Они вышли на улицу и синьора Августина прокричала:

– Лючано, Лючано!

Лючано пожилой миланец уже садился в свой зеленый «фиат», когда услышал, что его зовут.

– Да, синьора, стряслось что?

– О, нет, Лючано. Совсем нет. Такое счастье, ты, наверное, не помнишь ее, посмотри, посмотри кто ко мне приехал! Ведь это же доченька моя Карина! Неужели не помнишь?.. Вглядись, Лючано!

– О, да… Конечно, синьорина… – но по голосу было ясно, что Лючино как не вглядывался в Карину, он ее не узнает. Но все же, как человек, которому вежливость была не чужда, сказал с улыбкой:

– Здравствуйте, синьорина, рад видеть вас. Здравствуйте, синьор, – кивнул он и Дону.

– О, Лючино, это такой для меня праздник, такой праздник!.. – восторгалась синьора Августина на весь квартал, что уже не из одного окна повысовывались головы соседей. – Лючино, не откажи нам в любезности, – перешла женщина на просительный тон, – отвези нас тут неподалеку, дорогой. В моей пиццерии за это тебя всегда будет ждать бокал «Кьянти»!..

– Отвезу куда прикажите, синьора, но не за угощение, за ваше доброе сердце ко мне и ко всем посетителям вашей пиццерии. Прошу, – распахнул он дверцы автомобиля.

– Садимся, садимся, доченька, и вы, Гарри, садитесь… – Все расселись в машине как и положено. Синьора Августина впереди, рядом с Лючано, Дон с Кариной – на заднем сидении.

«Фиат», выпустив облачко сизого дымка, понесся по Виа Де Амиро.

Из двора тут же выбежала Джина, которая прослушала все возгласы хозяйки пиццерии и, перебежав улицу, хотела броситься к проходящему такси, но остановилась, как будто ее кто-то толкнул. Она юркнула в подъезд дома напротив пиццерии. И своевременно. Джина увидела как к месту, от которого только что отъехал «фиат» Лючано, на бешенной скорости подлетел «мазаратти». Рядом с шофером в нем сидел Карл Хубер. А на заднем сидении впритык друг к другу сидело еще четверо его подручных. Вся эта гангстерская компания вывалила из автомобиля и бросилась к входу в пиццерию. Один из подручных остался у входа, другой побежал во двор, а Хубер с двумя другими стремительно ворвался в заведение синьоры Августины.

– Идиот, – зло прошептала Джина, – не дал мне последовать за «фиатом» Лючано.

«Но ничего, я подожду возвращения их, – уже не вслух, а про себя решила девушка. – Занятно, очень занятно, что все это значит? Карина… Зачем-то приехала… Зачем? Что за тайна здесь. О, Джина, не только твой босс должен быть в курсе дела, но и ты, моя дорогая, – говорила она мысленно себе. – Возможно, здесь не без выгоды будет и для тебя, Джинчик…».

В минуты обдумывания решения, она так себя часто называла.

По словам синьоры Августины им надо было ехать недалеко. Но не успели они проехать по Виа Де Амиро и двух кварталов, как «фиат» синьора Лючано остановили карабинеры.

– Дальше проезд закрыт, сворачивайте вправо, синьор, – распорядился капрал. – Если надо можете и влево, но по Виа Де Амиро проезд закрыт…

– О, мадонна! – воскликнула синьора Августина, – когда надо, то у них всегда проезд закрыт…

Лючано, нам здесь недалеко, мы пройдем пешком, – открыла дверцу она и вышла из машины. – Благодарю тебя, Лючано, спасибо, что…

Не стоит благодарности, синьора, – захлопнул дверцу автомобиля хозяин. – Чао! – крикнул он на прощание и помчался в переулок, указанный карабинером – Мама? – таинственно зашептала Карина, – Что все это значит? Разве мой пакет не дома, а где-то? – с явным беспокойством спросила она. – Отойдем в сторону, – взял под руки синьору Августину и Карину Дон. – На нас смотрит капрал, да и услышать может…

– О, доченька, ты помнишь Стефано? Он у меня работал до Марии? Нет? Но он был когда ты привезла этот самый пакет, так вот… Он, наверное, подслушал твой со мной разговор, а когда я вернулась после провожания. Помнишь, мы тогда очень долго ждали посадки в самолет… Была гроза и вылет задерживался.

