172
ЧАСТЬ II. ГЛАВА V
у своего деда и погулять на празднике. Уилл увидел ее на ярмароч-
ной площади. Время от времени их семьи встречались и раньше.
Когда-то давно, в годы благополучия, Джон даже выручил их, вы-
платив изрядную долю долгов ее отца. Уилл хорошо запомнил
Энн. У нее были глубокие ямочки на щеках, особенно заметные, когда она улыбалась, казалось, их продавили горошинами, пока
шла лепка ее лица. Это было забавно. А еще она чем-то напоми-
нала кролика — большая, темноволосая, пушистая. Энн никогда
не была толстой, но, будучи на дюйм выше Уилла, выглядела все-
гда крупнее его, даже когда он повзрослел. У нее были красивые
руки, статные плечи и ставшая заметной еще в детстве мягкая
округлая грудь. Она говорила без смущения, глядя прямо в глаза.
Стоило перемолвиться с ней парой слов, и вы уже считали ее
своей подругой.
— Энн! Давно ли ты в городе? — окликнул ее Уилл, вставая из-за
стола перед таверной, где решил выпить пива после долгого ра-
бочего дня.
Энн улыбнулась.
— Уилл! И ты здесь!
— Составишь мне компанию?
— С радостью.
Она села напротив. Он поставил перед ней кружку и налил из
кувшина.
— Накупаешь подарки? — он кивнул на корзину.
— Да нет, обычное дело.
— Давно ты приехала?
— В субботу.
— А что к нам не заходишь?
— Загадала, сведет ли нас с тобой судьба!
Он смутился на мгновение, но тут же встрепенулся и заговорил
по обыкновению быстро.
— Фортуна тебя не подвела. Вот мы и встретились. Какой же из
этого вывод?
— Вывод такой — ты вырос, тебя и не узнать. Просто жених.
Верно, и невеста у тебя уже есть?
— Нет. Я тоже гадал. По звездам. И все указывают на тебя, Энн.
Все до единой.
Она рассмеялась.
173
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— И давно тебе это выпало?
— В день Диктинны*.
— Что это за Диктинна такая?
— Прозвание охотницы Дианы.
Она, улыбаясь, смотрела на него.
— У тебя теперь на все есть ответ, Уилл?
— А разве было иначе?
Она вновь усмехнулась.
— Пожалуй, не было. Тогда скажи, сколько тебе лет.
— Шестнадцать.
— Только что исполнилось?
— Два дня назад.
— А сколько мне лет, всезнайка?
— Для меня в тебе ровно столько лет, сколько я тебя знаю.
А знаю я тебя лет… четырнадцать? И все эти годы ты снишься мне
каждую ночь.
— Наглый лгунишка!
О, небеса! Она сказала это так, что он едва усидел на месте, будто его напоили не пивом, а любовным зельем.
— Может и так, — плохо слушающимся голосом сказал он. —
Только, если и так, я, кажется, за свое вранье уже наказан.
— Как это?
— Если ты мне и не снилась прошлые четырнадцать лет, то те-
перь, кажется, будешь сниться до конца моих дней.
— Слушай, Уилл, помоги-ка мне с этой корзиной. Похоже, что
пиво ударило тебе в голову или ты перегрелся.
— Вернее, и то и другое, — согласился он.
Они дошли до ее дома, и Уилл внес корзину на кухню. Он мед-
лил. Он ждал, чтобы Энн задержала его. И она задержала. В доме
был полумрак. Прохладно. Его колотил озноб от волнения, когда
она окликнула его:
— Уилл!
И сама подошла к нему.
— У тебя действительно еще нет невесты?
— Нет.
* Диктинна — критское божество, впоследствии отождествленное с Дианой, богиней луны (прим. автора).
174
ЧАСТЬ II. ГЛАВА V
— А целовал ты кого-нибудь ?
— Н-н… д-да… то есть…
— Научись.
