Любовь в их жизни играла как вино и свет, как музыка и краски
живописца. Но дышать свободно Лондону оставалось уже не-
долго. Весна 1592 года предшествовала одному из самых долгих
карантинов. В городе снова разразилась чума. Никто не знал
сколько жертв понадобится ей, давно не приходившей, а значит, изголодавшейся на этот раз. В церквах обвиняли город в том, что
он погряз в содомском пороке.
С лицом, замотанным платком, Уилл как-то вечером подсел
к Виоле, которая мучилась в таком же невыносимом костюме, и положил перед ней лист со списком.
— Давай сверим все по карте.
— Вы все-таки решили ехать?
— Конечно. Здесь долго не протянуть. Надо бежать и как можно
скорее.
Она положила перед ним карту Меркатора.
— Вот это то, что надо, — обрадовался Уилл, и они стали уточнять
последовательность городов по трактам, нанесенным на карту.
255
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Ковентри, Уорвик…
— Заедем домой?
— Да.
Стратфорд, Глостер, Норидж, Карлайл, Ньюкасл-на-Тайне, Пли-
мут, Эксетер, Винчестер, Саутгемптон, Эдинбург… Всего около
восьмидесяти городов, тридцать поместий и еще сотни подмо-
стков между ними. Таким был маршрут их предстоящих небыва-
лых по продолжительности гастролей. В апреле они пустились
в путь, который проходил через их родной город.
В Стратфорде они пробыли достаточно долго. Мэри, Энн, Сью, шестилетние близнецы Джудит и Гэмнет, Джон, Гилберт и все до-
мочадцы, не видевшие их много лет, были ошеломлены их появле-
нием. Уильям решил не сообщать им о приезде заранее. Это было
правильно. Именно неожиданность не дала возможность тем, кто
стал бы сопротивляться их приезду, наточить стрелы и выставить
заградительные щиты, а тем, кто скучал по ним, в суете первой
встречи не хватило бы времени найти повод для упреков. Благо-
даря тому, что приезд их был неожиданным, им достались только
горячие, точно спелые пышки, детские объятия, радостные слезы
Мэри, раздирающее их на тысячи частей любопытство Сью и не-
скончаемые расспросы сестер и братьев. Накануне отъезда Сью
не отходила от Уилла.
— Возьми меня с собой! Папа, я тоже хочу путешествовать!
Я хочу в Лондон! Ну, пожалуйста, возьмите меня тоже! — про-
сила она.
У Уилла сердце дрогнуло. Когда-то он уже слышал эти слова. Так
говорила Виола, когда он, убаюкав Сью своей песенкой про «жем-
чужинки» и «паучков», рассказал ей об отъезде со «Слугами Ее Ве-
личества королевы».
— Обязательно, Сью! Обязательно, как только ты подрастешь.
Он любил свою дочь, радовался тому, как она вытянулась, какой
похожей на него — на них с Виолой — стала. И такая же непосед-
ливая, такая же выдумщица, такая же путешественница. Он очень
любил всех своих детей. Они ни в чем не нуждались, он обеспечи-
вал им достойную жизнь, но чувство вины перед ними и женой за
долгие годы его отсутствия в их жизни не давало ему покоя. Энн
с каждым годом все меньше тешила себя надеждой когда-нибудь
вновь проснуться со своим мужем в одной постели. А он жил ме-
256
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX
чтой о возвращении, но по тому, как складывались его финансо-
вые дела, понимал, что ему еще нужно время. Богатство, к кото-
рому он стремился, должно было обеспечить ему и его семье такое
благополучие и положение в обществе, которое удовлетворило
бы его немалые амбиции и наградило долготерпение и ожидание
тех, кого он любил.
К Рождеству «Слуги лорда Пембрука» вернулись в Лондон, чтобы двадцать пятого января отправиться дальше, на этот раз
на запад – в Ладлоу, во владения графа Пембрука, через Бат, Бьюдли и Шрусбери. В столице все еще бушевала эпидемия.
