– Хорошо, твой меч до сих пор у меня, – кивнул шаман, – пойдем, они уже близко.

Нагуэль вышел во двор, на плечах потёртая кожаная куртка, в руках по острому, словно скальпель, топору, седые волосы заплетены в тугие косы. Лицо напоминало камень. За широкими плечами старика стоял высокий брюнет, длинные волосы завязаны в хвостик, мускулистые руки сжимали потёртую рукоять катаны. Из-за пояса торчал пистолет. В глазах – суровая решительность и озорной огонь.

«Я покажу им, кто лучший».

Вдалеке проглянули сутулые фигуры, полыхнули во мгле желтые глаза, горящих огоньков оказалось не меньше сотни. Шаман запел, голос звучал уверенно, сильно. Интонации то взлетали вверх, то опускались до гулкого баса. Твари взбесились. Шипение вырвалось из сотен глоток, полчище отшатнулось назад. Голос хлестал невидимым бичом. Двое исчадий упали замертво, остальные спрятались в спасительный туман. Нагуэль пошёл вперед, голос разгонял мглу, сутулые тела падали на землю, острые лезвия топоров добивали тех, кто пытался подняться.

«Боевая песнь». – Джейсон уловил ритмику, запел, вторя Нагуэлю.

Катана разила без промаха, оглушённые твари становились легкой жертвой.

Туман всё плотней окутывал идущих. Твари смелели, сбились в кучу, готовились к атаке. Джейсон прежде не видел ракшасов, но знал, насколько те опасны в бою. Быстрые и кровожадные звери, жестокие и беспощадные. Джейсон не боялся, страх умер, старый шаман развеивал любые помраченья.

Голос Нагуэля стал затихать, слишком много сил уходило на борьбу с туманом. Ракшасы обступили тугим кольцом, зубастые пасти оскалились, длинные когти проносились перед самым носом.

Джейсон нанёс удар первым, резко, почти неуловимо. Лезвие меча отделило голову твари от тела. Скоростью почти не уступал исчадьям мрака, на окровавленном лице вспыхнула ехидная улыбка.

Нагуэль громко выкрикнул, твари отшатнулись. Старик крутанулся, вихрем влетел в самую гущу. Вертелся юлой, четыре твари упали к ногам, рассечённые острейшим лезвием. Серые тела бились в конвульсиях, когти бессильно скребли землю, клацали мощные челюсти. Песня затихала, ракшасы приходили в себя, становились опаснее, злее. К ним возвращались привычная скорость и сила.

Джейсон успел разрубить надвое ещё троих, когда голос старика смолк. Туман рассеялся, главного противника шаман победил, но не всех. Во дворе ранчо стояло ещё не меньше двух десятков сутулых тел.

Первая тварь рванулась с места, не издав и звука, хотела застать врасплох. Джейсон вовремя шагнул вперёд и влево, рассек мечом летящего мимо противника. Отрубленные ноги упали на пожухлую траву, неистово задергались. Земля обагрилась тёмною кровью.

Нагуэль не замедлил своего танца, несмотря на то, что на груди и лице кровоточили глубокие раны. Смертоносный вихрь разил без промаха. Шеи и лбы ракшасов рассекались точными ударами могучего старика. Кольцо было прорвано, навалиться вместе твари уже не могли.

Ракшас зашел со спины. Прыжок, длинные когти вспороли кожаную куртку, обнажилась живая плоть. Нагуэль почувствовал врага заранее, лихой проворот, голова исчадья рассечена до нижней челюсти. Шаман быстро выдернул топорик, присел, лезвие впилось по колени следующей твари. Развитые чувства шамана оказались куда мощней скорости и злобы. Любой удар старик видел до того, как ракшас заносил лапу.

Джейсон не пас задних, левая рука сжимала пистолет, правая катану. Пули не могли убить тварей, но ранили и ослабляли их. Жёлтые глаза лопались под выстрелами, а острый меч доделывал начатое, срезая безобразные морды с уродливых тел. Смерть собирала обильный урожай, на земле валялось не меньше четырех десятков изрубленных тварей.

Силы на исходе. Нагуэль и Джейсон стояли, прижавшись друг к другу спинами. На боку, груди и голове старика остались глубокие следы когтей. Порезы кровоточили. Джейсон прихрамывал на левую ногу, на бедре зияла страшная рваная рана. Ракшас, несмотря на отрубленную лапу, сумел вцепиться в ногу зубами, вырвал кусок плоти и лишь затем подох, рассеченный пополам.

