— Что?
— В
ѣ
дь онъ мужикъ еще молодой, отъ меня уже какой работы ждать, нынче жива, а завтра помру. Какъ ему безъ жены быть? Вѣ
дь онъ тебѣ
не мужикъ будетъ. Обдумай ты насъ какъ нибудь, отецъ ты нашъ.— То есть ты женить его хочешь? Чтожъ, это д
ѣ
ло.— Сд
ѣ
лай божескую милость, ты нашъ отецъ, ты наша мать, — и, сдѣ
лавъ знакъ своему сыну, она съ нимъ вмѣ
стѣ
грохнулась въ ноги Князя.— Зач
ѣ
мъ-же ты въ землю кланяешься, — говорилъ Николинька, съ досадой поднимая ее за плечо. — Развѣ
нельзя такъ сказать. Ты знаешь, что я этаго не люблю. Жени сына, пожалуйста, я очень радъ, коли у тебя есть невѣ
ста на примѣ
тѣ
.Старуха поднялась и утирала рукавомъ сухіе глаза. Давыдка посл
ѣ
довалъ ея примѣ
ру и въ томъ же глупо-апатическомъ положеніи продолжалъ стоять и слушать, что говорила его мать.— Нев
ѣ
сты-то есть, какъ не быть? Вотъ Васютка Михѣ
йкина, дѣ
вка ничего, да вѣ
дь безъ твоей воли не пойдетъ.— Разв
ѣ
она не согласна?— Н
ѣ
тъ, кормилецъ, колѝ
по согласію пойдетъ?— Ну, такъ чтожъ д
ѣ
лать? Я принуждать не могу, а вы поищите другую: не у себя, такъ у чужихъ, я охотно заплачу 100, 200 р., только бы шла по своей охотѣ
, а насильно выдавать замужъ нельзя. И закона такого нѣ
тъ, да и грѣ
хъ это большой.— Э-э-эхъ кормилецъ! Да статочное ли д
ѣ
ло, чтобы, глядя на нашу жизнь, охотой пошла? Солдатка самая и та такой нужды на себя принять не захочетъ. Какой мужикъ и дѣ
вку къ намъ въ дворъ отдастъ. Отчаянный не отдастъ. Вѣ
дь мы голь, нищета. Одну, скажетъ, почитай, что съ голоду, заморили, такъ и моей тоже будетъ. Кто отдастъ? — прибавила она, недовѣ
рчиво качая головой. — Разсуди, Ваше Сіятельство.— Такъ что же я могу сд
ѣ
лать?— Обдумай ты насъ какъ нибудь, родненькій, — повторила уб
ѣ
дительно Арина, — что намъ дѣ
лать?— Да что же я могу обдумать? Я тоже ничего не могу сд
ѣ
лать для васъ въ этомъ отношеніи. Вотъ хлѣ
ба вы просили, такъ я прикажу вамъ отпустить и во всякомъ дѣ
лѣ
готовъ помогать; только ты его усовѣ
сти, чтобы онъ свою лѣ
нь-то бросилъ, — говорилъ Николинька, выходя въ сѣ
ни, старухѣ
, которая кланяясь слѣ
довала за нимъ.— Что я съ нимъ буду д
ѣ
лать, отецъ? Вѣ
дь самъ видишь, какой онъ. Онъ вѣ
дь мужикъ и умный, и смирный, грѣ
хъ напрасно сказать, художествъ за нимъ никакихъ не водится; ужъ это Богъ знаетъ, что это съ нимъ такое попритчилось, что онъ самъ себѣ
злодѣ
й. Вѣ
дь онъ и самъ тому не радъ. Я, батюшка, Ваше Сіятельство, — продолжала она шопотомъ, — и такъ клала и этакъ прикидывала: неиначе, какъ испортили его злые люди.— Какъ испортили?
— Да какъ испортили? Долго ли до гр
ѣ
ха. По злобѣ
ѣ
ду... и навѣ
къ не человѣ
комъ исдѣ
лали, вѣ
дь всякіе люди бываютъ. Я такъ себѣ
думаю; не сходить-ли мнѣ
къ Дындыку старику, что въ Воробьевкѣ
живетъ, онъ всякія слова знаетъ и порчу снимаетъ, и съ креста воду пущаетъ; такъ не пособитъ ли онъ!— Н
ѣ
тъ, онъ не поможетъ; а я подумаю о твоемъ сынѣ
, — и Князь вышелъ на улицу.— Какъ не помочь, кормилецъ, в
ѣ
дь онъ колдунъ, одно слово колдунъ.Давыдка Б
ѣ
лый мужикъ смирный, непьющій, неглупый и честный, онъ лучше многихъ своихъ товарищей, которые живутъ не такъ бѣ
дно, какъ онъ. Но несчастный въ высшей степени лимфатическій темпераментъ или апатическій характеръ, или проще[?] наслѣ
дственная непреодолимая лѣ
нь, сдѣ
лали его тѣ
мъ, что онъ есть — лодыремъ, какъ выражается его мать. И она совершенно права, говоря, что онъ самъ этому не радъ. Онъ родился лодыремъ и вѣ
къ будетъ лодыремъ, ничто не измѣ
нитъ его. Но родись онъ въ другой сферѣ
, въ которой безпрерывный тяжелый трудъ не есть существенная необходимость, кто знаетъ, чѣ
мъ-бы онъ былъ? Развѣ
мало встрѣ
чаемъ мы этихъ запухшихъ, вялыхъ, лѣ
нивыхъ натуръ безъ живости и энергіи, которые были такими-же лодырями, родись они въ бѣ
дности? Но средства къ существованію ихъ обезпечены, временный умственный трудъ въ нѣ
которой степени возможенъ для нихъ, и они спокойно погружаются въ свою безвыходную апатію, часто даже щеголяя ею, и, неизвѣ
стно почему, называя славянскою лѣ
нью.Но нищета, трудъ крестьянина, принужденнаго работать изъ вс
