Радзинский:
«Наряду с Временным правительством в Петрограде с начала революции установилась вторая власть — Совет рабочих и солдатских депутатов…. Совет предложил новый обычай: полки приходят к Таврическому дворцу, где заседает Дума, формально — для выражения ей поддержки».
«Предложил новый обычай»! Не знает «русский писатель», что «обычай» — это давно установившийся, укоренившийся, традиционный порядок. Обычаи предложить нельзя, они с течением определенного исторического времени устанавливаются сами, без учета «предложений» радзинских.
Радзинский:
«Растет, растет могущество Совета. Коба знает: это по решению Совета солдатики проводят обыски в квартирах бывших царских сановников — пока не без робости. И после обыска, смущаясь, просят на чай у обыскиваемого барина — Россия!».
«Россия», — презрительно бросает Радзинский. Никак не удается архивнику скрыть свою гнусную русофобию. Возможно, и был такой случай, когда «солдатики» просили на чай у обыскиваемого барина. А может, даже два таких случая имели место. Категорично утверждать не можем, поскольку свидетельств с описанием «таких случаев» нам не попадалось. Кто же о «таких случаях» рассказал Радзинскому? Ведь не из пальца же он высосал такое обобщение — «Россия»! Молчит архивариус! Похожий инцидент описан М. Булгаковым в повести «Собачье сердце», но там группу «инспекторов» жилищных условий профессора Преображенского возглавлял некто Швондер. Но если швондеры вели себя не очень прилично, то при чем здесь «Россия»?
Радзинский:
«Могущественен Совет — и теперь Коба стал частью этого могущества…
…И вот вчерашний всеми забытый туруханский ссыльный — член Исполнительного комитета Совета, истинного властителя Петрограда. Так впервые он соединился с государственной властью.
Коба умеет служить могуществу. Так что не зря он вдруг забыл ленинские напутствия, не зря повторяет идеи меньшевиков…».
Ослепленный ненавистью к Сталину Радзинский отбрасывает всякое подобие логики и пишет бессмыслицу:
1) «Могущественен Совет», 2) Коба — член Совета, 3) «Коба умеет служить могуществу».
По «логике» Радзинского Коба «служит» сам себе и своему «могуществу»! А как он это делает? Какие именно «идеи меньшевиков повторяет» Коба? Ну хотя бы об одной такой меньшевистской идейке рассказал архивник читателям. А что тут расскажешь, если подтвердить свое «обвинение» Радзинскому нечем? Ведь все статьи, воззвания, публичные речи Сталина за этот период опубликованы и ничего меньшевистского в них нет! И даже совсем наоборот! В статье «Две резолюции» Сталин выступил резко против меньшевистского большинства в Петросовете:
«Две резолюции. Первая — Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Вторая рабочих (400 человек)… Русско-Балтийского вагонного завода.
…Первая внушена сомнениями потерявших голову людей: а как быть со снабжением армии, не повредит ли делу снабжения армии отказ от поддержки займа.
Вторая не знает таких сомнений, ибо она видит выход: она „признает, что дело снабжения армии всем необходимым требует денежных средств, и указывает Совету… что деньги эти должны быть взяты из кармана буржуазии, затеявшей и продолжающей эту бойню и наживающей в этом кровавом угаре миллионные барыши“.
Авторы первой резолюции должны быть довольны, ибо они „исполнили свой долг“.
Авторы второй резолюции протестуют, считая, что первые таким отношением к делу пролетариата „изменяют Интернационалу“».
Не в бровь, а в глаз!
Да, своеобразно Коба «служил могуществу» Петросовета.
Далее Радзинский неожиданно пускается в рассуждения о «большевиках, которые брали деньги у немцев».
Радзинский:
«Он (Сталин. — Л. Ж.) знал: Ленин вернется в Россию с большими деньгами…
Эти деньги большевики получили после начала войны. И это было понятно: Ленин агитировал за поражение царской России…».
