Пока он говорил, женщина всё время молчала, но затем решительно заявила:

– Мистер Дон, идемте для начала пообедаем с синьорой Августиной, а после подумаем, как нам осуществить задуманное. – И с этими словами вошла в пиццерию, пригласив жестом и его.

Но не Гарри Дон, а тем более ни Карина, не заметили, когда стояли у пиццерии и разговаривали, проехавшего мимо автофургона зеленого цвета. Из кабины его их пристально рассматривали четыре глаза – шофера и рядом с ним сидящего типа с курчавой темной шевелюрой. Не обратили они также внимания на то, что этот автофургон проехал до перекрестка, развернулся и поехал обратно мимо них. Проезжая снова мимо разговаривающих Дона и Карины, сидящие в кабине еще более внимательней разглядывали их.

В то время, как частный детектив Гарри Дон с Кариной угощались вкусным обедом синьоры Августины, Карл Хубер в номере отеля «Милано – люкс» принимал доклады своих агентов о результатах поиска Карины Рисленд. Но доклады были мало утешительные для него. По предположению, что они остановились в одном из отелей Милана, его агенты их не находили. А агент державший под наблюдением их номер в отеле на Виа Форце Армате доложил, что людей, которые их интересуют, здесь тоже нет.

За всеми действиями Карла Хубера пристально следила синьорина Джина, о чем Хубер и не подозревал. Номер её располагался рядом и все телефонные разговоры Карла со своими помощниками, как по телефону, так и в номере, она прослушивала с помощью специальных устройств, установленных уже её помощниками. Всю полученную информацию о действиях Карла Хубера она незамедлительно шифровкой передавала в Лос – Анджелес неведомом ей и другим боссу – главарю подпольного синдиката по производству фальшивых долларов.

Но вот в номер Хубера вошли один из его агентов по имени Винрих Бер и незнакомый ему черноглазый парень лет тридцати пяти.

– Это журналист местной газеты синьор Точино, шеф. Он может кое-что сообщить нам по нашему делу.

– Прошу, – указал на кресла журналисту Хубер. – Выпьете немного?

– Вина с холодной водой, пожалуйста, – разглядывая хозяина номера ответил журналист. – Итак, вас интересует женщина по имени Карина Рисленд, не так ли, синьор? – не теряя времени спросил Точино, – принимая бокал с напитком из рук Хубера. – Налейте и ему, – указал он на Винриха, усевшегося рядом. – Он заслужил прохладиться, отыскивая меня в такую жару, шеф.

– Налей себе, Бер, сам, а я внимательно послушаю, что мне сообщит представитель прессы, – рассматривая в свою очередь гостя, сказал Хубер.

– Моя информация будет стоить вам, мистер, тысячу долларов, не меньше. Если согласны, то…

– Согласен, если она заслуживает внимания, синьор Точино. И если…

– Тысячу долларов и никаких «если», мистер, поскольку вас интересует семья Рисленд. И деньги вперед… – улыбнулся журналист.

Хубер переглянулся с Винрихом, который уже смаковал охлажденный напиток и прочел в его глазах, что да, можно принять условие писаки, а в случае блефа, то он в их руках и баксы могут быть возращены тут же.

– Хорошо, вот зеленые… – отсчитал на журнальный столик деньги Хубер. – Мы теряем время, я слушаю, синьор Точино.

– Несколько лет назад я занимался очерками и репортажами по заданию редакции о ветеранах минувшей войны. Одним из таких и был синьор Джовани Мочелли, владелец небольшой пиццерии на Виа Де Амиро. И когда он умер от ран полученных на войне, я и писал о нем в своем очерке на эту тему. Но вот, обедая в этой пиццерии, которую после смерти мужа содержала его вдова синьора Августина Мочелли, я узнаю, что она вышла замуж за друга своего мужа Сэма Рисленда тоже ветерана войны. Но вот умер и он. Я делал репортаж с похорон о том, что война всё еще забирает своих воинов. На похоронах присутствовала и дочь умершего Карина, приехавшая из Америки. Но как мне стало известно, она снова уехала после похорон туда. Вас устраивает такая информация, мистер? – ставя порожний стакан на стол, Точино с улыбкой смотрел на Хубера.