ѣ
хъ силъ и безпрестанно, невозможны съ такимъ характеромъ. Онъ убиваетъ надежду, увеличиваетъ безпомощность. А безпрестанные брань, побои вселяютъ равнодушіе даже отвращеніе [къ] окружающему [?]. Наконецъ, чтó грустнѣ
е всего, къ безсилію присоединяется сознаніе безсилія: и бѣ
дность, и побои, и несчастія дѣ
лаются обыкновенными необходимыми явленіями жизни, онъ привыкаетъ къ нимъ, и не думая о возможности облегчить свою участь, ничего не желая, ничего не добиваясь. Давыдку забили. Онъ знаетъ, что онъ лодырь, что емуѣ
сть нечего. Что-жъ, пускай, бьютъ, такъ и слѣ
дуетъ, разсуждаетъ онъ. —«Но что мн
ѣ
дѣ
лать съ нимъ, думаетъ мой герой, грустно наклонивъ голову и шагая большими шагами внизъ по деревнѣ
. — Ежели останутся такіе мужики, то мечта моя видѣ
ть ихъ всѣ
хъ счастливыми никогда не осуществится. Онъ никогда не пойметъ, чего я отъ него хочу, онъ отъ меня ничего не ожидаетъ, кромѣ
побой. Такъ и быть должно. Его 20 лѣ
тъ били, а я только годъ стараюсь совѣ
товать и помогать ему. — Въ солдаты, — подумалъ онъ, — но за что? онъ добрый мужикъ. Да и не примутъ, подсказало ему чувство разсчетливаго эгоизма. Взять во дворъ? Да, вотъ», и онъ съ удовольствіемъ человѣ
ка, разрѣ
шившаго трудную задачу, остановился на этой мысли. — «Тамъ онъ будетъ на глазахъ. Я въ состоянии буду всегда слѣ
дить за нимъ, и можетъ быть кротостью, увѣ
щаніями, выборомъ занятій успѣ
ю пріучить его къ размышленію и труду. Такъ и сдѣ
лаю». — Успокоившись на этотъ счетъ Николинька вспомнилъ, что ему надо зайдти къ Болхѣ
и отдать обѣ
щанные 50 р. — «Хотя Шкаликъ обманулъ меня, — говорилъ онъ самъ себѣ
, — но я долженъ исполнить свое слово, ежели хочу внушить къ себѣ
довѣ
ріе». И онъ отправился къ Болхѣ
.Болхиныхъ семья большая и дворъ исправный. Во всей вотчин
ѣ
, почитай, первый мужикъ. Лѣ
тось другую связь изъ своего лѣ
са поставилъ, господъ не трудилъ. Теперь есть, гдѣ
съ семьею распространиться. Коней у него, окромя жеребятъ, да подростковъ, троекъ 6 соберется, а скотины, коровъ, да овецъ: какъ съ поля гонятъ, да бабы выйдутъ на улицу загонять, такъ въ воротахъ ихъ то сопрется, что у-у! Бѣ
да! до француза старикъ садилъ — тамъ у нихъ пчелы, осикъ важный! Люди говорятъ, что у старика и деньги есть и деньги не маленькія; да онъ про то никому не сказываетъ, и никто, ни дѣ
ти, ни невѣ
стки не знаетъ, гдѣ
онѣ
у него зарыты. Должно на осикѣ
, больше негдѣ
. — Да какъ имъ справнымъ не быть? Старикъ-атъ Болха мужикъ умный, разчетливый и порядки всякіе знаетъ. Съ молодыхъ-то лѣ
тъ онъ на станціи на 3-хъ тройкахъ лѣ
тъ 8 стоялъ. Ну, какъ сошелъ и лошадьми, и снастью справился, и въ мошнѣ
то не пусто было, батрака нанялъ, за землю принялся. Пчелами занялся. И назвать, что пчеловодъ! противъ него, другаго мастера по всей окружности нѣ
тъ. — Далъ Богъ ему во всемъ счастія и на хлѣ
бъ, и на лошадей, и на скотину, и на пчелъ, и сыновья-то ребята знатные выросли, да и баловаться то онъ имъ больно повадки не давалъ, куратный мужикъ! Какъ пришла пора, и сыновей женилъ, одну бабу взялъ у своихъ, а двухъ въ сусѣ
дей на свой коштъ[?] откупилъ. Просить тогды некого было — опека была. Ну, извѣ
стное дѣ
ло: какъ настоящій хозяинъ въ дому: да семья большая, невѣ
стки-то полаются, полаются, а все ладно живутъ и мужики зажиточные. Старикъ-отъ, годовъ 5 тому будетъ, было лугами по малости займаться сталъ, съ Шкаликомъ въ долю пошелъ, да не посчастливилось. 300 р. на Шкалику пропало, и расписка по сю пору у старика лежитъ, да получить не чаетъ; такъ и бросилъ. Меньшіе ребята — Игнатка, да Илья — теперь каждый годъ на 5 тройкахъ зиму въ извозъѣ
здятъ, а старшего Карпа старикъ хозяиномъ въ домѣ
поставилъ. «Старъ, мылъ, ужъ мнѣ
не по силамъ, и мое дѣ
ло около пчелъ». Карпъ то мужикъ и похвальный, да все проти старика не будетъ: да и хозяинъ-отъ онъ неполный. Неспорно старикъ и передалъ все ему, да деньги не открываетъ, ну, извѣ
стно, хоть пока живъ, да деньги у него, въ дому-то все стариковъ разумъ орудуетъ. Этакъ-то они и славно живутъ, коли бы не старикъ. Куды? —