* № 11 (III ред.).

«И куда скачетъ?» съ недовольнымъ видомъ пробормоталъ капитанъ, щурясь отъ пыли, которая столбомъ поднялась на дорог

ѣ

, и не выпуская чубука изо рта сплевывая на сторону. —

«Кто это такой?» спросилъ я его.

«Прапорщикъ <нашего полка, князь..... ей Богу забылъ. Недавно еще прибылъ въ полкъ. Изъ Грузинъ кажется.> Аланинъ, субалтеръ-офицеръ моей роты. Еще только въ прошломъ м

ѣ

сяц

ѣ

изъ корпуса прибылъ въ полкъ».

«В

ѣ

рно, онъ еще въ первый разъ идетъ въ д

ѣ

ло?» сказалъ я.

«То-то и радёшенекъ.....» отв

ѣ

чалъ капитанъ, глубокомысленно покачивая головой. «Охъ! молодость!»

«Да какже не радоваться? я понимаю, что это для молодаго офицера должно быть очень пріятно».

«Пов

ѣ

рьте», отв

ѣ

чалъ капитанъ медленно-серьезнымъ тономъ, выколачивая трубочку о луку с

ѣ

дла, «пов

ѣ

рьте Л. Н.: ничего пріятнаго н

ѣ

тъ. В

ѣ

дь вс

ѣ

мы думаемъ, что не мн

ѣ

быть убитымъ, а другому; а коли обдумать хорошенько: надо-же кому нибудь и убитымъ быть».

* № 12 (III ред.).

<Батальонный командиръ — маленькій пухленькій челов

ѣ

чекъ въ шапк

ѣ

огромнаго разм

ѣ

ра, сопровождаемый двумя Татарами,

ѣ

халъ стороной и представлялъ изъ себя видъ челов

ѣ

ка, глубоко чувствующаго собственное достоинство и важность возложенной на него обязанности — колонно-начальника. Когда онъ отдавалъ приказанія, то говорилъ необыкновенно добренькимъ, сладенькимъ голоскомъ. (Эту манеру говорить я зам

ѣ

тилъ у большей части колонно-начальниковъ, когда они исполняютъ эту обязанность.)>

* № 13 (III ред.).

Этотъ офицеръ былъ одинъ изъ довольно часто встр

ѣ

чающихся¹⁰² зд

ѣ

сь¹⁰³ типовъ удальцовъ, образовавшихся по рецепту героевъ Марлинскаго и Лермантова. Эти люди въ жизни своей на Кавказ

ѣ

принимаютъ за основаніе не собственныя наклонности, а поступки этихъ героевъ и смотрятъ на Кавказъ не иначе, какъ сквозь противор

ѣ

чащую д

ѣ

йствительности призму Героевъ Нашего Времени, Бэлъ, Амалатъ-Бековъ и Мулла-Нуровъ. Поручикъ всегда ходилъ въ азіятскомъ плать

ѣ

, им

ѣ

лъ тысячи кунаковъ нетолько во вс

ѣ

хъ мирныхъ аулахъ, но даже и въ горскихъ, по самымъ опаснымъ м

ѣ

стамъ

ѣ

зжалъ безъ оказіи, <за что не разъ сид

ѣ

лъ на гауптвахт

ѣ

> ходилъ съ мирными Татарами по ночамъ засаживаться на дорогу, подкарауливать, грабить и убивать попадавшихся Горцевъ, им

ѣ

лъ Татарку-любовницу и писалъ свои записки. Этимъ-то онъ и заслужилъ репутацію джигита въ кругу большей части офицеровъ; одинъ чудакъ Капитанъ не любилъ Поручика и находилъ, что онъ ведетъ себя неприлично для Русскаго Офицера.

<Но и у этаго Ахиллеса была своя пятка, въ которую больно можно было уколоть его. Поручикъ Розенкранцъ ув

ѣ

рялъ вс

ѣ

хъ, что онъ чистый Русской, многіе же не безъ основанія предполагали, что «онъ долженъ быть изъ Н

ѣ

мцовъ».>

* № 14 (III ред.).

Въ числ

ѣ

ихъ былъ и <Грузинскій Князекъ> молодой Прапорщикъ, который мн

ѣ

такъ понравился. Онъ былъ очень забавенъ: глаза его блест

ѣ

ли, языкъ немного путался; то онъ л

ѣ

зъ ц

ѣ

ловаться, обниматься и изъясняться въ любви со вс

ѣ

ми, то схватывалъ ложки, постукивая ими выскакивалъ передъ п

ѣ

сенниковъ <и помирая со см

ѣ

ху> пускался плясать. Видно было, что офицерскій кутежъ былъ для него еще вещью необыкновенной и непривычной: онъ вполн

ѣ

наслаждался. У него не было еще рутины пьянства; онъ не зналъ, что въ этомъ положеніи можно быть см

ѣ

шнымъ и над

ѣ

лать такихъ глупостей, въ которыхъ посл

ѣ

будешь раскаиваться, не зналъ, что н

ѣ

жности, съ которыми онъ ко вс

ѣ

мъ навязывался, расположатъ другихъ не къ любви, а къ насм

ѣ

шк

ѣ

, не зналъ и того, что когда онъ посл

ѣ

пляски, разгор

ѣ

вшись, бросился на бурку и облокотившись на руку, откинулъ назадъ свои черные густые волосы — онъ былъ необыкновенно милъ.

