* Шекспир У. Сонет 115 (пер. С. Маршака).
209
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
мир. При их щедром покровительстве в его атмосферу вовлека-
лись философы и поэты, ученые и музыканты, мореходы и изда-
тели, наполнившие его тем, что, спустя время, потомки назвали
достижениями прогресса в науке, шедеврами искусства и непре-
взойденными творческими вершинами елизаветинской эпохи.
Этим знатным и богатым молодым людям было лестно при-
общиться к некоему кругу посвященных в тайны высочайшего зна-
ния и тончайшей поэзии и гармонии. Кроме того, все они были
приверженцами старой веры. Поэтому не случайно театру, исто-
ком которого были религиозные мистерии, на их глазах ломаю-
щему старые традиции и ищущему новые формы и содержание, они отдавали заметное предпочтение.
Каждая труппа представляла свои лучшие спектакли. Центром
афиши «Слуг Ее Величества королевы» были пьесы «Знаменитые
победы Генриха V» и «Король Лейр», у «Слуг графа Сассекса» —
«История Цезаря и Помпея», у «Слуг лорда Стрейнджа» — «Маль-
тийский еврей» и «Семь смертных грехов», выкупленная у «Слуг
Ее Величества королевы».
Фердинандо Стэнли, лорд Стрейндж, будущий пятый граф
Дерби, один из богатейших и влиятельнейших знатных наследни-
ков, обладал восторженным характером и исключительно цепкой
памятью, свойственной впечатлительным людям. Он прекрасно
помнил Уилла по встречам в Хогтон-Тауэре. Как человек, хорошо
знающий театральную среду и все, что с нею связано, граф еще
тогда оценил способности Уилла по представлениям, им приду-
манным и разыгранным, его юмор и способность к перевоплоще-
нию и то, что о нем сказал Кастильоне, — «в разговоре с ним или
только при виде его навсегда проникаешься к нему симпатией».
На представлении Фердинандо посоветовал приятелям обратить
на него внимание. Те, однако, ничего особенного не увидели и по-
жимали плечами. Мало ли таких среди актерской братии. Граф
с иронией посочувствовал отсутствию у них тонкого чутья и вкуса
и после спектакля приказал позвать Уилла.
— Я рад видеть тебя! — сказал он, когда тот подошел.
— Сердечно благодарен вам, милорд.
— Стало быть, ты теперь у «Слуг Ее Величества»? И доволен?
— Не к лицу жаловаться на кров, что дает приют, милорд.
— Вот как? Значит дела ваши плохи?
210
ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII
— Не так хороши, как прежде, милорд.
— Тогда, почему бы тебе не поискать другое место?
— Боюсь, милорд, вы правы. Вскоре нам действительно при-
дется искать нового хозяина.
— Так возвращайся к нам. Без тебя у нас… скучновато.
— Милорд, я буду счастлив, но…
— Ну-ну, говори же! Кстати, ты сказал «нам». «Вы» — это кто?
— Я ищу место для двоих — себя и своего брата Себастиана.
— Он что, тоже актер? И хороший?
— Превосходный. Время от времени он подменяет меня, но в ос-
новном помогает за сценой. Мы близнецы.
— Да ты по-прежнему полон сюрпризов! Возвращайся. Я распо-
ряжусь.
— От всего сердца благодарю вас, милорд, — с трудом сдерживая
радость, сказал Уильям, поклонился и вышел.
Лорд был доволен таким трофеем. Не только об Уильяме-актере
подумал он, приглашая его в свою труппу. Он заполучил дерзкого, самобытного, талантливого и смелого драматурга и поэта. А сцена
его труппы будет площадкой для представления его пьес, в успехе
которых Фердинандо не сомневался, вспоминая, какими живыми, остроумными и захватывающими были спектакли Уилла. Граф уже
предвкушал удовольствие от предстоящего поединка сочините-
лей, пьесы которых были популярны, а соперничество не прекра-
щалось никогда. Чего стоил один только неистовый Марло. Это
обещало стать захватывающей игрой, интереснее и азартнее
охоты и любого турнира.
