Затребовав путевые листы, Писаревский принялся их тщательно разбирать.

И вот что установил.

15 марта 1965 года в бригаде Федорова на ходу было три трактора — Николая Прокофьева, Владимира Семенова и Алексея Киселева.

Первый трактор весь вечер находился на стоянке около колхозной электростанции.

Второй трактор часов в 16—17 испортился в полутора километрах от Хрепле — слетела гусеница, которую тракторист нашел в снегу лишь на следующий день.

Таким образом, под подозрение был взят только один трактор — тот самый, на котором Алексей Киселев возил дрова жительнице деревни Остров Анне Дроздовой.

Не проезжал ли он в тот злополучный час, когда погиб бригадир, через деревню Хрепле?

Следователь установил: да, проезжал! И вот как это было.

Примерно в 22 часа 30 минут все принимавшие участие в выпивке у Анны Дроздовой, в том числе и Федоров, ушли от нее. Григорьев и Царев посадили бригадира в сани, в которые была запряжена Голубка, сами тоже примостились рядом, и все трое доехали до окраины Острова. Там остановились. Покурили. Затем уже один Федоров поехал дальше, а через несколько минут на той же дороге послышалось урчанье трактора. Это поехали домой, в деревню, братья Алексей и Николай Киселевы. Царев и Григорьев постояли еще немного на улице, поговорили и пошли спать.

Трактором управлял Николай. Алексей сидел рядом в кабине. Оба были пьяны. Все качалось и плыло перед их взором.

Когда проезжали по деревне Хрепле, Николай не заметил выпавшего из саней и лежавшего поперек дороги Федорова. Трактор переехал его одной своей гусеницей. От полученных повреждений Федоров тут же скончался.

Ну, а как же слухи о том, что Федорова убили? Как же обвинения в адрес Тихомирова, Федорова, Григорьева? Они тоже были проверены следователем и не нашли никакого подтверждения. Тихомиров, например, в 19 часов уже спал. Когда в окно его дома постучал Алексей Киселев, он даже не встал. Встала с постели его жена. Она подошла к окну, спросила, что надо. Киселев ответил, что с бригадиром что-то случилось, надо помочь его поднять: пусть Тихомиров выйдет на улицу. На это Тихомирова ответила, что Федорова есть кому поднимать и без ее мужа. У него есть жена. Пусть она и поднимает!

И проворчала:

— Наш дом стоит при дороге. Всех пьяных поднимать — времени не хватит.

Конечно, такой ответ не свидетельствовал об отзывчивости этой женщины. Тем не менее он явился для ее мужа одним из доказательств алиби.

Но почему же в таком случае сам Тихомиров утверждал, что вместе с Анатолием Федоровым и Михаилом Никитиным убил бригадира? Просто он нес в пьяном виде околесицу, болтал, что только взбредет в голову. Такая болтовня могла обернуться для него крупной неприятностью, не разберись в ней как следует следователь.

Отпали также обвинения и в адрес Анатолия Федорова и Михаила Никитина. Их признали сплетней... Слухи, тревожившие родственников Федорова, были отметены.

Допрошенный следователем Николай Киселев готов был полностью признать себя виновным при условии, если судебно-медицинская экспертиза дала на этот раз правильное заключение о смерти Федорова и его действительно переехал трактор. Мол, Федорова на дороге он не видел, — возможно, как раз в этот момент посмотрел в сторону, — и все эти годы даже не подозревал, что задавил человека.

Когда судебно-медицинские эксперты подтвердили, что заключение абсолютно точно, Киселев сказал:

— Что ж, никаких возражений против выводов экспертов у меня нет. Если установлено, что Федоров погиб в результате наезда на него механизированного транспорта, то есть трактора, готов нести полную ответственность.

