Н

ѣ

тъ ни б

ѣ

лыхъ громадныхъ сугробовъ сыпучаго сн

ѣ

га, занесшаго двери, заборы и окна, ни узкихъ, пробитыхъ около нихъ тропинокъ, ни высокихъ черныхъ деревъ съ покрытыми инеемъ в

ѣ

твями, ни безграничныхъ ярко-б

ѣ

лыхъ полей, осв

ѣ

щаемыхъ св

ѣ

тлой зимней луной, ни чудной, исполненной невыразимой прелести тишины деревенской ночи. Зд

ѣ

сь высокіе непріятно-правильные дома съ об

ѣ

ихъ сторонъ закрываютъ горизонтъ и утомляютъ зр

ѣ

ніе однообразіемъ; равном

ѣ

рный городской шумъ колесъ не умолкаетъ и нагоняетъ на душу какую-то неотвязную, несносную тоску; разбитый, навозный сн

ѣ

гъ покрываетъ улицы и осв

ѣ

щается кое-гд

ѣ

ламповымъ св

ѣ

томъ, падающимъ изъ ц

ѣ

льныхъ оконъ какого-нибудь магазина, или тусклыми фонарями, которые, приставляя л

ѣ

сенку, поправляетъ засаленный будочникъ: все составляетъ р

ѣ

зкую и жалкую противуположность съ блестящимъ, безграничнымъ покровомъ Святочной ночи. Міръ Божій и міръ челов

ѣ

ческій.

Карета остановилась у осв

ѣ

щоннаго магазина. Изъ нея выпрыгнулъ¹¹² стройный, хорошенькій мальчикъ — л

ѣ

тъ 18 на видъ — въ круглой шляп

ѣ

и шинели съ бобровымъ воротникомъ, изъ-за котораго вид

ѣ

нъ былъ б

ѣ

лый бальный галстукъ, и, зв

ѣ

ня колокольчикомъ, торопливо вб

ѣ

жалъ въ дверь.

«Une paire de gants, je vous prie»,¹¹³ — отв

ѣ

чалъ онъ на вопросительный «Bonsoir, Monsieûr»,¹¹⁴ которымъ встр

ѣ

тила его худощавая француженка изъ-за конторки.

«Vot’numerô?»¹¹⁵

«Six et demi»,¹¹⁶ — отв

ѣ

чалъ онъ, показывая маленькую, почти женски-н

ѣ

жную руку. —

Молодой челов

ѣ

къ, казалось, куда-то очень торопился; онъ, прохаживаясь по комнат

ѣ

, сталъ над

ѣ

вать перчатки такъ неосторожно, что разорвалъ одну пару; съ д

ѣ

тскимъ движеніемъ досады, показывавшемъ въ немъ однако энергію, швырнулъ ее на землю и сталъ растягивать другую. —

«Сынъ мой, это вы? — послышался пріятно-звучный, ув

ѣ

ренный голосъ изъ сос

ѣ

дней комнаты, — войдите сюда».

Молодой челов

ѣ

къ по звуку голоса и еще бол

ѣ

е по названію сына тотчасъ узналъ своего знакомаго и вошелъ къ нему. —

Это былъ высокій мущина, л

ѣ

тъ 30, чрезвычайно худой, съ рыжими бакенбардами, проходящими по середин

ѣ

щокъ до концовъ рта и начала острыхъ воротничковъ, длиннымъ сухимъ носомъ, спокойными, впалыми, голубыми глазами, выражающими умъ и насм

ѣ

шливость, и чрезвычайно тонкими, бл

ѣ

дными губами, которыя, исключая того времени, когда открывали прекрасные мелкіе зубы, складываясь въ выразительную, симпатичную улыбку, лежали всегда какъ-то особенно важно и строго. Онъ сид

ѣ

лъ, вытянувъ длинныя ноги, передъ большимъ трюмо, въ которомъ, казалось, съ удовольствіемъ разсматривалъ отражавшуюся стройную фигуру молодаго челов

ѣ

ка, и предоставлялъ полную свободу выказать свое куафёрское искуство Мосьё Шарлу, который, ловко поворачивая въ помадныхъ рукахъ щипцы и покрикивая на Эрнеста, подававшаго ихъ, давалъ, по своему выраженію, «un coup de peigne à la plus estimable de ses pratiques».¹¹⁷

«Что? на балъ? любезный сынъ». —

«Да, а вы, Князь?»