– Помню, помню, так что? – нетерпеливо спросила Карина.

– Когда я вернулась, то, Пресвятая Мария! Все в моей комнате было перерыто. Это сделал Стефано. Искал, наверное, твой пакет. Я к нему, а он… его и след простыл. Сбежал, негодяй, подлец…

– Час от часу не легче, синьоры, – усмехнулся Дон.

Они шли по улице и синьора Августина рассказывала:

– Тогда, доченька, я поняла, что оставлять этот пакет дома рискованно и положила его в банк. – О, мадонна, что это за народ? – указала она на толпу людей, вокруг многих полицейских машин. – Боже, никак это возле моего банка… – приложила женщина платок к губам. – Что случилось? Случилось что, синьор?

– Неясно, что ли, – недовольно ответил пожилой человек в светозащитных очках. – Налетчики…

– Мама! – вскричала Карина. – А как же?..

– Спокойно, спокойно, синьора, – успокоил ее другой молодой парень. – Банк окружен и им не удастся… Слышите?

– Сдавайтесь, здание окружено! Вам не уйти живыми! – кричал в рупор старший полицейский, очевидно, комиссар полиции.

– О, Святая мадонна, только нам этого не хватало, – запричитала Карина.

– Не стоит волноваться, милая, – успокоил ее Дон. – Ведь налет не за нашим пакетом, а за деньгами, наверняка.

– О, Матерь Божья, – всплеснула руками синьора Августина, – но ведь там и мое колье, сережки, браслет, – подарок твоего отца, доченька…

– Мало вероятно, синьора, что они вскрывали частные сейфы, они охотились за наличными в кассе, хранилище, – разъяснил ей Дон, не раз участвовавший, как детектив, в подобных происшествиях.

Этот банк был основан перед войной обществом богатых промышленников Северной Италии. Естественно, что банк должен был обеспечивать им надежное место, где они могли бы пользоваться кредитами, держать свои деньги, золото, драгоценности, ценные бумаги и пользоваться ими в любое время. С самого основания этого банка он прослыл наиболее надежным местом в Милане. Не только промышленники, предприниматели, но и обеспеченные горожане, владельцы отелей, казино, ресторанов, магазинов и различных клубов пользовались услугами этого надежного банка.

Все попытки его ограбить оканчивались неудачей. Поэтому все клиенты, имеющие дело с этим банком, считали его самым надежным в городе.

У входа всегда стояли двое охранников, одетые в полицейские формы. У каждого в кобурах было по револьверу «Берета».

Но сейчас здесь было толпище людей, множество полицейских и их машин. Телевизионщики разматывали электрокабели, устанавливались в разных местах их съемочные камеры. Толпа у банка росла.

– Мама, не волнуйся, твои ценности не пропадут, – промолвила Карина, держа синьору Августину под руку.

– Верно, синьора, – один из детективов одобрительно посмотрел на молодую женщину.

– Мы еще не подготовились к съемкам, синьор, – сказал один из телеоператоров газетчику Точино, который был уже здесь для репортажа с места сенсационного происшествия.

Но вот рядом с ним заработала телекамера, и Точино тут же поднес свой диктофон к диктору, который говорил:

«…Сенсационное происшествие, синьоры. Наши телекамеры у входа в безупречный банк. Здесь море народа, машин. Вот подъехала еще одна полицейская машина с «мигалкой» на крыше, а из задних дверей автомобиля выпустили несколько собак-ищеек…» Карина тронула Дона за руку. Вместе с синьорой Августиной они начали пробираться ближе к телевизионным камерам, где диктор комментировал события.

Репортер Точино отошел от телевизионщика, который в это время сделал перерыв в своем репортаже и предстал перед синьорой Августиной.

– Я не уверен, что вы меня узнаете, синьора… – сказал он.

Женщина покачала головой, что да, не узнает. Карина и Дон стояли рядом с ней и с любопытством смотрели на довольно упитанного толстяка с диктофоном в руке и с фотокамерой на груди.

– Моя фамилия Точино, я журналист. Мы встречались только на похоронах ваших мужей – ветеранов войны… Я делал репортажи для газеты…

– Это очень любезно с вашей стороны, что вы писали о них… – промолвила синьора Августина. – Карина, может быть, ты помнишь этого синьора? – взглянула на нее она.