— Как вы поживаете? Что привело вас сюда? Я не могу поверить… Можно мне присесть рядом с вами?

Несмотря на участившееся сердцебиение, Кларри сдержанно кивнула. Уэсли пристально глядел на нее, расстегивая плащ и отодвигая стул с противоположной стороны стола. Тут же появилась официантка и взяла у него плащ, шляпу и перчатки, сделав почтительный книксен. К столику торопливо подошла мисс Симпсон.

— Мистер Робсон, какая честь! Что вам принести?

— Пожалуйста, чай, — ответил он, смущенно улыбнувшись, — и имбирных пряников.

— Сию минуту, — просияла хозяйка.

Кларри испытала приступ зависти: Уэсли заставил мисс Симпсон вести себя совершенно иначе, даже, кажется, не заметив этого. Впрочем, ей не следует удивляться. Он наверняка позаботился о том, чтобы его знали во всех чайных города, даже если бывал в Ньюкасле нечасто. Она обрадовалась тому, что не сталкивалась с ним здесь раньше. Уэсли наклонился вперед, внимательно глядя на нее.

— Вы прекрасно выглядите, — отметил он. — Действительно очень хорошо.

Не дождавшись от нее ответа, он продолжил:

— Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего отца. Скажите, что произошло с вами потом? С вами и с Олив. Я слышал, что вы уехали к родственникам. Но никто не мог сказать, куда именно. Я полагал, что вы все еще где-то в Индии. Думал, что где-нибудь встречу вас, но этого не произошло. Я хочу знать все, Кларисса!

Кларри вцепилась в свой стула, слегка сбитая с толку его настойчивыми расспросами. Какое ему дело до того, что с ними произошло?

— Нам было очень трудно после смерти отца, — ответила она сухо. — Пришлось покинуть Белгури. Мы приехали сюда, в Ньюкасл, к нашему дяде и его супруге.

Она не собиралась рассказывать Уэсли о том, что здесь они были унижены фактически до положения рабынь в одном из самых низкопробных кабаков в западной части города.

— Вы все это время были в Ньюкасле? — спросил Уэсли изумленно.

— Да, у нас не было выбора. Мы предпочли бы остаться в Индии, но мы всего лишились.

Уэсли кивнул, стиснув зубы.

— Я слышал, что Белгури было продано. — В его взгляде вспыхнуло раздражение. — Но у вас был выбор. Я был готов вам помочь.

Кларри охватил гнев.

— Да, вы не скрывали того, как сильно желали заполучить поместье моего отца. Неплохое деловое предложение. Не сомневаюсь, что Робсоны купили его за бесценок.

Уэсли еще ниже склонил голову, сощурив глаза.

— Мы не купили его, хотя и должны были это сделать. Спекулянты сочли, что смогут нажить на вашем поместье легкие деньги, но не смогли найти ему должного применения, как и ваш отец. Когда я два года назад проезжал мимо Белгури, там все заросло. Ваше бывшее поместье почти полностью слилось с джунглями.

Сердце Кларри сжалось от боли. Невыносимо было думать о том, что ее прежний дом заброшен и чайные кусты разрастаются без ухода. Что случилось с могилами ее родителей? Они исчезли под сплетениями тропической растительности или их разрыли леопарды? Кларри схватилась за край стола, едва сдерживая стон.

Уэсли быстрым движением положил ладонь ей на руку.

— Простите, что огорчил вас. Поверьте, я не знал о смерти вашего отца еще долгое время после того, как вы уехали. Если бы мне стало известно об этом, я постарался бы вам помочь.

Кларри отдернула руку, растревоженная его прикосновением.

— Что могло бы измениться, если бы вы обо всем узнали?

Уэсли откинулся на спинку стула, и они какое-то время в натянутом молчании изучали друг друга.

— Конечно, вы правы, — насмешливо заговорил он. — Гордые сестры Белхэйвен не приняли бы помощи от какого-то Робсона. Так ведь?

Кларри ничего на это не ответила. Ей не хотелось думать о том, как могло бы все обернуться, если бы Уэсли все еще был в Ассаме, когда случилась катастрофа.

Неожиданно он снова наклонился к ней и сказал тихим голосом:

— Но вы искали меня, правда? Вы приезжали в Оксфорд. Бейн, помощник управляющего, рассказал мне об этом, когда я через год вернулся с Цейлона. С какой целью вы осуществили эту поездку? О чем вы хотели меня просить, Кларисса?

