Вот он, укол в вену. Жидкость идет выше, дальше к сердцу. Сердце стучит, стучит, потому что боится. Оттуда еще выше – в мозг. А мозг тоже боится никогда больше не увидеть Машкиного лица и ее улыбки. Это самый страшный страх!

Минутное помутнение рассудка, и лица врачей расплываются, улыбаясь, голоса их тянутся медом, гудят колоколами, неразборчивы слова… Кружит лампа под потолком. Все проваливается. Где я??? Господи! Нет!

Паника, ужас, страх. Опасность! Сто-о-оп!

И вот, тот самый маленький центр управления всем моим организмом, невероятным, немыслимым усилием поворачивает весь напрасный процесс – вспять! От мозга вниз, через фильтры сердца, упрямые водовороты крови гонят наркоз прочь, обратно, из вены – в шприц! Спасена! Я снова здесь, я чувствую. Я вижу! Я живу!

– Ой, да больно же говорю!!! Сделайте местный наркоз!

Пауза. Шприц. Укол в матку. Они больше не разговаривают со мной. И я ухожу сама с операционного стола, спокойно и не торопясь.

– Наркоманка? – слышу я за спиной.

– Ага, – соглашаюсь я.

А что я еще могу сказать? Так не бывает! Ничего им не объяснишь ни про страхи, ни про боль, ни про центры управления полетом и контролем…

В коридоре я вижу Игоря. Как же я ему рада!!!

– Игорь, милый, вроде бы все закончилось. Ты слышал, как я кричала? Наркоз опять не подействовал. Может, я инопланетянка?

Игорь осторожно обнимает меня, ему тоже многое неясно…

– Иди в палату, тебе полежать надо. Ты здесь останешься на несколько дней до контрольного УЗИ?

– Останусь. Ты там за Машкой присмотри. Деньги у нее есть. Привези ее завтра ко мне?

– Ладно, все иди. Я поехал.

– Я так люблю тебя!!!! – искренне сказала я.

Мне было легко и просто, потому что злая нечеловеческая мука осталась далеко позади.

Глава 44

Я провела на шестом этаже клиники ровно одну неделю. Любое заточение было для меня равносильно смерти.

Но я твердо обещала Игорю, что отныне стану приличным человеком, что пробуду здесь эту неделю, и ему не будет за меня стыдно.

Приемные часы начинались с шестнадцати и заканчивались в девятнадцать. Все это время я находилась на улице, потому что ждала приезда Игоря. Но Игорь был нерасторопен. И чем дольше я его ждала, тем больнее мне становилось. Я всегда сидела на большом камне, у самых ворот, в больничном халатике, не дыша и глядя в одну точку.

– Гляди-ка, какая Русалка! – могла я услышать за своей спиной.

А я лишь курила без остановки, и сама становилась каменной от одной только мысли, что он сегодня не приедет. Но чаще, он все-таки приезжал, под самый конец приема, или уже после него. И мне приходилось выбегать к нему, нарушая всякий больничный режим. Эти ожидания сильно измотали меня, и пошатнули мою веру…

Помню, как он привозил с собой Машку, чтобы усмирить мой гнев и вычерпать обиду. Они стояли под окном и кричали во весь голос:

– Мама! Мама!

Вернее, кричала она, а он весело размахивал арбузом, которые я ненавидела.

– Надо сбежать отсюда, – сказала я вслух соседке по палате, милой девочке Свете.

– Ты что? А вдруг осложнение?

– Я сама – сплошное осложнение. Ничего со мной не случится. Сколько можно тут сидеть???

– А как ты это сделаешь?

– Пока не знаю…

План пришел в мою голову внезапно. В больнице, на этажах, было запрещено курить. Наказанием за это могла стать (смешно сказать) – выписка из больницы без гарантии результата лечения. Это я прочитала на стене, прямо возле процедурного кабинета. Через двадцать минут я уже курила на лестнице, самой близкой к кабинету врачей. А еще через полчаса, в том же кабинете, меня отчитывал врач-гинеколог высшей категории.

План удался, меня выбросили из больницы на следующий же день, и я благополучно вернулась в свою комнатенку, где на столе меня уже ждали заветные тридцать рублей.