— Старые мои добрые ланкаширцы! — Уильям был счастлив вер-
нуться в компанию старых знакомых. — Что ни говори, а все пути
приводят к встрече!
— С возвращением, Уилл! — ответил Джеймс Бербедж, почтен-
ный старейшина труппы. — Но что-то я не помню Себастиана.
— Я в ту пору еще учился, сэр, — нисколько не смущаясь, сказала
Виола.
— Каким же наукам, позволь узнать? — вмешался Огастин
Филипс.
— Все больше дурачеству.
— О, это кстати!
211
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Бербедж внимательно приглядывался к близнецам. Долгая
жизнь на сцене обострила его природное чутье и внимание.
— Я бы еще посоветовал вам изучить предмет «Как распознать
плута»*. Есть такая загадка — «Ты мне брат, но я тебе не брат, так
кто же я?», — сказал он.
Секрет Уильяма и Виолы «Слуги лорда Стрейнджа» обещали
сохранить, и к Виоле отнеслись по-дружески. Она уже так свы-
клась со своим обликом и образом жизни, что о другом и не по-
мышляла. Правда от старой жизни осталась необходимость
носить корсет и как можно туже затягивать его на груди. Но это
же придавало нужную стать и осанку, да и чувства было легче
сдержать в такой броне. Не подобает мужчине плакать и жалеть
себя. Он, доверяясь фортуне, должен быть доблестным рыца-
рем своей путеводной звезды.
Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане**.
Конечно, кто-то рано или поздно мог бы заметить, что она
скрывала. Однако ни оскорблениями, ни презрением, ни даже
наказанием ее уже нельзя было напугать. Изгнанием — тем
более. Она привыкла думать о себе и о них обоих с Уиллом, как
об истинных беглецах — им нет места там, где люди живут по
привычным меркам.
Единственный, кто с сомнением и неодобрением поначалу от-
несся к просьбе Уильяма, касающейся Виолы, был Джеймс Бер-
бедж. И на это у него были основания. Он всегда отличался
искренней и мудрой заботой о своих друзьях. Пятью годами
раньше он обратился с письмом к графу Лестеру, в котором про-
сил подтвердить его попечительство над своей труппой. При-
чиной прошения стал парламентский акт 1572 года, определявший
наказания за бродяжничество. В список бродяг включались «все
* Название одного из самых популярных спектаклей того времени (прим. автора).
** Шекспир У. Сонет 116 (пер. С.Маршака).
212
ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII
фехтовальщики, укротители медведей, комедианты и мене-
стрели, не состоящие на службе какого-либо барона или другого
лица более высокого ранга». Того, кто не был слугой знатного
господина, бичевали и клеймили. Многоопытный Бербедж
делал все, чтобы отвести от тех, с кем делил актерскую судьбу, такую беду. Он по-отечески старался уберечь от любых непри-
ятностей всех и особенно молодых своих коллег. Конечно, это
касалось и судеб женщин, служивших труппе и сопровождавших
их в нелегкой бродячей жизни. Уильям понимал его тревогу. Он
и сам вспоминал о девушках, кочевавших со «Слугами Ее Вели-
чества королевы». Розмари и Элизабет остались обслуживать ак-
теров, а Дороти Сойер и Энни Ли однажды сменили попутчиков
и отправились в столицу. В итоге они оказались в одном из лон-
донских борделей. Таких историй было немало, и Бербедж, не
знавший еще Виолу, понимал, чем она рискует, пустившись в до-
рогу с ними.
Огастин Филипс тоже пытался переубедить Уилла.
— Слушай, зачем ты тащишь ее с собой? Это может… погубить
ее… Всегда найдется кто-то, кто примет ее не за то, что она есть.
— Это так. Но, поверь, ей лучше быть со мной, чем оставаться
дома, — ответил Уилл. — Ты со временем поймешь это сам. К тому
же мы многому научились, работая со «Слугами Ее Величества», и поняли, как можно избежать неприятностей.