На дворе стояло теплое нежное лето, вернее его майское предчувствие. И находиться в такой палатке, пахнуть косметикой, нежась в тени, показалось мне настоящим счастьем. Вот почему я проявила чудеса убедительности, когда беседовала с хозяйкой этого бизнеса.

– Я смогу! Я уверена, у меня все получится. Да, у меня очень хорошая память, и я доброжелательна к людям!

Хозяйка смотрела на меня с удивлением. Неужели я перестаралась? Но мне предложили выйти на работу на следующий же день.

Как хорошо, что это было лето! И никто не мог увидеть моей дурацкой белой шубы…

Но. Я по-прежнему боялась теней прошлого. И я рисковала, потому что шла торговать в самое центральное и самое проходимое место города.

Я решила вот как. Убежать, спрятаться может каждый дурак. Невелико искусство: поменять место жительства, бросить все к чертям и попытаться забыть. Но вот стать другим человеком, оставаясь на том же самом месте? Победить страхи, стыд, нищету на глазах у тех, кто травит тебя и открыто ненавидит – это поступок. И я осталась на месте, чтобы научиться терпеть и прощать. Уверенность в моей победе не вызывала во мне никаких сомнений.

Работа была предельно проста. Утром мальчик Иван привозил к палатке коробки с товаром, которые мы с вечера набивали доверху изобильным ассортиментом. Мы должны были разложить все тюбики и баночки строго по своим витринным местам, согласно правилу хозяйки. На каждом тюбике существовал яркий ценник. А дальше – кто на что горазд…

Оплата труда была вполне сносной. Сорок рублей за выход и семь процентов с продаж в день. Весь заработок выдавался в конце недели, в день пересмены продавцов. Да, работа начиналась в восемь утра и заканчивалась в два часа пополудни.

На второй день работы я поняла, что для того, чтобы что-то продать, необходимо: отлично знать ассортимент, точно помнить местонахождение товара в коробках, ничего не навязывать покупателю, быть вежливой, и главное – искренне любить того, кто стоит напротив тебя. Людям не хватает тепла и понимания! И они готовы платить за это деньги, думая, что они покупают сейчас тюбик с кремом. Нет. Они заплатили за внимание и заботу, которые я к ним проявила.

Девочки-продавцы были весьма разномастные. Особенно выделялись две – Ирина и Лариса. Монстры продаж. Угнаться за ними не было никакой возможности. Они давно приобрели тот неуловимый хабальский, рыночный акцент, который сразу делал их «в доску» своими с покупателем. Я прислушивалась к их методу, но часть его так и осталась для меня навсегда непостижимой.

Средний дневной план на выручку составлял тысячу двести рублей. Эти девушки могли запросто перекрыть его вдвое. Вечером, на доборе косметики, они ревностно хапали лучший товар, тот, который будет отлетать завтра от рук.

Ничего. Всему свое время.

Однажды, лениво фланируя по ряду палаток, Лариса подошла ко мне с вопросом:

– Сколько?

Ее интересовала тотальная сумма моей выручки.

– Две, – честно ответила я.

– Сколько??? Охренеть? Ну, ты даешь! – она зло посмотрела на меня.

– Да, ладно. Случайность, – скромно опустила я глаза.

Это случилось в конце первой недели. Таким образом, я сразу вошла в тройку лучших продавцов нашей фирмочки. Но это отнюдь не радовало моих товарок. Мне снова начинали завидовать. И это начинало мне надоедать! Не важно.

Теперь я снова имела деньги, и мне становилось приятно жить. Я успевала не только исправно работать, но и постоянно оглядываться по сторонам, каждую секунду ожидая встречи с лицами, причастными к тому, что было…

И действительно, однажды мимо моей палатки прошли те самые бандиты, которые могли видеть меня сначала в общежитии, а затем в сауне. Один из них случайно-внимательно посмотрел мне в глаза, время больно стрельнуло в висок, замерло…

Я представила, как он сейчас вытащит меня отсюда за воротник и… Но время повело его мимо, не замедляя шаг.