Была проведена еще одна экспертиза — техническая. К ней привлекли специалиста по механизированному транспорту — доцента, кандидата технических наук. По ремонтной ведомости установили, что трактор находился в исправном состоянии. Фары действовали нормально. Это подтвердили свидетели, видевшие их свет из окон своих домов. Рельеф местности позволял заметить лежащего на дороге человека. Расстояние, которое было до него, а также скорость движения, состояние механизмов трактора, находившихся в полной исправности, позволяли избежать трагического случая. Однако наезд все-таки произошел. И случилось это потому, что Киселев управлял трактором в нетрезвом состоянии. Он нарушил «Правила движения по улицам городов, населенных пунктов и дорогам СССР» и за это должен нести уголовную ответственность.

В качестве вещественного доказательства на суде фигурировал кусок вожжей, с помощью которых Федоров управлял Голубкой. Но они не понадобились...

НОЖ НА ТРАВЕ

6 ноября 1968 года, придя на работу, старший следователь Ленинградской областной прокуратуры Владимир Эдуардович Писаревский узнал, что ему присвоено звание советника юстиции. Товарищи поздравляли его, сам Писаревский отшучивался. Он вспомнил свое самое первое дело — это было в Хабаровске, куда его направили после окончания Ленинградского университета. Перед ним предстала в качестве подследственной пятнадцатилетняя девочка, укравшая велосипед и продавшая его. Неизвестно, кто тогда больше трусил — эта ли девочка, замершая от страха как мышонок, или он, молодой следователь...

Сколько воды утекло с тех пор! И вот сейчас у него уже по две звезды в петлицах.

День складывался удачно. Никаких экстренных дел не намечалось. Можно наконец уйти вовремя, заглянуть по пути в магазин, купить бутылку шампанского, торт и отпраздновать в кругу семьи получение звания. Тем более что следователю, да еще такому, у которого работа связана с разъездами по области, бывать дома приходится не так уж много. А впереди еще целых два праздничных дня.

Однако все сложилось совсем по-другому...

Когда зазвонил телефон в кабинете и Писаревский снял трубку, он услышал голос начальника областного уголовного розыска подполковника милиции Виктора Ивановича Степанкина:

— Володя? Сегодня ночью произошло убийство в поселке Мельничный Ручей.

— Ну, а я-то тут при чем?

— При том, что как же ехать на следствие без тебя? Вот что, Володя. Заславский уже у меня. Жди нас, сейчас мы за тобой заедем. С начальством этот вопрос согласован. Впрочем, еще успеешь выкурить папиросу.

— Постой, постой, неужели некому больше ехать?

— Представь себе, шеф говорит, что все заняты. К тому же дело очень серьезное. Тут нужен следователь твоего плана — энергичный, решительный, быстрый.

— Можно подумать, что я — скорая помощь!

— Ну, не мне тебя учить да и времени нет для разглагольствований. В общем, обо всем договорились. Жди!

Через четверть часа Писаревский, держа на коленях портфель, в котором содержится все необходимое для проведения расследования на месте — лупы, пробирки с реактивами, с веществами для закрепления следов на земле, дактилопленки для снятия отпечатков пальцев, — уже сидел в машине. Все, с кем он ехал, были его старыми знакомыми. Они, эти люди, хорошо понимали друг друга с полуслова, потому что работали вместе годами, раскрыли не одно сложное преступление.

Рация донесла прямо в машину голос заместителя начальника Всеволожского райотдела милиции:

— Докладывает Селезнев... Товарищ подполковник, убита Валентина Илатовская, двадцати одного года... Работница завода «Красный Октябрь»... Работала в вечернюю смену... Возвращалась домой в Мельничный Ручей одной из последних электричек... Поезд, которым она ехала, устанавливается... Убитая проживала на улице Фонвизина вместе с матерью и сестрой-девятиклассницей... Место происшествия охраняется...

Слушая доклад заместителя начальника райотдела, Писаревский невольно подумал: еще совсем недавно эта девушка работала, ходила на танцы, в кино, читала книги, о чем-то мечтала и уж, конечно, не подозревала, что дни ее сочтены. И вот какой-то негодяй пересек ей дорогу и в одно мгновенье оборвал ее жизнь.