Нет, на злодея. Не карайте грозно

Ошибки женщин. Рано или поздно,

Все зло исходит от владык мужчин,

Винить подвластных женщин нет причин*.

— Уилл! — она потянулась к нему, обняла за шею и сказала: Но жалостью своей, о милый друг,

Ты лучше всех излечишь мой недуг!**.

* Шекспир У. Лукреция (пер. В. Томашевского).

** Шекспир У. Сонет 111 (пер. С. Маршака).

184

ЧАСТЬ II. ГЛАВА V

Весной Уилл поступил на службу в контору Генри Роджерса, сек-

ретаря городской корпорации Стратфорда, на должность помощ-

ника адвоката. И вернулся к Энн. Энн Хэтэуэй.

Месяц Энн держала оборону крепости. Два года назад она влюбилась

в этого наглого мальчишку, как девчонка, и была счастлива с ним в их

потрясающей первой любовной игре. Но в который раз парень был

да вдруг уплыл. Писал, правда. Читать она могла. Писать не научилась.

Теперь он не давал ей прохода. Осада длилась недолго. Прибли-

жался конец апреля — время судьбоносных событий его жизни.

В день своего восемнадцатилетия Уилл был прощен. Он сиял.

— А что это ты веселишься? — спросила Виола.

Он, пританцовывая, крутился перед ней.

— Ненавижу, когда ты застишь свет.

— Как ты сказала?

— Ненавижу!

— «Я ненавижу», — но тотчас она добавила: «Не вас!»

— Она — это кто?

— «Она» — это добрая, в отличие от тебя, толстая, в отличие от

тебя, и веселая, в отличие от тебя, — лучшая на свете Энн.

— Ступай! Сластолюбец!

— Ступаю. На, прочти.

Виола взяла листок из его руки.

Я ненавижу, — вот слова,

Что с милых уст ее на днях

Сорвались в гневе. Но едва

Она приметила мой страх, —

Как придержала язычок…

……………………………………

«Я ненавижу», — но тотчас

Она добавила: «Не вас!»*.

* Шекспир У. Сонет 145 (пер. С. Маршака).

В оригинале выражение “hate away she threw” — «слова… сорвались в гневе» зву-

чит как Hathaway — аналогично фамилии Энн — Хэтэуэй (прим. автора).

185

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Значит, она тебя простила?

— М-да.

— Поспешила.

Уилл обнял сестру за плечи, рискуя уколоться.

— Ви, ну что ты. Посмотри на меня. Возьми у меня хоть немного

счастья. Это прекрасно!

Может быть. Только ее прекрасное было далеко.

30 ноября 1582 года было оглашение брака Уильяма и Энн, а на

следующий день в приходской церкви Темпл-Графтона в пяти

милях от Стратфорда состоялось их венчание.

In nomine Patris, in nomine Filii, in nomine Spiritus Sancti, Amen*.

Уилл принял кольцо из рук священника и поочередно надел его

на большой и первые три пальца левой руки Энн со словами мо-

литвы и оставил его по обычаю на ее безымянном пальце.

Их головы покрывали льняные «охранительные» повязки для

защиты от нечистых духов. На поясе Энн красовался кинжал, что придавало ее фигуре решительность и значительность.

Уилл вспомнил, как при первой встрече назвал ее Дианой-охот-

ницей. Он смотрел на нее, и сердце его ликовало. Его жена.

Дома их одарили серебром и деньгами. Гости, в свою очередь, получили в подарок перчатки. Уильям вдвойне был счастлив —

к этому времени Энн уже четыре месяца носила ребенка. Его

ребенка.

В воскресенье 26 мая 1583 года на Троицу в церкви Святой

Троицы в Стратфорде Уильям крестил свою первую дочь, темно-

волосую, ясноглазую, как Энн, шумную и громкую, как он, и, хо-

рошо бы, такую же веселую. Он назвал ее Сузанной, что значило

«чистота и безупречность», он верил, что этого ребенка обойдут

стороной наветы и невзгоды. На первых порах он не спускал ее

с рук. На время в доме воцарился мир. Все были у дел.

