⁸⁷ Карабинеръ, зач

ѣ

мъ ты это сд

ѣ

лалъ? Я вид

ѣ

лъ, какъ ты глупо улыбался, когда капитанъ билъ тебя по щекамъ. Ты недоум

ѣ

валъ, хорошо-ли ты сд

ѣ

лалъ или н

ѣ

тъ; ты думалъ, что капитанъ бьетъ тебя такъ по нраву, ты над

ѣ

ялся на подтвержденіе твоихъ товарищей. — Я знаю тебя. — Когда ты вернешься въ Штабъ и усядешься въ швальню, скрестивъ ноги, ты самодовольно улыбнешься, слушая разсказъ товарищей о своей удали, и прибавишь, можетъ быть, насм

ѣ

шку надъ капитаномъ, который билъ тебя. Но вспомни о солдатк

ѣ

Анись

ѣ

, которая держитъ постоялый дворъ въ Т. губерніи, о мальчишк

ѣ

— солдатскомъ сын

ѣ

— Алешк

ѣ

, котораго ты оставилъ на рукахъ Анисьи и прощаясь съ которымъ ты засм

ѣ

ялся, махнувъ рукою, для того только, чтобы не расплакаться. Что бы ты сказалъ, ежели-бы буяны-фабричные, ус

ѣ

вшись за прилавкомъ, съ пьяна стали бы бранить твою хозяйку и потомъ бы ударили ее и м

ѣ

дной кружкой пустили-бы въ голову Алешки? — Какъ-бы это понравилось теб

ѣ

? — Можетъ быть, теб

ѣ

въ голову не можетъ войдти такое сравненіе; ты говоришь: «бусурмане». — Пускай бусурмане; но пов

ѣ

рь мн

ѣ

, придетъ время, когда ты будешь дряхлый, убогій, отставный солдатъ, и конецъ твой ужъ будетъ близко. Анисья поб

ѣ

житъ за батюшкой. Батюшка придетъ, а теб

ѣ

ужъ подъ горло подступитъ, спроситъ, гр

ѣ

шенъ-ли противъ 6-й запов

ѣ

ди? «Гр

ѣ

шенъ, батюшка», скажешь ты съ глубокимъ вздохомъ, въ душ

ѣ

твоей вдругъ проснется воспоминаніе о бусурманк

ѣ

, и въ воображеніи ясно нарисуется ужасная картинка: потухшіе глаза, тонкая струйка алой крови и глубокая рана въ спин

ѣ

подъ синей рубахой, мутные глаза съ невыразимымъ отчаяніемъ вперятся въ твои, гололобый д

ѣ

тенышъ съ ужасомъ будетъ указывать на тебя, и голосъ сов

ѣ

сти не слышно, но внятно скажетъ теб

ѣ

страшное слово. — Что-то больно, больно ущемитъ тебя въ сердц

ѣ

, посл

ѣ

днія и первыя слезы потекутъ по твоему кирпичному израненному лицу. Но ужъ поздно: не помогутъ и слезы раскаянія, холодъ смерти обниметъ [?] тебя. — Мн

ѣ

жалко тебя, карабинеръ.

Когда уже все было разрушено и уничтожено въ аул

ѣ

, Генералъ приказалъ приготовиться къ отступленію и по

ѣ

халъ впередъ. Опять тотъ-же порядокъ — ц

ѣ

пи по сторонамъ, Генералъ съ улыбкой и свитой въ середин

ѣ

. Но непріятель усилился и д

ѣ

йствовалъ см

ѣ

л

ѣ

е. Пули летали съ об

ѣ

ихъ сторонъ. Однако Генералъ держалъ себя такъ, какъ долженъ держать начальникъ, подающій прим

ѣ

ръ мужества и храбрости. Онъ

ѣ

халъ съ п[олковникомъ] и небрежно разговаривалъ съ нимъ. Полковникъ былъ ни дать ни взять англичанинъ: кровный гн

ѣ

дой, скаковый жеребецъ, англ[ійское] с

ѣ

дло съ необыкновенными стременами, ноги впередъ, припригивая, ботфорты, б

ѣ

лыя панталоны, б

ѣ

лый жилетъ, который вид

ѣ

нъ изъ подъ разстегнутаго военнаго сертука, и куча брелоковъ, манжеты, воротнички, огромные рыжія бакенбарды; и во всемъ этомъ чистота необыкновенная. Словомъ — британецъ совершенный, особенно, ежели снять съ него военный сюртукъ и попаху. —

«Вы пойдете въ авангард

ѣ

, п[олковникъ]», сказалъ ему Генералъ, наклоняясь и съ любезной улыбкой. —

«Слушаю», сказалъ полковникъ, приставляя руку къ попах

ѣ

; и потом прибавилъ по-французски: «Вы меня обижаете, Генералъ — ни раза не дадите арьергарда. On dirait que vous me boudez».⁸⁸

— В

ѣ

дь вы знаете, что К[нягиня] ни за что не проститъ мн

ѣ

, ежели вы будете ранены. Одно, ч

ѣ

мъ я могу оправдаться, это тоже быть раненнымъ. —

— И точно, вы не бережете себя, Генералъ.

— Ежели меня убьютъ, то я ув

ѣ

ренъ, вы первый поднимете меня; и я васъ» —

Полковникъ съ сіяющей улыбкой наклонился и пробормоталъ что-то.