«Тоже долженъ

ѣ

хать; видите», — прибавилъ онъ, указывая на б

ѣ

лый жилетъ и галстукъ, такимъ недовольнымъ тономъ, что молодой челов

ѣ

къ съ удивленіемъ спросилъ его: неужели онъ не хот

ѣ

лъ

ѣ

хать? и что-бы онъ д

ѣ

лалъ въ такомъ случа

ѣ

ц

ѣ

лый вечеръ?

«Спалъ-бы», — отв

ѣ

чалъ онъ равнодушно и безъ мал

ѣ

йшей афектаціи.

«Вотъ этаго я не могу понять!»

«И я тоже не понималъ л

ѣ

тъ 10 тому назадъ: л

ѣ

тъ 10 тому назадъ я готовъ былъ проскакать 300 верстъ на перекладныхъ и не спать 10 ночей для однаго бала; но тогда я былъ молодъ, разум

ѣ

ется, влюбленъ на каждомъ бал

ѣ

, а — главное — тогда мн

ѣ

было весело; потому что я зналъ, что я хорошъ, что, какъ меня ни поверни, никто не увидитъ ни лысины, ни накладки, ни вставленнаго зуба........»

«А вы за к

ѣ

мъ волочитесь? сынъ мой», — прибавилъ онъ, вставая передъ зеркаломъ и оправляя воротнички рубашки.

Этотъ вопросъ, сд

ѣ

ланный самымъ простымъ разговорнымъ тономъ, казалось, очень удивилъ молодаго челов

ѣ

ка и привелъ въ такое зам

ѣ

шательство, что онъ, красн

ѣ

я и запинаясь, едва могъ выговорить: «я ни за... я ни.. когда еще не волочился».

«Виноватъ, я и забылъ, что въ ваши года не волочатся, а влюбляются, такъ скажите мн

ѣ

по крайней м

ѣ

р

ѣ

, въ кого влюблены?»

«Знаете, Князь, — сказалъ молодой челов

ѣ

къ улыбаясь, — что я даже не понимаю, что такое значитъ: волочиться, faire la cour...»¹¹⁸

«Я вамъ сейчасъ объясню — вы знаете, что такое быть влюблену?»

«Знаю».

«Ну такъ, волочиться значить д

ѣ

лать совершенно противное того, что д

ѣ

лаютъ влюбленные — понемногу разсказывать про свою любовь и стараться, чтобы въ васъ были влюблены; однимъ словомъ, д

ѣ

лать противное тому, что вы д

ѣ

лаете въ отношеніи къ милому дебардеру, въ котораго вы влюблены».

Молодой челов

ѣ

къ покрасн

ѣ

лъ еще разъ.

«Нынче утромъ мы съ вашей кузиной говорили про васъ, и она открыла мн

ѣ

вашу тайну. — Почему вы до сихъ поръ не представлены?»

«Не было случая».

«Какъ можно, чтобы не было случая; н

ѣ

тъ, скажите лучше, что не можете р

ѣ

шиться; я знаю, истинная, а въ особенности первая любовь стыдлива. Это нехорошо».

«Кузина нынче об

ѣ

щала представить меня», — сказалъ молодой челов

ѣ

къ д

ѣ

тски-заст

ѣ

нчиво улыбаясь.

«Н

ѣ

тъ, позвольте мнЊ васъ представить, любезный сынъ; пов

ѣ

рьте, что я это сд

ѣ

лаю лучше, ч

ѣ

мъ ваша кузина; и посмотрите, съ моей легкой руки, — прибавилъ онъ, над

ѣ

вая шинель и шляпу. — По

ѣ

демъ вм

ѣ

ст

ѣ

».