Однако передышка оказалась недолгой. Судьба, словно сделав

виток, таинственным образом повторялась вновь.

2 февраля 1585 года Уильям крестил снова.

— Чудны дела твои, Господи! — шептал он, глядя на две совер-

шенно одинаковые головки и мордашки, сморщившиеся, когда на

* «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, Аминь» (лат.).

186

ЧАСТЬ II. ГЛАВА V

них упали капли святой воды над крестильной чашей. Два совер-

шенно одинаковых ребенка — мальчик и девочка.

— Их двое! — расхохотался он, обняв сестру и закружив на месте, когда ему впервые показали их и снова вернули по обычаю под

бок Энн, чтобы та «приняла на себя болезни младенцев». — Ты

слышишь, Ви?

— Уилл, это чудо!

— Вы слышите, слышите все — их двое!

— Что ты горланишь? — осадил его Джон.

— Отец, поздравьте же меня и себя с троекратным продолже-

нием!

— Или с троекратным проклятьем?

— Отец!

— Зловредное племя.

— Что вы говорите?

— Когда вы, проклятые двойники, вышли из утробы, в доме

жизни не стало! И продолжаете плодиться.

— Джон, что ты говоришь! Сколько можно! Силы Небесные! —

простонала Мэри.

— Тише, матушка, — Уилл пристально посмотрел на Джона. —

Что вы хотите сказать, отец?

— Ты мне, щенок, допрос учиняешь? Иди допрашивай свою

жену, с кем гуляла, чтобы второго ребенка прижить. Да поста-

райся узнать, кто из них твой. Хотя вряд ли у тебя это выйдет. Мне

в свое время не удалось. А ты иди наверх! — крикнул Джон Виоле, заметив, что она идет к двери.

Ее лицо было искажено отвращением и страхом.

— Ви, постой! — Уилл догнал ее у калитки.

— Я не могу… Я не могу больше это слышать! Я не хочу больше

там жить!

Отец выбежал за ними.

— Приказываю вам вернуться, немедленно!

Сын подошел к нему и шепотом произнес: «Оставьте нас

в покое». Джон смутился. Он не решился выяснять отношения на

улице и ушел в дом. Уилл вздохнул.

— Пусть уснет, тогда и вернемся.

— Уж лучше бы не возвращаться, Уилл.

— Идем. Тише.

187

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Они спустились к реке. Уилл остудил пылающее лицо водой.

— Умойся, — посоветовал он сестре. — Забудь. Не позволим ис-

портить такой день. Ты теперь трижды тетушка. Понимаешь, что

это такое?

Он подошел к ней и мягко положил ладони ей на плечи.

— Что же нам делать? — не поднимая головы, произнесла она.

— Пока жить, как живется.

— Уже не живется. Ты же видишь.

— Вижу. И вижу, как это непросто. Но ведь можно уехать.

— А Энн? А дети? А я?

— Без них, конечно, и без Энн. Работал же я у Хогтонов.

Можно уехать на время, найти хорошее место, неплохо зарабо-

тать, скопить денег. Я найду подходящую работу неподалеку —

и для тебя и для меня. Я придумаю что-нибудь. Вот увидишь. По-

дожди еще немного.

Виола вздохнула.

— Поскорее бы, Уилл! Поскорее!

188

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VI

Глава VI

Нас разлучил апрель цветущий, бурный.

Все оживил он веяньем своим.

В ночи звезда тяжелая Сатурна

Смеялась и плясала вместе с ним.

Но гомон птиц и запахи и краски

Бесчисленных цветов не помогли

Рождению моей весенней сказки…*.

Весна была ясной, но не жаркой. Лето смешало зной палящего

солнца и порывистый морской ветер, гонящий по небу облака, словно пастушья собака стадо овец. Хотелось подняться на эти

белые громады — серые в основании, с ослепительной окантовкой

по краям и бугристым, вздыбленным рельефом на вершине, и с их

высоты взглянуть на мир. Ветер играл на всех, что можно найти

в природе, инструментах: в кронах деревьев, в кровлях домов, над

просторами полей, в кустарниках вдоль реки, в изгородях, обрам-