251
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
ского принца Кнута. И все это с тщанием переписано с «Хро-
ник» Холиншеда.
Грин считал себя попавшим в цель, изобретя для обоих всеми
узнаваемое прозвище — Шейк-сцины — «Потрясающие сцены»*.
«Мастер на все руки», этот «потрясатель деревенских сцен до-
пускает, что способен греметь белым стихом, как лучшие из вас».
«Ворона-выскочка, украшенная нашими перьями». «Деревен-
ский автор»… — разбогатеть ни с того ни с сего». «Лучшими»
Грин полагал авторов, получивших университетское образова-
ние. Уилл не ввязывался в выяснения, в споры, тем более
в драки, на какие были горазды его лихие критики и особенно
Марло с его страстью к браваде. Он лишь посмеивался над их
прытью. «В самом деле не лыком шит… кладет их на обе ло-
патки», — писали его друзья.
Уильяму везло не только на критиков, но и на почитателей. Кни-
гоиздатель, поэт, редактор, романист Генри Четтл не удержался, чтобы не ответить на злобные памфлеты:
«Я столь огорчен, словно и в самом деле виноват. Я сам
видел, что его умение вести себя в обществе не уступает его
профессиональным качествам; кроме того, среди поклонников
он славится честностью в делах, что доказывает его порядоч-
ность, и многогранным изяществом письма, подтверждающим
его искусство».
В 1591 году появилась поэма Спенсера «Слезы муз», где он назы-
вает друга «Наш славный Уилли». «Наш добрый Уилл» писали
о нем в письмах.
Задевали ли Уильяма нападки дипломированных соперников?
Нисколько. В это время к нему пришел ошеломляющий успех.
Над сплетнями и наветами его вознесла и удерживала теперь
волна популярности и одобрения зрителей всех сословий. Та-
лант, похоже, не имевший границ, склонный к непостижимым
метаморфозам, добрый, легкий и веселый нрав, за который его
давно ценили и любили все друзья и особенно в театральном
мире, в короткое время превратили его во всеобщего любимца.
«Слуги лорда Стрейнджа» играли его пьесы для Ее Величества
* Shake-scene — (англ.) «потрясающий сцену», что созвучно Shakespeare — в пере-
воде «потрясающий копьем») (прим. автора).
252
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX
королевы. Впервые в литературно-театральной среде драматург —
человек столь низкого происхождения, можно сказать, от земли, поднялся столь высоко и был удостоен такой чести. Огромную
роль в успехе Уильяма сыграла его актерская профессия, секре-
тами которой он овладел, пройдя все ступени сценического ре-
месла снизу вверх. Театр, живший в его душе с малых лет, теперь
в полной мере стал его жизнью.
К любым темам он обращался стремительно и уверенно. Твор-
ческая плодовитость, усердие, увлеченность, неутомимость —
точно четверка верных коней мчали все дальше. Успех не вскру-
жил ему голову. Он погрузился в эту приятную и занятную роль
столь же свободно и легко, как играючи справлялся с многочис-
ленными ролями в своих пьесах.
Над холмами, над долами,
Сквозь терновник, по кустам,
Над водами, через пламя
Я блуждаю тут и там*.
Поздней осенью 1588 года после очередных гастролей «Слуги
лорда Стрейнджа» стали играть в «Скрещенных ключах», тем
самым игнорируя запрет лорда-мэра давать какие-либо представ-
ления, вызванный участившимися скандалами и возмущением
публики по поводу фарсов на религиозные темы. Джеймс Бер-
бедж расценил подобные запреты как самодурство властей, из-
за которого труппа осталась без заработка. Городским властям
не подчинялся театр «Куртина», и они направились туда. «Кур-
тина» была их летним прибежищем. В холодное время она
пустовала. Здесь, в этом театре с «зеленым» «пейзажным» назва-
нием, «Слуги лорда Стрейнджа» объединились с другой труп-
пой, часто выступавшей с ними по соседству, — «Слугами
лорда-адмирала». Теперь Уилл снова работал с Эдвардом Алленом
и Ричардом Бербеджем, сыном Джеймса Бербеджа — величай-
шими трагиками своего времени, братская дружба с которыми
оставила в его душе глубокий след. Вместе им суждено было пе-
реживать и взлеты вдохновения, и неудачи. Театр, как организм
* Шекспир У. Сон в летнюю ночь (пер. Т. Щепкиной-Куперник).