В его зеленых глазах блеснуло понимание. Он наслаждался ее смятением. Меньше всего ей хотелось сознаться Уэсли в том, что она приезжала, чтобы принять его предложение руки и сердца.

— Это была идея Олив, — произнесла Кларри, краснея. — Я поступила так от отчаяния.

Уэсли хохотнул.

— Как всегда, Кларисса говорит то, что думает.

— Никто больше не зовет меня Клариссой, — взволнованно сказала она. — Здесь меня все знают как Кларри.

Их разговор был прерван официанткой, которая принесла Уэсли чай и пряники. Сделав глоток, он невесело улыбнулся.

— Может, мне следует звать вас мисс Белхэйвен, чтобы ненароком не обидеть?

— Можно и так. Но так меня будут звать уже недолго, — ответила девушка, глядя на него. — Послезавтра я выхожу замуж.

Кларри испытала торжество, видя выражение его лица.

— Вот поэтому я сейчас здесь — заканчиваю последние приготовления. У нас в «Имперской» будет небольшая вечеринка. Это моя любимая чайная в Ньюкасле.

Уэсли быстро пришел в себя.

— И моя тоже.

Он уставился на нее проницательным взглядом.

— И кто же этот счастливчик?

— Полагаю, вы его знаете, — улыбнулась Кларри самодовольно. — Мистер Герберт Сток, адвокат.

— Отец Берти?! — воскликнул Уэсли.

Головы посетителей повернулись в их сторону.

— Да, — вспыхнула Кларри, злясь на его удивление.

— Но ведь он же старик!

— Он хороший человек, — твердо возразила Кларри. — А это главное.

— Хороший и скучный, — заявил Уэсли. — Насколько я вас знаю, Кларри, вы будете с ним скучать до зевоты.

Его бестактность рассердила ее.

— Положим, вы меня совершенно не знаете, — сказала Кларри, задыхаясь от злости. — И вы не имеете ни малейшего представления о том, какую жизнь мы с Олив вели последние шесть лет. Вы никогда не узнаете, каково это — прислуживать за гроши, понятия не имея о том, будет ли у вас крыша над головой следующей ночью и не умрет ли Олив от приступа астмы только потому, что вы не можете позволить себе вызвать врача! Вы и вам подобные полагают, будто правят миром, и никто не смеет встать у них на пути. Что ж, я к такому не стремлюсь. Все, чего я хочу, — это выйти замуж за порядочного человека, который будет уважительно относиться ко мне и к Олив. И можете смеяться надо мной сколько хотите, Уэсли Робсон, но я лучше выйду за Герберта, каким бы пожилым он ни был, чем свяжу свою жизнь с типом, похожим на вас!

Она вскочила со своего места, схватила шляпу и протиснулась к двери. Уэсли попытался взять ее за руку.

— Простите меня… не уходите… расскажите мне еще что-нибудь.

— Мне нечего вам сказать, — прошипела Кларри, стряхивая его руку.

Она с ужасом заметила, что люди за соседними столиками прислушиваются к их ссоре.

Чувствуя себя униженной, Кларри выбежала из чайной, не оглядываясь.

Она неслась по улицам города и, боясь, что Уэсли преследует ее, прыгнула на подножку трамвая, но вскоре поняла, что едет не в ту сторону. Сойдя в Сэндифорде, она пошла в западном направлении. Начинался дождь со снегом. К тому времени, когда Кларри дошла до Саммерхилла, она промокла до нитки и замерзла.

Олив суетливо забегала вокруг сестры, снимая с нее мокрую одежду и закутывая Кларри в плед.

— Где ты была? Я думала, что случилось что-нибудь ужасное.

Глядя на ее встревоженное лицо, Кларри решила не рассказывать ей о встрече с Уэсли. Она не хотела огорчать Олив сообщением о том, что Белгури пришло в упадок и запустение.

— Я села не в тот трамвай, — сказала Кларри, дрожа. — Я такая глупая, витаю в облаках.

— Дурочка! — вздохнула Олив с облегчением, вытирая ее волосы.

Она заварила Кларри горячего чаю. Передавая ей чашку, она спросила:

— Ты ведь любишь мистера Герберта, правда?

Кларри виновато взглянула на нее. Все ее внимание было поглощено встречей с Уэсли и тем, какую сумятицу она внесла в ее мысли. Взяв чашку, девушка кивнула.