Неужели Радзинский не знает, что решение об агитации против войны и за поражение армий стран — участниц мировой бессмысленной бойни было принято на Конгрессе социал-демократических партий Европы? Знает, конечно, но «пораженцем» рекомендует читателям только Ленина. Очень храбр наш архивник — сторонник войны до последнего солдата, только вот представить его на поле сражения немыслимо. Фантазии не хватает…
Радзинский:
«Немецкое золото… одна из постыдных тайн. Сколько страниц будет написано, чтобы доказать: это клевета. Но после поражения гитлеровской Германии были опубликованы документы из секретных немецких архивов. Оказалось, что и после Октябрьского переворота, как мы увидим в дальнейшем, большевики продолжали получать немецкие деньги. Итак, брали ли большевики деньги у немцев? Безусловно, брали…».
Все перепутал Радзинский. Бремя доказательств всегда лежит на обвиняющей стороне. И обвинители действительно приложили чрезвычайные усилия, чтобы доказать, что Ленин — платный агент Германии, но все впустую. Поэтому и не приводит Радзинский ни одного документа в пользу своей драматургической версии, не дает ссылок на источники своих «знаний». Документы, якобы уличающие Ленина в шпионаже, получили в исторической литературе название «документы Сиссона» — «в честь» американского издателя Эдгара Сиссона.
Британский дипломат и разведчик Брюс Локкарт о «документах Сиссона» сказал: «Это были якобы подлинные, но на самом деле поддельные документы, которые я уже видел раньше». 2 апреля 1919 г. газета «Deutche Allgemeine Zeitung» от имени Генерального штаба и осведомительного отдела МИД Германии заявила, что изданная американцами брошюра «не что иное, как столь же недобросовестный, как и нелепый подлог». Министр Ф. Шейдеман, фамилией которого вроде бы был подписан один документ, рассвирепел: «Я заявляю, что письмо это с начала до конца сфальсифицировано; что все события, с которыми это письмо связывает мое имя, мне абсолютно неизвестны!»
Временное правительство для расследования этого вопроса создало Комиссию, которая выяснила, что германский генштаб никаких денег на русскую революцию не давал: война поглощала все ресурсы Германии. В действительности же деньги на революцию поступали из Франции, но только не большевикам, а партии эсеров, члены которой входили в состав правительства Керенского. Поэтому следствие было свернуто, а дела переданы в архив.
Радзинский обещает, что его «доказательства мы увидим в дальнейшем». Чтобы не разрывать обсуждение вопроса о «золоте кайзера», сразу представляем читателям «разоблачения» архивара.
Радзинский:
«3 апреля русскую границу пересек поезд, в котором ехал Ленин и с ним три десятка русских эмигрантов-революционеров. Поезд беспрепятственно прошел через воюющую с Россией Германию. Как писал впоследствии генерал Гофман: „Пришла в голову мысль использовать этих русских, чтобы еще скорее уничтожить дух русской армии“. „Это путешествие оправдывалось с военной точки зрения“, — отметил генерал Людендорф в своих воспоминаниях».
Очень разоблачительно звучат показания генерала Гофмана о том, что однажды ему «пришла в голову мысль»! Но если «мысль» Гофмана была хоть как-то связана с «этими русскими», то Людендорф пишет о «путешествии». Видимо, Радзинский, осмысливая написанное Людендорфом, рассуждал так — Ленин любил путешествовать. В Красноярский край, Лондон. Стокгольм, Женеву. Следовательно, Людендорф, говоря о «путешествии», имел в виду Ленина. Больше некого! Все остальные воевали, и им было не до путешествий!
В действительности дело обстояло так. После победы Февральской революции в эмигрантской среде в Швейцарии возник план проезда в Россию через Германию путем обмена русских политэмигрантов на германских военнопленных. В. И. Ленин решил воспользоваться этим планом. Через секретаря Социал-демократической партии Швейцарии Ф. Платтена удалось получить пропуск на проезд через Германию. 27 марта 1917 года В. И. Ленин, Н. К. Крупская с группой эмигрантов выехали из Цюриха. На германской пограничной станции Готтмадинген им был предоставлен вагон, три двери которого были опломбированы, четвертая, задняя, была открыта. Около нее в купе находились два офицера германского командования.