«Для того, чтобы им

ѣ

ть усп

ѣ

хъ у женщинъ, — продолжалъ онъ докторальнымъ тономъ, проходя къ двери, не зам

ѣ

чая ни поклоновъ Мосьё Шарля, ни улыбочки «demoiselle de comptoir»,¹¹⁹ слушавшей его, — для того, чтобы им

ѣ

ть усп

ѣ

хъ у женщинъ, нужно быть предпріимчиву, а для того, чтобы быть предпріимчиву, нужно им

ѣ

ть усп

ѣ

хъ у женщинъ, въ особенности въ первой любви; а для того, чтобы им

ѣ

ть усп

ѣ

хъ въ первой любви, нужно быть предпріимчиву. Видите, «cercle vicieux».¹²⁰

Молодаго челов

ѣ

ка звали Сережей Ивинымъ. Онъ былъ прекрасный мальчикъ, съ душой юной, неотуманенной еще позднимъ сознаніемъ ошибокъ, сд

ѣ

ланныхъ въ жизни; сл

ѣ

довательно, съ св

ѣ

тлыми мечтами и благородными побужденіями. Окончивъ курсъ въ Училищ

ѣ

...... совершеннымъ ребенкомъ душою и т

ѣ

ломъ, онъ прі

ѣ

халъ въ Москву къ своей матери — мил

ѣ

йшей женщин

ѣ

стараго в

ѣ

ка и любившей его такъ, какъ можетъ любить мать единственнаго сына, которымъ гордится.

Прі

ѣ

хавъ въ Москву, онъ какъ-то невольно и незам

ѣ

тно для самаго себя очутился какъ дома въ добродушномъ и — ежели можно такъ сказать — фамильномъ московскомъ св

ѣ

т

ѣ

, въ который люди съ изв

ѣ

стнымъ рожденіемъ, несмотря на ихъ внутреннія качества, принимаются во вс

ѣ

хъ отношеніяхъ какъ свои и родные; въ особенности-же — дов

ѣ

рчиво и радушно, когда они, какъ Ивинъ, не им

ѣ

ютъ еще для этаго св

ѣ

та неизв

ѣ

стнаго прошедшаго. Трудно сказать, было-ли это для него счастіемъ или н

ѣ

тъ; съ одной стороны св

ѣ

тъ доставлялъ ему много истинныхъ наслажденій, a ум

ѣ

ть наслаждаться въ ту пору молодости, когда каждое отрадное впечатл

ѣ

ніе съ силой отзывается въ юной душ

ѣ

и заставляетъ дрожать св

ѣ

жія струны счастія, уже большое благо; съ другой-же стороны св

ѣ

тъ развивалъ въ немъ ту страшную моральную заразу, прививающуюся къ каждой части души, которая называется тщеславіемъ. — Не то св

ѣ

тское тщеславіе, которое никогда не довольно т

ѣ

мъ кружкомъ, въ которомъ оно живетъ, a в

ѣ

чно ищетъ и добивается другаго, въ которомъ ему будетъ тяжело и неловко. Московскій св

ѣ

тъ особенно милъ и пріятенъ т

ѣ

мъ, что онъ друженъ и самостоятеленъ въ своихъ сужденіяхъ; ежели челов

ѣ

къ разъ принятъ въ немъ, то онъ принятъ в

ѣ

зд

ѣ

, обсуженъ вс

ѣ

ми одинаково, и ему нечего добиваться: живи, какъ хочешь и какъ нравится. Но у Сережи, несмотря на то, что онъ былъ умный и энергическій мальчикъ, было тщеславіе молодости. См

ѣ

шно сказать, онъ, — лучшій московскій танцоръ, — мечталъ о томъ, какъ-бы ему попасть въ скучную партію — по полтин

ѣ

— Г. О., о томъ, какъ бы ему, невинному и стыдливому какъ д

ѣ

вушка, — попасть на скандалезныя вечера Гжи З. и сойдтись на ты съ старымъ, сально-развратнымъ холостякомъ Долговымъ. Прекрасныя мечты любви, дружбы и см

ѣ

шныя планы тщеславія съ одинаковою прелестью неизв

ѣ

стности и силою увлеченія молодости наполняли его воображеніе и какъ-то странно путались въ немъ.