Связались с другими отделами и управлениями МВД Абхазии и Грузии. И вот оказалось, что в одном из них ведется следствие по делу некоего Дарсалия из села Эстонка, Абхазской АССР, заподозренного в спекуляции автомашинами. У работников милиции возник вопрос: не имеет ли эта найденная на Очамчирском шоссе «Волга» какого-либо отношения к Дарсалия?

Машину тщательно обследовали и обнаружили, что номера на ее кузове и двигателе — поддельные. Старые уничтожены, а взамен выбиты новые. Причем точно такие, какие были на когда-то имевшейся у Дарсалия машине.

Следователь спросил у Дарсалия:

— Мушни Самсонович, как вы объясните, что на шоссе Очамчира — Ткварчели, за много километров от села Эстонка, в котором вы живете, нашли «Волгу» с точно такими же номерными знаками, какие были когда-то на вашей другой машине?

— Это какое-то недоразумение, дорогой.

— Нет, Мушни Самсонович, никакого недоразумения тут нет. Машина, которую обнаружил на шоссе инспектор дорожного надзора Хвития, действительно имеет эти номера. Но только они поддельные.

— Я к этой машине никакого отношения, дорогой, не имею. А то, что она оказалась на шоссе, то, может, кто-нибудь ее там забыл? Знаете, я сам иной раз начинаю забывать то одно, то другое... Склероз! Мед кушать надо.

— Но в таком случае, почему в «Волге» оказалась эта записка? Да и как можно забыть машину?

— Понятия не имею, — пожал плечами Дарсалия.

Он говорил правду. Дарсалия и в самом деле не знал, как очутилась его «Волга» на Очамчирском шоссе. Уже несколько дней он находился под стражей.

Некоторый свет на загадочную историю с «забытой» машиной пролил брат Дарсалия. Допрошенный в связи с делом Мушни, он сознался:

— Это я оставил машину на шоссе.

— Для чего?

— Как для чего? Брат, родной брат заподозрен в спекуляции автомашинами, арестован. Что надо делать? Спасать надо! Вот я и решил спасти: забрал с его двора машину и оставил ее на шоссе, от греха подальше. Я и записку написал.

— Дурак! — узнав о неуклюжей попытке брата выручить его, сказал сердито Мушни. — Настоящий идиот, прости меня господь!

Пока в Грузии допрашивали Дарсалия и связанных с ним лиц, в Ленинграде лейтенант милиции Петров занимался расследованием дела, носившего частный и, на первый взгляд малоинтересный характер.

так гласила надпись, выведенная на папке.

Машину эту похитили в ночь на 21 марта 1970 года с набережной Мойки, где она стояла у дома № 92. Началось следствие. Но так как в установленный законом срок — два месяца — человека, совершившего похищение, не нашли, следствие приостановила Однако 6 июля в райотдел поступило сообщение: машина нашлась. Она была обнаружена за много сот километров от Ленинграда — в Сухуми. И расследование возобновилось.

Ниточки привели к шоферам-таксистам Шейхову и Подвезько. Как всегда в таких случаях, стали интересоваться: а не причастны ли эти лица и к кражам автомобилей, совершавшимся в последнее время в Ленинграде?

Следователь Петров оказался дотошным. Он установил, что только одной машиной Таракарина дело действительно не ограничивается. На совести у Шейхова и Подвезько по крайней мере еще несколько таких краж. Одну машину они похитили с проспекта Славы, другую — с Гражданского проспекта, третью — с улицы Шаумяна. Таким образом, дело перестало носить лишь районный характер. Оно приобрело более широкий масштаб — городской. На этом основании дальнейшее расследование было решено передать следственному управлению УВД Ленинграда и области.

Работа предстояла большая. Требовалось осуществить целый ряд следственных и розыскных мероприятий. Поэтому делом занялись сразу два следственных работника — старший следователь Р. А. Смирнова и следователь М. Я. Григорьев. Общее руководство осуществлял старший следователь по особо важным делам Министерства внутренних дел СССР С. Д. Краснов. В ходе следствия держали постоянную связь со следственными органами других республик. Делом Дарсалия занимался старший следователь МВД Грузинской ССР О. Д. Беришвили.

