Завывая сиреной, машина промчалась по облаченным в яркий праздничный наряд улицам города, миновала окраину и вырвалась на простор пригородных дорог. Замелькали пожелтевшие осенние луга, телеграфные столбы, домики с приусадебными участками, снова луга, коллективные сады, перелески, над которыми с печальными криками кружились стаи ворон. Несмотря на то что уже наступил ноябрь, на большинстве деревьев еще сохранилась листва. Было тихо, безветренно...

Машина свернула на улицу Фонвизина. Где находится место происшествия, сразу было видно по окружавшей его толпе, в которой мелькали милицейские фуражки. На земле лежал труп молодой девушки. Рядом, на пожухлой траве, сидела женщина и, держа на коленях голову убитой, громко причитая, безудержно плакала. Мать!..

Подошел, шурша плащом, Селезнев. Откозырял.

— Кто первым обнаружил убитую? — обратился к нему Писаревский.

— Да повар тут один...

— Где же он? Позовите.

Перед следователем предстал немолодой человек. По его внешнему виду нетрудно было определить, что он взволнован.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили труп?

— Было это примерно в половине девятого утра, Я шел на станцию Мельничный Ручей, чтобы сесть в поезд и поехать в Ленинград на работу. Обычно я выхожу раньше, а сегодня решил пойти чуть позже. Работаю я в столовой поваром... Прохожу по улице Фонвизина — тишина, ни души. Вдруг вижу, в канаве с водой что-то лежит. Вначале я даже не понял, что именно. Пригляделся — женщина! Близко не подходил. Пошел скорее на станцию и там сообщил сотрудникам пикета. Они стали звонить во Всеволожск, в райотдел милиции, а мне велели, чтобы я на работу не ехал, вернулся назад. Буду, мол, свидетелем.

— Совершенно верно, — подтвердил Писаревский. — Виктор Иванович, — повернулся он к Степанкину, — будь добр, поручи кому-нибудь допросить этого человека, и пусть едет на работу.

Выяснилось также, что, пока повар сообщал о случившемся работникам железнодорожного пикета, еще несколько человек прошли по улице Фонвизина мимо придорожной канавы, в которой лежала убитая. Это были мужчина с ребенком, ночная няня из расположенного поблизости детского дома, сторож.

— Кто извлек труп из канавы?

— Мать погибшей.

Хотя девушку убили буквально в двух шагах от дома, в котором она жила, мать ничего не подозревала: думала, дочь заночевала в Ленинграде. О случившемся узнала только утром, когда услышала от соседей, что ночью кого-то убили. Вышла на улицу полюбопытствовать и вдруг увидела, что это ее дочь.

С вечера накануне начало слегка примораживать, вода в канаве покрылась слоем льда, и понадобились некоторые усилия, чтобы вытащить убитую. Когда мать повернула ее лицом вверх и увидела множество ран, она чуть не лишилась рассудка...

Во время осмотра местности были найдены вещи, принадлежавшие убитой. Преступник разбросал их по всей улице. Часть кинул за забор, на территорию заколоченных на зиму дач, а часть — в канаву с водой. Оттуда были извлечены зеркальце, коробочка с тушью коричневого цвета и щеточка для окраски ресниц, губная помада, проездной железнодорожный билет, сроком от 20 октября до 19 ноября, с фотографией убитой. Была найдена также ее сумочка — черная, с двумя ручками. В ней находились записная книжка, тюбик с вазелином, кружевной воротник типа жабо, заводской пропуск, завернутые в бумажку конфеты драже и книга «Крушение» Рабиндраната Тагора. Судя по тому, что сумочка лежала открытой под уличным фонарем, преступник рассматривал ночью ее содержимое.

— Вое ли вещи целы? Ничего не пропало? — обратился Писаревский к матери и сестре убитой.

И тут возник вопрос: где же часы?

Известно было, что у Вали в тот трагический для нее день находились в сумочке двое часов: женские «Лира» и мужские «Родина». Последние дал ей знакомый — Вячеслав Ю., чтобы она поносила их, пока ее «Лира» будет в починке. Он, же сам и отнес их в мастерскую. «Лира» уже давно возвратилась из ремонта, а Валя все не отдавала Вячеславу его часы. Вот этих-то часов и не оказалось на месте происшествия.

