— Это клейморовцы… граф Рич… — задыхаясь от быстрой скачки, выдохнул Томас, — не успеваем…

Сильным толчком Эдмунда вышибло из седла. Резко придержав коня, Томас только успел заметить оперенье толстого арбалетного болта, торчавшего из левой лопатки своего товарища. Вслед за тем взбрыкнула и упала лошадь под Гуго; в неё попали сразу несколько стрел, а сам он мешком свалился на землю. Немедленно вскочив, он бросился к упавшему Эдмунду, но было уже слишком поздно. Четверо или пятеро наёмников на ходу вытаскивали свои мечи и секиры; двое скакали наперерез лошадям девушек, а в полумиле сзади, со стороны замка Грейнсторм, показался первый отряд.

Томас выхватил меч; Гуго с тесаком в руке встал над телом Эда, но их тут же смели и раздавили. Гуго получил страшный удар древком копья по голове и кубарем скатился в заросли камышей. Трое наёмников без особого труда обезоружили Томаса; сбив его с ног, они методично принялись избивать его ногами. Алиенору с Бланкой стащили с лошадей; с замершими в груди криками они увидели, как то же копьё, что ударило Гуго, с силой вонзилось в лежащего без сознания Эдмунда. И ещё раз. Его тело дёрнулось и затихло, а из развёрстой раны, булькая, потекла широкая струя крови.

Широко расставив ноги, граф Рич хмуро стоял напротив Алиеноры, краем глаза глядя на подбежавшего к нему наёмника.

— Ну?..

Солдат кивнул.

— Сдох, ваша светлость. Абсолютно точно. Копьём насквозь.

— А знак?

— Есть. На спине пониже правой лопатки родимое пятно, как вы и говорили, вроде маленькой загогулины. Что с телом делать, милорд?

Граф пожал плечами.

— Ничего. Мёртвый он нужен мне ещё меньше, чем живой. Оставьте, где есть — ночью волки своё дело сделают.

— А с остальными что делать?

— Они меня не интересуют.

Алиенора стояла, опустив руки. Вдруг её начало трясти; дико завизжав, она набросилась на Рича Беркли, раздирая ногтями ему в кровь лицо и страшно рыча. Граф с силой обхватил её обеими руками, с трудом удерживая извивающееся тело.

— Да держите её уже кто-нибудь… И свяжите, а то попортит она себя.

Солдаты набросились на Алиенору, с усилием оторвав её от Рича. Она брыкалась, колотила кулаками, пиналась. Они повалили её на землю; упав, она дёргалась, размахивая руками и ногами и, не переставая, безумно вопила.

— Да заткните ей кто-нибудь уже рот, — крикнул один из наёмников, — башка сейчас треснет от этого воя…

Кто-то ринулся к ней с комом грязной тряпки в руке; Рич, стремительно развернувшись, страшным ударом кулака сбил его с ног.

— Не сметь!.. — грозно рявкнул он, — хоть одна царапина на ней будет, всех колесую…

Наконец её связали. Извиваясь, как червяк, она каталась по земле.

— Окатите её водой, — сказал граф, хмуро глядя вниз. — И Сайруса позовите, пусть даст ей выпить что-нибудь. А то как бы головой не повредилась.

Алиенора продолжала дико кричать.

Бланка сидела на земле, привалившись спиной к колесу большой телеги. Её лицо, на котором застыли покрытые пылью тоненькие бороздки слёз, было каменным; расширившимися глазами, не моргая, она смотрела куда-то в пустоту.

— Бланка… — шёпотом произнёс Томас. Он появился откуда-то из-за телеги; в разорванной одежде, весь в синяках и кровоподтёках, он полз на четвереньках и поминутно оглядывался. Остановившись рядом с девушкой, он потряс её за плечо. — Бланка… очнись.

— Да что за чёрт… Бланка! — Он легонько пошлёпал её ладонью по щекам. — Ты меня слышишь?!

Как деревянная, она повернула голову в его сторону; она смотрела на Томаса, но как будто сквозь него.

— Мы можем сбежать, слышишь меня? — тихо и быстро зашептал юноша. — Они там все в хижине столпились, вместе с графом Клеймором. Алиенора у них. Ещё человек пять за пригорком, рядом с… Эдом, нас не видит никто. Мы им не нужны. О, боги… да очнись ты!

Томас торопливо отстегнул от пояса флягу и приложил её к губам Бланки; тоненькая струйка вина потекла по её подбородку. Девушка еле заметно качнула головой и рукой устало отвела от себя бутыль.

— Зачем? Куда?..