Одними поцелуями не обошлось. Энн поддалась соблазну. Не
впервые. Шесть лет назад у нее был жених. Но с ним ей не суж-
дено было услышать венчальные колокола. Все началось и закон-
чилось лишь уговором — помолвкой, обетом друг другу, какой
обыкновенно давали до венчания. Для многих этот обет был
своего рода разрешением на начало супружеской жизни. Во мно-
гих браках дети рождались раньше положенных девяти месяцев
после церковного обряда. Нареченный Энн, Джордж, был чело-
веком смелым и с фантазией, а Энн — хорошей ученицей. Джордж
исчез из города через два месяца после того, как состоялся их уго-
вор. Энн осталась одна. Благодаря поддержке всех членов семьи
и умению держать язык за зубами она довольно благополучно
и без последствий пережила свой грех. Природа наградила ее
живым характером и здоровым аппетитом. И голодать Энн уже
не соглашалась. Не удивительно, что ее пробирало до дрожи при
взгляде на сильные, будто свитые из лоз, руки Уилла, на его высо-
кую шею, на изгиб ироничных мальчишеских губ. Он выглядел од-
новременно и старше своих шестнадцати лет и удивительно
юным, и жарким, как пылающие угли. Она шагнула на эти угли, не
думая о разнице в возрасте. Энн было тогда двадцать четыре года.
Она была словно создана для него. Ни одна ровесница, робкая, ни о чем не ведавшая девочка-подросток, не смогла бы высвобо-
дить и раскрепостить страсть, таившуюся в тонком и гибком теле
Уилла. Лишь молодая отважная женщина могла совершить над
ним так правильно, так смело и щедро этот неповторимый обряд.
Инициация чувственности и любви.
Она сделала его мужчиной ловко, игриво, дав ему испытать
и тонкие штрихи легких, наивных, едва заметных милых ласк, и властную необратимую силу обладания. Она то ласкала его до
полуобморока, то впивалась тонкими острыми пальцами ему под
ребра, заставляя взвизгнуть от неожиданности, то обнимала со
спины, обволакивая мягким шелковистым телом с такой неж-
ностью, что он готов был тут же провалиться в сон, не помня где
он и что он и что, собственно говоря, кроме этого, еще в жизни
нужно. И он улыбался. Он запомнил, что улыбался. Он осознал
175
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
тогда, что близость — источник и прибежище восторга, успокое-
ния и свободы, — самой природой задумана так, чтобы вызывать
улыбку, наполнять глаза светом. Любовь должна быть веселой, понял он. И еще он понял, что надежда на наслаждение почти так
же приятна, как и само наслаждение.
Под впечатлениями этих новых событий и чувств, он напи-
сал стремительно, и не слишком заботясь о стиле, сонет, пол-
ный признательности Энн и недвусмысленного восхваления
самого себя.
Недаром имя, данное мне, значит
«Желание». Желанием томим,
Молю тебя: возьми меня в придачу
Ко всем другим желаниям твоим.
…………………………………………
Недобрым «нет» не причиняй мне боли.
Желанья все в твоей сольются воле.
И вдогонку, через несколько дней, еще один.
Пусть я ничто во множестве несметном,
Но для тебя останусь я одним.
Для всех других я буду незаметным,
Но пусть тобою буду я любим.
Ты полюби сперва мое прозванье,
Тогда меня полюбишь. Я — желанье!*.
В Хогтон-Тауэре он часто думал о ней. В мечтах он видел в своем
счастливом и богатом доме жену, похожую на нее, и кучу детишек.
Но сейчас, когда еще нет ни дома, ни богатства, ни жены, его
влекли и другие любопытные глаза, подсматривающие за ним из-
за кухонной двери, другие руки, горячо обвивавшие его шею
* Шекспир У. Сонеты 135 и 136 (пер. С. Маршака).
Стихи построены на игре слов. Сокращенное имя поэта Will (от William —
Уильям) пишется и звучит так же, как слово «воля», «желание» (прим. автора).
176
ЧАСТЬ II. ГЛАВА V
в комнатах прислуги и на стогах за усадьбой, сулившие ему ничем
не обремененную страсть.
Жизнь в поместье была для Уильяма праздником. Свои обязан-