— Не кажется ли тебе, Виктор Иванович, — сказал Писаревский, — что если убийца разбросал вещи своей жертвы по всей улице, то все же где-то тут находятся и часы? А может быть, даже и нож, которым было совершено убийство. Надо их поискать.

— Давайте пустим служебно-розыскную собаку.

— Собака уже здесь, — доложил Селезнев.

— Может быть, применим металлоискатель?

— Неплохая идея, — одобрил Писаревский.

— Сейчас пошлю за ним, — заторопился Селезнев.

— А если нож и часы в канаве с водой? Если преступник бросил их туда?

— Поищем и там. Неплохо бы выкачать всю воду с помощью пожарной мотопомпы.

— Отлично!

Привели служебно-розыскную собаку, применили металлоискатель. Но часов не нашли.

Прибыла мотопомпа. Пустили ее в ход. Вода в канаве начала медленно убывать. Тем временем Заславский, закончив осмотр трупа, установил, что на нем имеется 21 ножевое ранение, и повез его в морг на вскрытие. Оперативная бригада направилась во Всеволожский райотдел и там провела совещание.

Писаревский предложил ряд экстренных мер.

— Немедленно надо дать знать о случившемся во все соседние районы, информировать также прилегающие области, чтобы и там были начеку — организовали поимку преступника. В самом поселке перекрыть все дороги. Установить на них милицейские посты. Ввести круглосуточное патрулирование. Одновременно надо заняться проверкой. Выяснить, не видели ли в эти дни подозрительных лиц. Может быть, кто-нибудь ночевал в пустых дачах? Надо установить также, не устраивались ли в эти дни гулянки, не приезжал ли на них кто-либо из Ленинграда. И еще. Необходимо выявить, кто ехал той же электричкой, что и Валя. Всех допросить. Организовать подворный обход.

— Да у нас и людей для этого не хватит.

— Свяжитесь с Ленинградом. Пусть пришлют.

— Сейчас же сделаем. Жуковский! Садись к телефону. Или вот что... поезжай на станцию.

— Да, и связи, связи убитой надо установить: с кем она дружила, кто ее знал.

— На завод отправим инспектора уголовного розыска Данилова. Он дотошный...

— И про мать не забудьте: кто у нее бывал, круг ее знакомых.

— Может быть, и с соседями поговорить?

— Давайте. Итак, завтра с утра начните подворный обход. Праздник? Ну и что ж из того? Он для нас отменяется. Сами понимаете!..

Только в 4 утра несколько спало напряжение. Следователь и начальник уголовного розыска области ненадолго прикорнули в одной из комнат райотдела милиции. Писаревский устроился на диванчике, Степанкин прямо на стульях. В 6 часов все уже снова были на ногах. Дорога́ была каждая минута...

Мотопомпа работала всю ночь. До самого утра пожарные выкачивали воду. Сделали они это добросовестно. Воды в придорожной канаве как не бывало.

— Ну, Владимир Эдуардович, — обратился Селезнев к Писаревскому, — вы как в воду глядели. Часики ведь были там, в канаве...

— Нашлись? И те и другие?

— Нет, только часы марки «Лира».

— А «Родина»?

— Увы! Этих часов там не было.

— У меня идея. Надо поднять на их поиски всех местных жителей. И не только улицы Фонвизина, но и соседних с ней. Пусть внимательно посмотрят у себя на приусадебных участках. Заодно, может быть, обнаружат и нож.

Его предположение оказалось верным. Александр Николаевич Васильев, проживающий в доме наискосок от места убийства, нашел у себя на участке, неподалеку от забора, самодельный кухонный нож с коричневой пластмассовой ручкой. Он лежал на траве, слегка запорошенной снегом. В ночь накануне убийства снега не было. Он выпал только в ночь на шестое. Поскольку на самом ноже снега не оказалось, это дало возможность предположить, что он очутился здесь позднее. Нож был остро отточен, и на нем имелись многочисленные, в основном мелкие, бурые пятна. Кровь это или не кровь, должна была определить судебно-биологическая экспертиза.

— Накануне я этого ножа не видел, — уверял Васильев. — Хотя трижды проходил мимо этого места к колодцу. Значит, его подкинули позже, и, видимо, ночью. У меня в хозяйстве такого ножа не было. Не видел я его и у кого-либо из соседей.