«Какіе милые рыцари», подумалъ я. Надо зам

ѣ

тить, что такой любезный разговоръ происходилъ на ходу и подъ сильнымъ огнемъ непріятеля. Не далеко отъ насъ поранили н

ѣ

сколько солдатъ, и когда провозили однаго изъ нихъ, раненнаго въ шею и кричавшаго изъ вс

ѣ

хъ силъ, и когда молодой подп[олковникъ?], который былъ въ свит

ѣ

Генерала, съ участіемъ взглянулъ на него и, обратившись къ другимъ, невольно вымолвилъ: какой ужасъ, Генералъ въ середин

ѣ

разговора взглянулъ на него такъ.

..... — Вот это мужество!

Про

ѣ

хавъ саженъ 200 и вы

ѣ

хавъ изъ подъ непр[іятельскаго] огня, Генералъ сл

ѣ

зъ съ лошади и в

ѣ

л

ѣ

лъ готовить закуску. Офицеры сд

ѣ

лали тоже. А[дъютантъ] с глянцевитымъ лицомъ, нахмурившись, легъ въ сторон

ѣ

.

Онъ, казалось, думалъ: «вотъ, чортъ возьми, какъ еще убьютъ! Скверно!» Другіе обступили Генерала и съ большимъ участіемъ смотр

ѣ

ли на приготовленіе для него въ спиртовой кастрюльки яичницы и битковъ; казалось, имъ очень нравилось, что Генералъ будетъ кушать. Желалъ-бы я знать тоже, какъ нравилась эта закуска войскамъ, отступающимъ сзади, и на которыя со вс

ѣ

хъ сторонъ, какъ мухи на сахаръ, нас

ѣ

дали Чеченцы.

Трескотня, прерываемая залпами орудій, и дымъ сзади были страшны.

— Кто въ аріергардной ц

ѣ

пи? — спросилъ Генералъ.

— К[апитанъ] П. — , отв

ѣ

чалъ кто-то.

«C’est un très bon diable»,⁸⁹ сказалъ Генералъ. — «Я его давно знаю — вотъ ужъ истинно рабочая лошадь: всегда ужъ, гд

ѣ

жарко, туда и его. Можете себе представить, онъ былъ старше меня въ 22 году, когда я прі

ѣ

халъ на К[авказъ]». — Присутствующіе изъявили участіе, удивленіе и любопытство. —

— По

ѣ

зжайте, скажите, чтобъ отступали эшелонами.

А[дъютантъ] с

ѣ

лъ на лошадь и по

ѣ

халъ къ ар[іергарду].

Любопытство мое было сильн

ѣ

е страха, — я по

ѣ

халъ съ нимъ взглянуть на капитана. — Адъютантъ не подъ

ѣ

халъ къ н[ачальнику] аріергарда, которому сл

ѣ

довало передать порученіе, но передалъ его офицеру, который былъ поближе. Я подъ

ѣ

халъ къ капитану. Онъ взглянулъ на меня сердито, ничего не сказалъ, тотчасъ отвернулся и сталъ отдавать приказанія. Онъ кричалъ, горячился, но не суетился. Батальонный к[омандиръ] былъ раненъ, онъ командовалъ батальономъ. Г[рузинскій] К[нязекъ] подъ

ѣ

халъ къ нему: «Прикажите? на ура броситься подъ кручь, мы ихъ отобьемъ!»

— Ваши слова неум

ѣ

стны, молодой челов

ѣ

къ, вы должны слушаться, а не разсуждать; вамъ приказано прикрывать обозъ, вы и стойте. — Онъ отвернулся отъ него. — Хочется, чтобъ убили. —

— Позвольте пожалуйста, чтожъ вы мн

ѣ

не хотите доставить случая. —

— У васъ есть матушка? — сказалъ кротко капитанъ: — такъ пожал

ѣ

йте ее. — Молодой Князекъ сконфузился. —

— Извольте идти на свое м

ѣ

сто, — строго сказалъ Капитанъ.

Чеченцы нас

ѣ

дали сильн

ѣ

е и сильн

ѣ

е, солдаты бросались на ура, давали залпы картечью, и на минуту пули переставали свист

ѣ

ть изъ за кручи; но потомъ опять начинали и еще больше. Храбрый поручикъ (онъ былъ н

ѣ

сколько бл

ѣ

денъ) подъ

ѣ

халъ къ капитану.

— Въ моей рот

ѣ

н

ѣ

тъ патроновъ (онъ привралъ); что прикажете? Г[рузинскій] К[нязекъ] проситъ пром

ѣ

няться со мной; а впрочемъ можно отбить и въ штыки. —

— Тутъ штыковъ не нужно, надо отступать, а не м

ѣ

шкать; идите къ обозу и пришлите К[нязька].»

Какъ только Князекъ пришелъ, несмотря на запрещеніе капитана онъ закричалъ: «Урра!» и съ ротой поб

ѣ

жалъ подъ кручь. Солдаты насилу б

ѣ

жали съ м

ѣ

шками на плечахъ, спотыкались, но б

ѣ

жали и кричали слабымъ голосомъ. — Все скрылось подъ обрывомъ. Черезъ полчаса трескотни, гиканія и крика за обрывомъ выл

ѣ

зъ оттуда старый солдатъ; въ одной рук

ѣ

онъ держалъ ружье, въ другой что-то желто-красное — это была голова Чеченца. Онъ уперся однимъ кол

ѣ

номъ на обрывъ, отеръ потъ и набожно перекрестился, потомъ легъ на траву и о м

ѣ

шокъ сталъ вытирать штыкъ. Всл

ѣ

дъ за нимъ два молодые солдата несли кого-то. Г[рузинскій] Князекъ] былъ раненъ въ грудь, бл

ѣ

денъ какъ платокъ и едва дышалъ. — ГІоб

ѣ

жали за докторомъ. —