Врагов осталась жалкая горстка. Твари боялись нападать, прятались друг за друга. Хмурый и уставший дуэт надвигался на них, как гроза. Один из ракшасов не выдержал, отчаянно завизжал, прыгнул. Блеснуло на солнце лезвие меча, голова покатилась по траве. Тело ещё мгновение стояло на лапах, подкосилось, завалилось на бок, земля окрасилась алым.

Нагуэль с выкриком ринулся вперёд, крутанулся в приседе, колени двух исчадий лопнули под ударом, тела завалились назад. Старик лихо прыгнул, в полёте разрубил обоим глотки, но подался далеко вперёд и нарвался на встречный удар. Когтистая лапа разорвала плечо, правая рука повисла плетью.

Окровавленный шаман отскочил назад, не издал и звука. Оставшаяся тройка тварей бросилась наутёк. Джейсон молниеносно вскинул пистолет и пятеркой выстрелов пригвоздил ракшасов к земле. Старик тут же рванулся вперёд, добил. Топор уже не плясал, опускался тяжело, но разил, как и прежде, насмерть.

Весь двор ранчо был завален трупами. Старик засунул топорики за пояс, весь покрытый кровью. Медленно шагал к дому. У порога остановился, вытер ноги. Раны кровоточили, кровь лилась на дощатый пол. Нагуэль умыл лицо, взял со стола трубку. Трав насыпал заранее. Поднёс ко рту, раскурил. Следом, хромая, зашёл Джейсон. Лицо перекошенное, глаза горят, походил на дикого зверя.

– На столе настой, выпей, – прохрипел старик.

Джейсон молча взял склянку, выпил до дна. Стало легче, боль ушла.

– Болеть не будет, сможешь двигаться легко, а умирать всё равно скоро.

– То самое зелье? – спросил Джейсон, вытирая катану изодранной рубашкой.

– Да, – кивнул Нагуэль, залпом выпил вторую склянку, – тело сгорит, но у нас все шансы умереть раньше.

– Я думал, мы победили. Разве будут ещё? – угрюмо спросил брюнет.

– Не будут, – рассмеялся старик, – уже есть. Взгляни в окно.

Джейсон прильнул к оконной раме, во двор сбегались всё новые и новые твари. Теперь их собралось не меньше сотни.

– Подерёмся на славу.

Брюнет отошёл от окна, развернулся, но старика не заметил. Из дома наружу вышел здоровенный седой ягуар. Грозно рыкнул, ощерился, уши прижал к голове. Ракшасы почуяли охотника, зашипели, кошачьи глаза округлились. Во взглядах исчадий тьмы тлел мёртвый, холодный огонь, во взгляде шамана – ревело жаркое пламя жизни. Их сотня – он один, но твари попятились. Следом на улицу вышел Джейсон, окровавленный, страшный, глаза мечут искры, на губах ухмылка.

«Умирать, так с песней».

– Кого из вас, гадёнышей, отправить обратно в ад первым? – с порога спросил брюнет. Выстрелил в толпу – разнёс голову.

«Разрывные», – улыбнулся в мыслях.

Запел. Память имел отменную, запомнил всё до последнего звука. Твари отпрянули, песня глушила и сковывала их. Ягуар бросился вперёд, рвал когтями ракшасов, клыки зверя впивались в глотки, серые лица. Отвар придал скорости и сил.

Ракшасы опешили, не ожидали подобного натиска. Хоть и глупые, но быстро поняли: нападающих всего двое. Каждый стоит многих, но всё же превосходство на их стороне. Сгруппировались, ринулись стадом. Нагуэль устоял, громадные лапы сворачивали шеи за удар, челюсти ломали кости, как солому. Больше десятка смертельно опасных тварей остались лежать на окровавленной траве. Шерсть ягуара пропиталась кровью врагов. Перед ракшасами стоял громадный алый зверь, из пасти течёт слюна, смешанная с кровью, глаза пылали яростью.

Джейсон к тому времени расстрелял все патроны, больше двадцати тварей с развороченными головами валялись на подступах к нему. На суровом лице брюнета сияла озорная улыбка. Отбросил в сторону пистолет, перехватил катану двумя руками, встал рядом с Нагуэлем.

Ягуар прыгнул, могучие лапы разорвали ракшаса пополам, пасть сомкнулась на горле другого, кровь брызнула во все стороны. Джейсон кричал, рубил яростно, вкладывался в каждый удар, как в последний. Рассекал по двое гадов за раз. Головы отделялись от плеч ежесекундно.

Оба двигались со скоростью молнии, глаза ракшасов едва успевали следить за могучими ударами. Лапы и челюсти ягуара не знали промаха, каждый удар находил цель. Джейсон не отставал от учителя, вертелся вихрем, разил насмерть.