За покупками приходила пьяная беременная Дашка, наша проститутка-малолетка. Она не стала церемониться:

– А привет!!! Слушай, мне надо косметики прикупить! Папа денег дал! Смотри, какая я уже беременная! Папуля, иди сюда!

К нам приближался такой же пьяненький папа, совершенно мятого вида.

– Даша, не ори ты так!!!!

Даше не составляло большого труда выложить сейчас и здесь всю мою биографию в двух сильных, коротеньких предложениях. Но она пьяно-обиженно поджала губки и, посмотрев на меня, пальнула:

– Ой, ты че-то такая старая стала!!!!

Я была согласна на все, лишь бы побыстрее отделаться от нее. И вновь пронесло… Даша запнулась, так и не произнеся главного.

Так же, работая здесь, я, наконец, узнала – почему у меня ничего нет…

Однажды утром, стоя на остановке, я увидела, как возле меня неожиданно останавливается иномарка. Знакомые???

Передняя дверь распахнулась, из нее лениво выглянул подпитый симпатичный мужчина и сообщил:

– Садись назад. Там Мартини, сладкое, фрукты. Сейчас поедем, и нам будет так хорошо!

Я невесело улыбнулась, вспомнив, как раньше с радостью принимала подобные предложения.

– Вы извините, но я не могу. Мне надо на работу…

И был дан оттуда ответ:

– Дура… Вот поэтому у тебя ничего и нет!

Он закрыл дверь, и машина растворилась в утренней, сладкой дымке…

Философия жизни. Где же ты был раньше, щедрый принц-вещун?…

Глава 42

С того дня, когда я получила первые деньги, наши отношения с Игорем сразу приняли странный оборот. Я напрочь отказывалась экономить, тратила честно заработанное налево и направо. На все, кроме выпивки.

Я знала, что стоит мне только один раз выпить, как сразу все закончится, и прямо передо мной, на грязном столе появятся те самые тридцать рублей. Я не хотела рисковать. Устала жить, как собака.

Так вот. Игорь повел себя странно. Он совершенно не радовался моим успехам и обретенной финансовой независимости, скорее наоборот. Он почему-то решил, что теперь непременно потеряет меня. Хотя, если он меня тогда не любил, какая, в сущности, могла быть для него разница?

Мы начали ругаться по пустякам. Он объяснял мне, что нельзя тратить все и сразу, надо иметь что-то и на черный день… И тогда в моей голове родилась недурственная фраза:

– Черный день наступает только у тех, кто его ждет! Отстань, я устала жить в нищете! Это мои деньги, как хочу, так и трачу!

– Но ведь если что-то случится, ты опять будешь просить у меня?

Понятно. Ему нравилось, когда я была зависима от него. Мною было проще манипулировать. Но остановить меня не удавалось еще никому. Меня несло, я, словно, ослепла от восторга легкой прибыли.

Девочки продавцы научили меня простому фокусу, как можно брать в день не сто рублей, а сразу двести:

– Ты поснимай ценники с самого ходового товара, и продавай их по нашей договорной цене. А на листочке отмечай, сколько ты получила за день сверх кассы. Это и будет твоя личная прибыль. Только смотри, если менеджер придет, ты должна успеть наклеить старые ценники, а то – штраф!

Мы прибавляли то по рублю, то по два на каждую единицу товара, но в день действительно набегало немало – около ста рублей! В общем, мне так показалось, что деньги полились рекой. Я перестала их считать, потому что знала – наступит утро, и я легко возьму свое. Это было так азартно и весело! Кто бы мог подумать, что искусство продавать окажется одним из моих талантов?

В то время была лишь одна проблема: я действительно любила Игоря. И пока он ходил по моей жизни медленными, тяжелыми, размеренными шагами, я становилась все более зависимой от его объятий, его губ и глаз. Он стал настолько родным человеком, что я уже и не мыслила жизни без него. А то, что он изворачивался и оставался наполовину холоден со мной, добавляло особого смысла моему преследованию.

В общем, все шло и катилось…

Я все так же, с удовольствием, ходила на работу, поднимала тяжелые коробки, шустро торговала, брала от жизни все. Только вот, однажды днем, стоя за прилавком своего маленького косметического балагана, я почувствовала, что из меня фонтаном пошла кровь…