«И дедушка не спит. Скоро придёт».

Нагуэль появился спустя несколько минут, брови нахмурены, плечи согнулись под тяжестью лет.

– Что не так, дедушка? – взволнованно спросила Айлен, подбежала к старику.

– Неважно, – отмахнулся Нагуэль, присел на стул у стены, – ворон уже в клетке.

Внучка подтащила стул, села рядом со стариком. Поглядывала беспокойно, но ни о чём не спрашивала. Знала: Нагуэль устал, даже трубку не курит. Захочет рассказать – заговорит сам. Айлен понимала без слов.

– Будут ещё гости, – неспешно проговорил Нагуэль, – много. Тебе надо уходить в горы.

Айлен нахмурилась, поняла – дед останется здесь. Встретит врагов на пороге дома. Не побежит, не скроется. Старый шаман не мог поступить так, никогда не поступал.

– Оседлаешь Наннук, она донесёт тебя до дома в горах, – продолжил старик, – там будет безопасней.

– Дедушка, мы можем поехать вместе, – не сдержалась Айлен, – ты ещё столько можешь мне показать.

На сухом, темном, как древесина, лице Нагуэля прорезалась счастливая улыбка. Рука старика указала на перо в волосах девочки.

– Я буду там, с предками. Мы не прощаемся.

Потянулся к трубке на поясе, неспешно набил травяной смесью. Зоркий взгляд устремился за окно к ночному светилу. Лунный лик окрасился багровым.

«Видение лишь подтверждает то, что прозреваю». Затянулся, сизый дым струйками потек из ноздрей.

Бледный свет сквозь окно падал на сосредоточенное лицо, крупный с широкими крыльями нос, глубокие, как океаны, глаза. На стуле у стены сидел не старик, а сама сила – принявшая облик сухого, но всё ещё крепкого индейца.

– Пора собираться, Айлен, – Нагуэль встал со стула, – бери только необходимое. Еду я завёз в домик на той неделе.

Вышел из комнаты, трубка коснулась губ. Травяная смесь бодрила, силы восстанавливались, восприятие обострялось. Нагуэль подошел к плите, поставил чайник.

Айлен собралась быстро. Взяла кое-что из одежды, записи и Дымка. Кот лениво посапывал на дне корзины, уткнувшись носом в теплый бок.

Нагуэль запел, протяжно и громко. Призывал стихии. Воздух на кухне запах озоном. Айлен прежде не слышала этой песни, прислушалась. Память впитывала словно губка, слова вспыхивали в сознании, оживали. Голос старика становился звонче, сильней, огонь на плите полыхнул, в форточку подул свежий ветер. Следом отозвалась вода, заревела, чайник едва не слетел с плиты на пол. Земля под домом заскрипела последней. Лампочка на кухне взорвалась, осколки стекла разлетелись по комнате. Дымок тихо муркнул, высунул любопытную пушистую мордочку из корзины.

Нагуэль умолк. Плечи распрямились, в глазах полыхало пламя. Айлен также ощутила бодрящий прилив сил. Корзина с котом осталась на лавке у стены, девочка села за стол. Старик снял с плиты чайник, молча разлил по чашкам отвар. Айлен проворно схватила горячий напиток, принюхалась. Пахло полынью и чем-то ещё резким, следом улавливались более тонкие ароматы. Кухня заполнилась дурманящим запахом трав.

Нагуэль отпил первым, мог пить даже горячее, девочка решила подождать, пока немного остынет.

– Расскажи мне о сне, Айлен, – отхлебнув душистого отвара, произнёс старик.

«Помолодел, – отметила девочка, – расправил крылья, словно орёл».

Нагуэль прочел во взгляде, улыбнулся.

– Да, дедушка, – кивнула, – сон был тревожный.

– Зло подбирается к сердцам, – Нагуэль указал рукой на подпол, – даже тех, кто силён духом, сумело схватить за живое.

Айлен подула на чай в чашке, осторожно отхлебнула.

– Город, целый город лежал мёртвым. Серый, безжизненный, я видела, как по углам прячутся злые тени в обликах людей. Теней становилось всё больше, они сбивались в кучу и шли вперед. Их вёл большой жестокий человек.

– Ты запомнила его лицо? – спросил Нагуэль строго.

– Да, дедушка, – ответила девочка без заминки.

– Избегай его, – в голосе старика прозвучала сталь, – опасный, большая сила за ним. Тёмная сила, – бережно взял внучку за руку, – ты ещё не готова для встречи с ним. Но он будет искать.

– Я видела, – кивнула Айлен, – тьма в его сердце пыталась схватить меня, ревела. Я спряталась. Сделалась маленькой и взлетела в небо. Там и нашла её.