— А куда ты хочешь? Обратно в Хартворд?! Там отец твой, уже в тюрьме, наверное… Мне точно туда нельзя: если хоть кто-то из солдат меня запомнил, да там ещё опознает, то Рич шкуру с моего отца спустит за то, что я помог бежать Эдмунду с Алиенорой. А ты ей ничем помочь здесь не сможешь, понимаешь?

— Я должна остаться с ней…

— Зачем?! Да рассуди здраво: толку ей от тебя не будет. Тебя даже, скорее всего, вообще до неё не допустят. К ней сейчас такую охрану приставят, что муха не подлетит… И, опять же, сиру Равену только хуже сделаешь: граф точно решит, что он в этом побеге замешан. Мы должны бежать.

— Куда?

— Не знаю. Думаю, в Лонхенбург, к королю. То, что он делает с Алиенорой, которую ему доверили опекать, это против всяких правил. Все дворяне его осудят. Не говоря уже о том, что по его приказу убили законного сына и наследника графа Хартворда. Это вообще уже против законов. Казнить эорлинов без суда и следствия никому не позволено, даже королю. Слышишь?! Быстрее, пошли.

Бланка всхлипнула и закрыла лицо руками. Из глаз вновь бурными ручьями потекли слёзы; само лицо оставалось серым и безжизненным.

— Он… он… о, боги… Том, что делать-то…

— О, святые… — Томас придвинулся ближе и обнял её за плечи; голос его слегка задрожал. — Милая моя подружка… Мы ничего не можем сделать. Он умер. Пожалуйста, послушай меня.

— Я не могу…

— Хорошо. — Юноша, быстро оглядевшись, решительно поднялся на ноги. — Я помогу тебе. Я понесу тебя, а в том лесочке ты передохнёшь и придёшь в себя.

Минуту спустя Бланка отстранила его протянутые ладони и тяжело поднялась.

— Не надо. Я смогу идти сама, — глухо произнесла она.

— Отлично, пойдём. — Том взял её за руку. — Я сумел увести одну лошадь, в лесу спрятал, и у меня есть два мешочка с серебром, которые дал мне… Эдмунд. Этого хватит на первое время.

Она еле заметно кивнула. Осматриваясь каждое мгновение и чуть пригнувшись, они быстрым шагом направились в сторону леса. Нестерпимо жарило заходящее солнце, а из дома, на который Бланка поминутно оглядывалась, как будто бы доносились чьи-то крики. Видно было, что ей тяжело уходить; Томас часто останавливался, нетерпеливо поджидая девушку.

— Не волнуйся, — сказал он, — ей ничего не грозит. Пока Рич не отказался от своей идеи выдать её замуж, они ей ничего не сделают. А у нас, может быть, получится ей помочь.

— А где Гуго? — Бланка внезапно остановилась.

— Не знаю. Когда солдаты толпой на Эда набросились, он куда-то исчез, я не заметил, как это произошло. Мы дождёмся, когда граф уедет, и попробуем его найти. Он наверняка где-то поблизости прячется. Если жив…

— Нет. — Бланка покачала головой. Тем временем они добежали до кустов и в изнеможении опустились на зелёный травяной ковер. Хрипловатым голосом она продолжила: — Мы не можем ждать. А вдруг они и нас примутся искать? Гуго сам о себе позаботится. Он умный парень. И сообразительный. И, может быть, сумеет хоть чем-то помочь Алиеноре. Он же просто мальчишка из прислуги, так что ему намного проще, чем нам, вернуться в Хартворд. Я думаю, он догадается, что от него требуется. А мы должны спешить. Ты прав — мы должны ехать к королю. И как можно быстрее: мы не знаем, сколько времени у нас есть. Мы сделаем всё, что сможем. Пойдём.

Они поднялись и, взявшись за руки, направились в лесную чащу.

Глава 15

ОВРАГ ГРИММЕЛЬН

Краешек солнечного диска ещё виднелся над кромкой леса, когда поле опустело. Едва день начал клониться к закату, солдаты собрали свои пожитки и быстро погрузили немногочисленный скарб на телегу. Возок был старый и полуразвалившийся, но общими усилиями его привели в порядок. Один из наёмников под бдительным взглядом графа Клеймора осторожно положил тело Алиеноры в телегу на брошенную туда охапку сена. Девушка находилась в тяжёлом забытьи; рядом с ней на телегу уселся Сайрус. Рыжего мерина, на котором она не далее как вчера утром покинула Хартворд, впрягли при помощи найденной где-то упряжи; Рич Клеймор, легко запрыгнув на своего вороного жеребца, дёрнул за поводья и, мельком глянув на Алиенору, стремительно помчался вперёд.