<Посл

ѣ

прапорщика, два старые офицера заказали другую п

ѣ

сню, встали и пошли плясать. Пляска ихъ нисколько не была похожа на безтолковую пляску пьяныхъ людей, которые не знаютъ, что д

ѣ

лаютъ; напротивъ, видно было, что они не мало практиковались въ этомъ д

ѣ

л

ѣ

и прилагали къ нему все возможное стараніе и усердіе. Одинъ стоялъ чинно и терп

ѣ

ливо дожидался, пока другой выд

ѣ

лывалъ красивые и разнообразные па. Когда этотъ останавливался, пускался другой и не мен

ѣ

е отчетливо исполнялъ свою партію. Особенно Подпоручикъ танцовалъ такъ хорошо, что когда онъ съ кондачка, выкидывая ногами, прошелъ въ присядку, вс

ѣ

офицеры изъявили громкое одобреніе, и молодой прапорщикъ бросился обнимать его.> Однимъ словомъ, вс

ѣ

мъ было хорошо, исключая, можетъ быть, однаго офицера, который, сидя подъ ротной повозкой, проигралъ другому лошадь, на которой

ѣ

халъ, съ уговоромъ отдать по возвращеніи въ Штабъ и тщетно уговаривалъ его играть на шкатулку, которая, какъ вс

ѣ

могли подтвердить, была куплена у Жида за 30 р. сер., но которую онъ, единственно потому, что находился въ подмазк

ѣ

, р

ѣ

шался пустить въ 15-ть. Противникъ его небрежно посматривалъ въ даль, упорно отмалчивался и наконецъ сказалъ, что ему ужасно спать хочется.

Признаюсь, что съ т

ѣ

хъ поръ какъ я вышелъ изъ кр

ѣ

пости и р

ѣ

шился побывать въ д

ѣ

л

ѣ

, мрачныя мысли невольно приходили мн

ѣ

въ голову; поэтому, такъ какъ мы вс

ѣ

им

ѣ

емъ склонность по себ

ѣ

судить о другихъ, я съ любопытствомъ вслушивался въ разговоры солдатъ и офицеровъ и внимательно всматривался въ выраженія ихъ физіогномій; но ни въ комъ я не могъ зам

ѣ

тить ни т

ѣ

ни мал

ѣ

йшаго безпокойства. Шуточьки, см

ѣ

хи, разсказы, игра, пьянство выражали общую беззаботность и равнодушіе къ предстоящей опасности. Какъ будто нельзя было и предположить, что н

ѣ

которымъ не суждено уже вернуться назадъ по этой дорог

ѣ

, какъ будто вс

ѣ

эти люди давно уже покончили свои д

ѣ

ла съ этимъ міромъ. — Что это: р

ѣ

шимость ли, привычка ли къ опасности, или необдуманность и равнодушіе къ жизни? — Или вс

ѣ

эти причины вм

ѣ

ст

ѣ

и еще другія неизв

ѣ

стныя мн

ѣ

, составляющія одинъ сложный, но могущественный моральный двигатель челов

ѣ

ческой природы, называемый esprit de corps?¹⁰⁴ Этотъ неуловимый уставъ, заключающей въ себ

ѣ

общее выраженіе вс

ѣ

хъ доброд

ѣ

телей и пороковъ людей, соединенныхъ при какихъ бы то ни было постоянныхъ условіяхъ, — уставъ, которому каждый новый членъ невольно и безропотно подчиняется и который не изм

ѣ

няется вм

ѣ

ст

ѣ

съ людьми; потому что, какіе бы ни были люди, общая сумма наклонностей людскихъ везд

ѣ

и всегда остается та же. Въ настоящемъ случа

ѣ

онъ называется духъ войска.

** № 15 (III ред.).

Карета застучала дальше, а Генералъ съ Маіоромъ вошли въ пріемную. Проходя мимо отворенной двери адъютантской комнаты, Генералъ зам

ѣ

тилъ мою немундирную фигуру и обратилъ на нее свое милостивое вниманіе. Выслушавъ мою просьбу, онъ изъявилъ на нее совершенное согласіе и прошелъ опять въ кабинетъ. «Вотъ еще челов

ѣ

къ, — подумалъ я, — им

ѣ

ющій все, чего только добиваются люди: чинъ, жену, богатство, знатность; и этотъ челов

ѣ

къ передъ боемъ, который Богъ одинъ знаетъ ч

ѣ

мъ кончится, шутитъ съ хорошенькой женщиной и об

ѣ

щаетъ пить у нея чай на другой день, точно также, какъ будто онъ встр

ѣ

тился съ нею на придворномъ бал

ѣ

или раут

ѣ

у Собранника». Я вспомнилъ слышанное мною разсужденіе Татаръ о томъ, что только байгушъ можетъ быть храбрымъ: богатый сталъ, трусъ сталъ, говорятъ они, нисколько не въ обиду своему брату, какъ общее и неизм

ѣ

нное правило. Генералъ вм

ѣ

ст

ѣ

съ жизнью могъ потерять гораздо больше т

ѣ

хъ, надъ к

ѣ

мъ я им

ѣ

лъ случай д

ѣ

лать наблюденія, и напротивъ, никто не выказывалъ такой милой, граціозной безпечности и ув

ѣ

ренности, какъ онъ. Понятія мои о храбрости окончательно перепутались.