Но теперь мне было известно, откуда берутся настоящие честные деньги. Перспектива снова одеваться в секонд-хэнде, экономить каждую копейку меня уже не прельщала. И я вновь отправилась на рынок.

Мой скромный, отчаявшийся вид привлек хозяйку одной из палаток, вернее половины палатки.

Лена делила место аренды пополам, потому что ее оборот не позволял развернуться шире. Здесь продавали вещи…

Я, пока, не умела их продавать, но, пробегая взглядом по Ленкиным дешевым шапочкам, свитерам, кофточкам и носочкам, я уже пыталась составить в уме фразы, которые заставят людей покупать весь этот хлам.

Лена была монументальным человеком. Вся большая, темная, с густыми бровями, грузной походкой и очень добрым сердцем: она в тот же день, незамедлительно, приняла меня на работу.

Моей соседкой по палатке стала тетя Рая, продавщица на пенсии. Она вяло распродавала товар, который залежался в других палатках у ее богатых хозяев.

Удивлению тети Раи, а позже и Лены не было предела, когда в первый же день работы я выложила перед ними выручку на сумму в полторы тысячи рублей. До этого дня, она ни разу не превышала пятисот. Мне показалось, что Лена сейчас поцелует мои руки.

– Лена, да все нормально. Просто повезло…

– Возьми зарплату, – с восхищением сказала она.

– Спасибо, – скромно потупилась я и взяла сто пятьдесят рублей.

Это были, конечно, не те деньги, но…

Освоение шапочно-кофточного бизнеса прошло довольно быстро и успешно. Кто бы мог подумать, что эти вязаные никчемные шапки окажутся столь востребованными?! В народе их с любовью называют «пидорки»! Что ж, пусть будет так.

И я развернула на своем прилавке старую косметическую схему. На каждую ходовую шапочку я накидывала по десять-пятнадцать рублей. И теперь, когда я была весьма заинтересована в реализации, то умудрялась продавать их по десять-двадцать штук в день! Я надевала их на кого угодно, как угодно и когда угодно. Вертелась перед клиентами с зеркалом, ласкала комплиментами благодарные покупательские уши, и люди уходили, уже никогда больше не снимая эту шапочку, натянутую на них с такими заботой и любовью.

Девочки продавцы из палаток напротив умирали со смеху, наблюдая весь этот цирк. Да, ко мне стояла очередь!!! И счастливая Ленка не успевала подносить свой небывалый товар!

Результат? Я клала в карман каждый день по триста-четыреста рублей. А вскоре, Лена арендовала палатку целиком, и я стала отныне монополистом на площади в пять квадратных метров. Моя дочь, впервые за долгое время, была собрана в школу по высшему разряду.

Теперь-то Игорь был вообще не актуален с финансовой точки зрения. Меня вдруг так понесло, и я так взлетела, что стала даже откровенно презирать его вечную привычку экономить на себе. Мы удачно пережили еще два скандала, а после третьего – он совершенно пропал из виду.

Надо сказать, что я сразу захандрила. Перестали радовать деньги, исчез «зритель», стало нечего и некому доказывать. Но однажды, выглянув за угол своей палатки, я увидела, как он стоит и смотрит прямо на меня, не решаясь подойти.

Скучает…

Глава 45

По рынку туда и сюда крутилась цыганка Земфира. Она ловко, ласково гадала всем нам. Мы в ответ – обожали ее и всегда покупали сладости ее дочке.

– Земфира! Поди сюда! – позвала ее я.

– Чего хочешь, дорогая?

– Приворот сможешь сделать?

– На мужика твоего?

– Да…

– Смогу. Садись. Но запомни. Тебе потом будет хуже. Он будет с тобой, шаг от тебя не отойдет. Ты его и гнать будешь, и ругать будешь, а он все при тебе останется. Дышать не даст… Сможешь так?

Так? Да это же просто мечта! И я легкомысленно ответила:

– Смогу!

– Садись, – повторила она.

Я села на краешек стула, спиной к покупателям, позади встала темноволосая красавица Земфира. Она медленно читала заклинание, водя руками над моей головой, я повторяла за ней обрывки слов.

– Все! Вот, возьми кусочек папоротника. Положи его себе под подушку. Выбросишь его на третью неделю на перекресток трех дорог. Будет с тобой, никуда не денется!