Только летом 1593 года «Слуги лорда Пембрука» вернулись
в Лондон. «Театр» и другие сцены были закрыты. Чума убила
пятнадцать тысяч горожан. Виола все время молилась о здо-
ровье Филдов. К счастью, они приостановили работу издатель-
ства и переехали в Эдинбург, где был филиал печатного дома
Вотроллье.
После коротких гастролей в августе Уильям и Виола вернулись, чтобы на неопределенное время расстаться с труппой. Даже муд-
рой заботы Джеймса Бербеджа на сей раз не хватило, чтобы зала-
тать финансовые дыры. Театр разорился.
28 сентября антрепренер Хенслоу писал Эдварду Аллену:
«Что до моих актеров лорда Пембрука, о которых ты желаешь
узнать, — они все дома, и тому уже пять или шесть недель; на-
сколько мне известно, путешествие вышло им в убыток и при-
шлось заложить наряды».
Нужно было придумать, чем жить и что делать. Выход нашла
Виола. Она достала из служившего им много лет верой и прав-
дой переплета «Усилий любви» страницы, соединенные кожа-
ным ремешком.
— Предложи это Филдам, — сказала она. — Если не ошибаюсь, сэр Райотсли* давно уговаривает тебя издать что-нибудь в рим-
ском стиле?
— «Венеру?»
— Да. Но только, Уилл, отдай это Ричарду. Пожалуйста.
Только ему.
* Генри Райотсли, 3-й граф Саутгемптона. Поэму «Венера и Адонис» предва-
ряет текст:
257
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
«Ваша милость,
Я сознаю, что поступаю очень дерзновенно, посвящая мои слабые
строки вашей милости, и что свет меня осудит за соискание столь
сильной опоры, когда моя ноша столь легковесна; но если ваша ми-
лость подарит мне свое благоволение, я буду считать это высочай-
шей наградой и даю обет употребить все мое свободное время
и неустанно работать до тех пор, пока не создам в честь вашей ми-
лости какое-нибудь более серьезное творение. Но если этот первенец
моей фантазии окажется уродом, я буду сокрушаться о том, что
у него такой благородный крестный отец, и никогда более не буду
возделывать столь неплодовитую почву, для того чтобы снова не со-
брать столь плохой жатвы. Я предоставляю это мое детище на
рассмотрение вашей милости и желаю вашей милости исполнения
всех ваших желаний на благо мира, возлагающего на вас свои
надежды.
Покорный слуга вашей милости
Уильям Шекспир».
Едва лишь солнце, лик явив багряный,
С зарею плачущей простилось вновь,
Охотиться Адонис стал румяный:
Любил он травлю, презирал любовь.
Его, спеша, Венера настигает,
Как волокита дерзкий, обольщает
И говорит: «О, лучший цвет полей,
Меня прекрасней втрое, несравненный,
Румяней роз, белее голубей,
Укор для нимф, прелестней плоти тленной;
Природа предрекла, создав тебя:
Лишь ты умрешь, погибнет мир, любя.
…………………………………………………
Уборы созданы, чтоб их носить,
И красота, чтоб чувствам быть в угоду;
Трава, чтоб пахнуть; факел, чтоб светить;
Жить для себя — обманывать природу.
258
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX
Зерно дает зерно, цветок — цветы;
Твой долг рождать, как был рожден и ты…*.
Первое издание поэмы зачитали до дыр и требовали переизда-
ний. Шквал успеха и признания, стаю разлетевшихся цитат, раз-
ноголосье поклонников взметнула эта история безответной
любви «фиалковенчанной» богини. В последующие двадцать пять
лет поэму издавали двенадцать раз официально и несчетное число
раз пиратским способом. Через пять лет после первого издания
Мерес издал свое «Сравнение наших английских поэтов с грече-