— Ваша фамилия, имя и отчество?

— Шейхов Энуар Эйнуллович. Ну, а если сокращенно — Эрик.

— Кто вы по национальности?

— Азербайджанец.

— Где работаете?

— В данное время нигде. А до этого был шофером такси.

— Женаты?

— Разведен.

— Подвезько?..

— ...Леонид Николаевич, с вашего позволения. В настоящее время так же, как и Шейхов, не работаю. Вольная птица, как говорится. А прежде вместе с Шейховым работал во втором ленинградском пассажирском таксомоторном предприятии. Мы с Эриком, можно сказать, кореши. За одной рулевой баранкой сидели. Дружили.

— Женаты?

— Нет. И не был. Все никак не собраться было.

— На чем же основывалась ваша дружба с Шейховым?

— У нас с ним были общие интересы.

— А точнее!

— Люди мы молодые, компанейские. Деньжата кое-какие водились, не скрою. Поэтому мы могли позволить себе и погулять.

— А еще точнее! Откуда у вас были деньги?

— У шофера такси можно не спрашивать — откуда! Ясно, пассажиры подбрасывали. В знак благодарности.

— Не темните, Леонид Николаевич. Скажите прямо: угоняли машины и продавали. Отсюда и деньги. Причем не маленькие. Но об этом разговор еще впереди. А сейчас ответьте: когда и при каких обстоятельствах вы совершили первое хищение?

Уйти от ответа на этот вопрос Подвезько не мог. И он рассказал.

Летом 1968 года в Ленинград прибыли из Абхазии некие Чантурия и Циколия. Походили по городу. Полюбовались куполом Исаакия, мерцавшим в голубой дымке, потолковали о том, сколько золота ушло на эту махину, — вот бы превратить его обратно в плиток!

Однако не сам город их интересовал, не его музеи и памятники, старинные особняки и новостройки, концерты и выставки. Цель появления Чантурия и Циколия в Ленинграде была совсем другая — они хотели приобрести легковые автомашины.

Побывав в Апраксином дворе, около магазина «Автомобили», и убедившись, что машины здесь, как и всюду, продаются по установленным государством правилам, в порядке очереди, гости из Сухуми вспомнили, что в Ленинграде работает шофером такси их земляк — Пачулия. Найти его было нетрудно. Пачулия работал в 7-м пассажирском таксомоторном предприятии.

— Нужна твоя помощь, земляк, — сказали ему Чантурия и Циколия при встрече.

— Землякам я всегда готов помочь.

— Хотим приобрести автомашины.

— Сложное это дело, земляки, сами понимаете. Но попробую что-нибудь сделать.

— Сделай, ничего не пожалеем. Пять тысяч надо уплатить за машину — заплатим. Шесть тысяч — пожалуйста!

Пачулия обратился к своему знакомому — Подвезько, из 2-го таксомоторного предприятия. Тот в свою очередь — к Шейхову. Соблазненный денежными посулами, Шейхов, узнав, что земляки Пачулия готовы дать за машину хоть шесть тысяч, сказал:

— Передай, Пачулия, своим землякам, что две машины достать невозможно, а одна будет.

После встречи с Пачулия Подвезько спросил у Шейхова:

— Ты пообещал машину, а где мы ее возьмем?

— Леха, барыш упускать нельзя. Ты ведь сам слыхал, сколько дают! Шесть тысяч!

— Я понимаю, что дело выгодное. Только где мы возьмем машину? Не станем же красть?

— А почему бы и нет?

И Шейхов сказал, что машину можно похитить. Конечно, не из гаража. Это будет кража со взломом. Но одну из тех, что хранятся просто под открытым небом, украсть можно запросто.

Риск, по мнению Шейхова, был невелик.

Через день состоялась встреча Шейхова и Подвезько с Чантурия и Циколия. Последние подтвердили, что готовы заплатить шесть тысяч, приглашали к себе в гости, на побережье Черного моря, соблазняя прелестями Сухуми, только бы была машина. Желательно «Волга». Желательно светлая. Шейхов обещал, что «Волга» будет и что они сами с Подвезько доставят ее в столицу Абхазии. На том и расстались. О том, что машину для покупателей они решили украсть, Шейхов, понятно, умолчал.