253
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
особого рода, но все же живший по земным меркам, постоянно
нуждался в обновлении во всем — от творческой конкуренции
до возможности заработать хорошие деньги. Поэтому поиском
новых решений, охватывающих все стороны его жизни как на
сцене, так и вне ее, приходилось заниматься и сообща, и каж-
дому отдельно, поскольку проблем было немало, особенно когда
это касалось денег. Так, однажды вдова Джона Брейна, который
вместе с Джеймсом Бербеджем построил «Театр», требуя свою
долю, решила сорвать представление. Она со своими сторонни-
ками перекрыла вход на галерею и устроила скандал. Разгневанный
Джеймс Бербедж, обозвав ее «назойливой шлюхой», кричал, что «она ничего не получит». Произошла потасовка, «героем»
которой оказался Ричард, защищавший своего отца. А весной
1591 года материальные проблемы привели к куда более серьез-
ным последствиям. Эдвард Аллен ушел в конкурирующую «Розу»
и увел с собой большую часть объединенной труппы, забрав не-
сколько сценариев и костюмы.
Уильям остался в обескровленной труппе, переживая случив-
шееся, но вместе с тем здравый смысл, никогда его не подводив-
ший, подсказывал, что из-за этой некрасивой ссоры они теряют
гораздо больше тех денег, какие не хотел делить Джеймс. «Слуги
лорда Стрейнджа» остались в «Театре». Со временем они перешли
под покровительство графа Пембрука и стали именоваться «Слу-
гами лорда Пембрука».
Ричард Бербедж был моложе Уилла на три года. Светловолосый
и светлоглазый, высокий и плотный он был полной противопо-
ложностью гибкому, поджарому, среднего роста, с темными куд-
рями и лукавым искрящимся взглядом Уильяму. Оба молодых
красавца и таланта соперничали не только на театральной сцене, но и на любовной арене.
Уилл написал роль Ричарда III специально для друга. «Коня, коня, полцарства за коня!» — понеслось по столице и за ее пре-
делы. И уже другие авторы стали перепевать этот мотив в бессчет-
ных вариациях: «Мужчину! Мужчину! Полцарства за мужчину»,
«Корабль! Корабль! Сто марок за корабль!», «Дурак! Дурак! Кол-
пак за дурака».
Ричард Бербедж в роли Ричарда III был прекрасен. Волны вос-
торга окатывали его не только в театре, но и за его пределами. Од-
254
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX
нажды он получил записку следующего содержания: «Я видела
тебя, но не видела, как ты играешь. Назовись Ричардом III, и ты
будешь играть на мне столько, сколько хватит твоего таланта».
Далее следовало указание времени и места свидания.
Ричард помахал запиской перед носом Уилла. Тот, пока листок
порхал перед глазами, слегка покачивал головой ему в такт, пы-
таясь прочесть написанное.
— Что? Что? Что… что это такое?
— Любовь… в воздухе.
— Да? И много?
— «Сколько хватит твоего таланта» — так написано.
— Детские игры! — фыркнул Уилл, изображая полное презрение
к подобным глупостям, не стоящим ни времени, ни внимания.
Ближе к ночи Ричард в условленный час постучал в дверь по ука-
занному адресу.
— Доложи, милейший, что у дверей стоит Ричард III, — теат-
рально, как на сцене, сказал он, вдыхая аромат розы, принесен-
ной с собой.
— Сэр, вам приказано передать, что вас опередил Вильгельм За-
воеватель, — солидно ответил лакей.