Тот уже встал и с беспокойством, как охотничий пес, почуяв дичь, стоял наготове и в глазах его бегали огни нетерпения.

– Проводи журналист, Бер, – приказал он, чтобы после отдать уже другие приказания. Он тут же позвонил другим своим гангстерам и распорядился прибыть им немедленно к нему. А когда Винрих Бер вернулся и с видом человека, так удачно вычислившим местонахождение родственницы – Карины, налил себе бокал «Кьянти» и смакуя, ждал, что скажет его шеф. И тот сказал:

– Я вызвал всех ребят и мы сейчас посетим эту пиццерию, Бер, узнаем что там и как, – возбужденно ходил по номеру Хубер. Затем промолвил: – Мне тоже налей, Винрих… – закурил сигару он.

Прослушав рассказ журналиста Точино, Джина сразу же вышла из своего номера, наняла такси и отправилась в пиццерию синьоры Августины. «Странно, почему это всё так интересует моего босса? – задавала она уже не раз себе этот вопрос. Но вот сейчас, сидя в машине, она спросила себя еще раз: – Задание Хуберу, а мне проследить за его действиями… Что кроется здесь? Какая тайна в этой самой Карине Рисленд? Жила в Америке, побывала тут только на похоронах отца и вот теперь предположительно она вновь может быть здесь… А зачем? И зачем она нужна боссу?» С этими мыслями она подъехала к самой пиццерии синьоры Августины на Виа Де Амиро. Смело вошла вовнутрь. Это была большая комната в полуподвальном этаже четырех-этажного дома. Справа от входа – небольшая стойка с витриной бутылок и банок с яркими наклейками позади нее. Столы, стулья в зале, всего два посетителя, поедающих спагетти с томатным соусом вот все, что увидела Джина, войдя сюда.

– Что желает синьорина заказать? – с приветливой улыбкой глядя на посетительницу, спросила Мария – помощница синьоры Августины. – Могу предложить пиццу, бульон, спагетти с желаемой подливкой…

– Благодарю, синьора, я хотела бы съесть порцию жареных креветок, – тоже с улыбкой промолвила Джина.

– О, синьорина, жаль, очень жаль, но у нас креветок нет, к сожалению, – покачала головой Мария.

– Жаль, тогда прошу меня извинить, синьора… – выходя из пиццерии промолвила Джина. Она поспешила выйти, зная что вот-вот сюда пожалует Хубер со своими подручными.

Выйдя на улицу она тут же вошла под арку входа во двор дома, где размещалась пиццерия. С дворового фасада дома она увидела другой вход в нее, возле которого были сложены коробки из-под макарон, консервов и других продуктов. Этот вход вел в жилые комнаты синьоры Августины. Полуоткрытые окна с внутренними сетчатыми занавесками от мух, очевидно, выходили во двор из гостиной, так как оттуда доносились женские эмоциональные голоса и иногда мужской в разговоре.

Джина приблизилась к простенку между двух таких окон и стала слушать и не только. Она тут же извлекла из сумочки очень чувствительный японский магнитофон и включила его на запись.

15

После обеда все трое продолжали сидеть за столом. Синьора Августина говорила:

– Твой отец, Карина, Сэм Рисленд, хотя и был моим вторым мужем,… Но мы любили друг друга по настоящему, как молодые, – приложила она край салфетки к глазам. – Он был большим и верным другом моего первого… Ты очень, очень на него похожа, моя девочка…

– Не надо, мама… – положила руку Карина на плечо доброй женщины.

– Да, не надо расстраиваться, дорогая синьора Августина, – тихо промолвил и Гарри.

– Поговорим лучше о деле, о том, за чем я приехала, мама. Где он? – настороженно вопросительно смотрела на нее Карина.

– О, он в надежном месте, доченька. Сейчас, сейчас же и отправимся за ним, поскольку ты так хочешь, – встала и засуетилась хозяйка. – Мария, Мария, я ухожу, милая, убери здесь все, подмени меня, пока я не вернусь… Идемте, дорогие мои, идемте со мной, – загадочно пригласила она своих гостей.

Дон и Карина несколько удивленно переглянулись и последовали за синьорой Августиной, которая неожиданно для них направилась не в другую комнату или в подсобные службы квартиры, а к выходу из пиццерии.