око, зуб за зуб». Однако наш гуманный советский закон отрицает такой принцип. Смертная казнь по нашему закону является исключительной мерой наказания. Она применяется лишь в тех случаях, когда убийство совершено при отягчающих обстоятельствах, когда преступник не может быть исправлен, перевоспитан.

В данном случае было именно так. Поэтому прокурор, поддерживавший в суде государственное обвинение, в своей речи сказал:

— Во время судебного процесса, товарищи судьи, вы тщательно проверили и проанализировали все собранные следствием доказательства. Показания свидетелей и самого обвиняемого, заключения судебно-медицинской и криминалистической экспертиз, выслушанные и изученные вами в судебном заседании, не оставляют никаких сомнений в том, виновен Заломин или нет. Да, виновен!

И, решая вопрос о мере наказания, которое он заслуживает, вы должны учесть причину совершения им преступления, особо жестокий способ убийства, личность преступника и потерпевшей. Когда вы в совещательной комнате, оставшись один на один со своей совестью, взвесите все это на весах правосудия, то вы придете к выводу, что таким, как Заломин, не место на земле...

И суд вынес суровый, но справедливый приговор. Заломин был приговорен к смертной казни. Верховный Суд отклонил его кассационную жалобу и ходатайство о помиловании. Убийца был расстрелян.

«ОХОТА НА ЛИС»

Одно время около пивного бара на углу Невского проспекта и улицы Маяковского собиралась ежедневно одна и та же группа лиц. Нагловатого вида молодые люди, одетые в плащи «болонья» и териленовые пальто, что-то обсуждали между собой, передавали друг другу какие-то пакеты. Их уже знали в лицо и швейцар, и официантки, приносившие посетителям тяжелые кружки с янтарной жидкостью, над которой громоздилась шапка пены. Изредка молодые люди и сами заходили в бар, занимали места за полированными столами и сидели допоздна.

Глядя на этих посетителей пивного заведения, можно было предположить, что они либо преуспевающие торгаши с рынка, либо спекулянты, может быть даже фарцовщики. Однако они были птицами куда более «высокого» полета. Но никто об этом до поры до времени, конечно, ничего не знал.

Среди тех, кто постоянно пребывал около бара и в нем самом, был некто Додонов. В 1963 году он приехал в Ленинград из Алма-Аты с благим намерением поступить в Лесотехническую академию. И действительно, поступил на третий курс, поскольку в Алма-Ате уже учился в институте. Но в 1964 году его отчислили за академическую неуспеваемость, и он уехал. В 1965 году Додонов опять появился в Ленинграде и поступил на заочное отделение. Через два года его снова отчислили за множество «хвостов». Но на этот раз из Ленинграда он не уехал. Жил без прописки, снимал комнату у своих знакомых и нигде не работал. У него всегда водились деньги, на которые он мог посещать не только пивной бар, но и рестораны, хорошо одеваться.

Среди знакомых Додонова оказались Семин и Антонов. Они были одного поля ягоды. Семин, например, 18 лет нигде не работал, вел паразитический образ жизни. Правда, временами, когда особенно начинала допекать милиция, он устраивался на разного рода случайные работы, с которых вскоре же уходил. В последнее время Семин подвизался в роли подсобника в продуктовом магазине. Именно он и научил Додонова «уму-разуму».

Семин был участником преступной группы, занимавшейся изготовлением и сбытом поддельных дипломов об окончании высших и средних учебных заведений. Видя, что у Додонова немало свободного времени, он поручил ему изготовление печатей различных учреждений. Бывший студент охотно взялся за эту «работу». Он легко освоил производство фальшивых печатей. Тут он оказался способным учеником. Ему платили за каждое клише по 10—15 рублей. Позже, когда Семин стал больше доверять своему новому напарнику, он познакомил его с неким Корзухиным, занимавшимся сбытом готовых дипломов. И Додонов начал сам приобретать у Корзухина дипломы, чтобы, в свою очередь, сбывать их желающим. На этих дипломах подделывалось все, вплоть до подписей ответственных лиц: ректоров, председателей и секретарей приемных комиссий. За каждый диплом Додонов брал 500—700 рублей. Такой была «такса». Дипломы об окончании техникума шли дешевле. Так фабриковались «специалисты», якобы окончившие институты: железнодорожного транспорта, советской торговли, Северо-западный политехнический, инженерно-строительный и другие.

Однако, по мнению Додонова, реализация дипломов, фабриковавшихся фирмой «Семин и К°», приносила недостаточный доход. И он решил заняться чем-нибудь другим, более выгодным, например сбытом поддельных билетов денежно-вещевой лотереи. Нет, не всяких билетов, а только таких, на которые якобы пал выигрыш — автомашина «Волга».

На этом поприще Додонов встретил единомышленников. Это были некие Бурский, Корин и Саркян. С ними-то и вошел Додонов в сделку.

Если Бурский, как и Додонов, бездельничал, то Корин работал инженером в проектном институте, а Саркян — механиком на одной из кафедр Лесотехнической академии. Последние жили явно не по доходам. Саркян, например, любил кутнуть. Корин тоже не отставал от него.