– Кого ты нашла, Айлен? – спросил Нагуэль, отхлебнул отвара, расслабился.

– Бесстрашную женщину. Мрак схватил её сердце, и она отказалась от него. Оборвала жизнь. Её дух устремился к свету. Я помогла ей преодолеть тьму. Подала руку, когда она звала.

– Ты верно поступила, Айлен, та женщина, ты ещё встретишь её. Узнаешь, кто она, – Нагуэль улыбнулся, – что дальше?

– Я помогла ей, и тьма разгневалась, стала искать меня, нашла. Я увидела тёмные глаза, бездонные, как пропасти. В них одна злоба, дедушка. Это был Нихаса. Он хотел раздавить меня, но почему-то не стал, сдержался. Хотя я уверена, мог. Я чувствовала его силу, видела ревущую мощь алой бездны, – внучка взглянула в глаза старику, – он хочет завладеть и моим сердцем, да, дедушка?

– Да, Айлен, хочет. И всегда хотел. Они всегда ищут сильных, слабые никому не нужны, – ответил Нагуэль, – когда-то, в годы молодости, он искал и меня.

Старик рассмеялся, отпил чаю.

– После той встречи больше не приходил. Теперь думает, наша кровь перевелась. Ошибся, – Нагуэль похлопал внучку по плечу, – он очень ошибся, Айлен. Мы сильны. Несмотря на таких, как он. – Указал рукой на подпол.

Чай допили в молчании. Айлен старалась не грустить, но расставаться с дедом не хотела. Понимала, что поступает как должно, но привязалась к старику.

«Кроме дедушки, у меня никого нет».

Перо в волосах задрожало, напомнило о себе, Айлен приободрилась.

«Предки со мной».

Нагуэль видел терзания её души. Наблюдал молча, не вмешивался, знал: «Внучка сильная, справиться сама. Сильным помощь не нужна, только помехи создаст. Помощь всегда вредит, даже слабому, ослабляет ещё больше. Но если слабому не помочь – погибнет. Потому и помогают, из человеколюбия. Настоящая помощь – невмешательство. Нужно позволить накопить собственный опыт, окрепнуть. А свинью сколько не мой… Помогать нужно лишь тем, кто замахнулся на непостижимое, открыл сердце, шагает вперёд, не зная. Тем нужна помощь, чтоб не оступились, не сошли раньше времени, не сбились. А сильным и слабым помощь лишь во вред».

– Пора идти, Айлен. Наннук ждёт тебя в сарае.

Девочка вздохнула, недопитая чашка чая осталась на столе, ручка корзинки с дремлющим котом легла в детскую руку. Айлен не спеша обулась, вышла в ночь.

Лошадь обрадовалась детским рукам, потёрлась головой о плечо. Айлен закрепила багаж, ухватилась за луку, лихо вскочила в седло.

На дворе сыро от спустившегося с гор тумана. В небе пролетел крупный нетопырь. Зло сверкнули красные глаза. Айлен поняла: враги рядом. Нагуэль также не хотел расставаться с ней, отослал лишь в последнюю минуту. Девочка легонько натянула удила, выехала во двор. Старик стоял на пороге дома с чашкой чая в руках.

– Пусть хранят тебя предки, Айлен! – громко произнёс шаман. – Будь достойной их свершений!

– Храни и тебя великая мать! – отозвалась девочка, тоску отогнала прочь, голос звучал уверенно, твердо. – Моё сердце всегда будет биться рядом с твоим! – Резко развернула кобылу, понеслась навстречу ветру и горам.

«Будет толк». – Нагуэль допил чай, шагнул обратно в дом. Враги подбирались всё ближе.

Айлен скакала без оглядки, лишь когда Наннук шагнула под сень леса – бегло глянула по сторонам, нет ли погони.

Ночной лес спокойно дремал, осенние деревья едва слышно шелестели ещё не опавшей листвой в такт дуновению ветра. В высокой сухой траве шустро бегали мыши. Большой, суровый, но сытый филин лишь лениво поглядывал с ветки за их суетой. Айлен свернула на север у водопада, за кустом начиналась тропка. Небольшой водопад шумел, скользил по скалам, срывался с утёса вниз, каскадом обрушиваясь на подножие.

Лес жил привычной ночной жизнью. Где-то вдалеке ухала беспокойная сова, копался в листве шустрый зверек. Наннук недовольно фыркала, ступала осторожно. Тропа петляла между деревьев, спускалась вниз к реке, затем вновь загибала к лесу. Айлен так и ехала на границе леса и реки. Горные пики становились всё ближе.