И все это запало мн

ѣ

въ сердце за жалкой начетъ трехъ или четырехъ Louis d’or,¹⁸¹ которые я могъ переплатить? — «Низская страсть!» сказалъ я, повернувшись, какъ то д

ѣ

лаетъ челов

ѣ

къ, чувство котораго мгновенно перем

ѣ

нилось: — «низская, грубая страсть! Твоя рука всегда противъ другаго челов

ѣ

ка, а рука другаго челов

ѣ

ка всегда противъ тебя».

«Избави Богъ», сказала она, поднявъ руку къ своему лбу; потому что я, повернувшись, очутился лицо съ лицомъ съ барыней, которую я вид

ѣ

лъ въ разговор

ѣ

съ монахомъ — она шла за нами, такъ что мы ее не зам

ѣ

тили. —

«Разум

ѣ

ется, избави Богъ», сказалъ я, предлагая ей свою руку; на ней были над

ѣ

ты перчатки, открытые на большихъ и указательныхъ пальцахъ, она приняла мое нредложеніе и я повелъ ее къ двери каретнаго сарая. —

Mons. Dessein пятьдесятъ разъ послалъ ключъ къ чорту, прежде ч

ѣ

мъ зам

ѣ

тилъ, что тотъ, съ которымъ онъ пришелъ, не былъ настоящій; мы, также какъ и онъ, съ нетерп

ѣ

ніемъ ожидали, чтобы онъ отперъ; и такъ были внимательны ко вс

ѣ

мъ препятствіямъ, что я продолжалъ держать ее руку, самъ не зам

ѣ

чая этого, такъ что Mons. Dessein оставилъ насъ вм

ѣ

ст

ѣ

— ее рука въ моей и [съ] лицами обращенными къ дверямъ каретнаго сарая, — сказавъ, что онъ вернется черезъ пять минутъ. — Разговоръ пятиминутной въ такомъ положеніи стоитъ много другихъ разговоровъ; ежели бы лица наши были обращены на улицу, въ этомъ посл

ѣ

днемъ случа

ѣ

разговоръ завис

ѣ

лъ бы отъ наружныхъ предметовъ и обстоятельствъ; но съ взорами, устремленными на одну неподвижную точку, разговоръ завис

ѣ

лъ отъ насъ самихъ. — Минутное молчаніе посл

ѣ

того, какъ Mons. Dessein оставилъ насъ, могло быть пагубно для этаго положенія — она бы непрем

ѣ

нно отвернулась; итакъ я сейчасъ же началъ разговоръ. —

Какія были искушенія (такъ какъ я пишу не для того чтобы извинять слабости моего сердца) въ этомъ путешествіи, будетъ описано съ тою же простотою, съ какою я ихъ чувствовалъ. —

Когда я сказалъ читателю, что я не вышелъ изъ désobligeante, потому что вид

ѣ

лъ монаха въ разговор

ѣ

съ барыней, только что прі

ѣ

хавшей въ гостинницу, я сказалъ правду — но не всю правду; потому что я былъ удержанъ отъ этаго столько же и лицомъ самой барыни. Подозр

ѣ

ніе проб

ѣ

жало въ моей голов

ѣ

; и я сказалъ [себ

ѣ

]: онъ разсказывалъ ей, что случилось; что то во мн

ѣ

говорило это, я желалъ, чтобы монахъ былъ въ своемъ монастыр

ѣ

. —

Когда сердце летитъ впередъ разсужденiя, оно спасаетъ разсудокъ отъ ц

ѣ

лаго міра страданій. Я былъ уб

ѣ

жденъ, что она изъ лучшаго разряда существъ, и больше о ней не думалъ и писалъ свое предисловіе. —

Это впечатл

ѣ

ніе возвратилось опять посл

ѣ

встр

ѣ

чи моей съ ней на улиц

ѣ

; сдержанная свобода въ обращеніи, съ которой она подала мн

ѣ

руку, показывала въ ней, какъ я полагалъ, хорошее воспитаніе и здравый смыслъ; и когда я велъ ее, я чувствовалъ какую то пріятную н

ѣ

жность около ея, которая успокоила мою душу. —

Боже милостивой! ежели бы могъ челов

ѣ

къ провести такое созданіе вокругъ св

ѣ

та!

Я еще не видалъ ея лица, но этаго и нужно не было, потому что прежде, ч

ѣ

мъ мы подошли къ двери каретнаго сарая, воображеніе окончательно нарисовало мн

ѣ

ея голову, и забавлялось представлять мн

ѣ

ее какъ богиню, которую я самъ вытащилъ изъ Тибра. Ахъ ты, соблазненная и соблазнительная плутовка, хотя семь разъ въ день обманываешь насъ своими образами и картинами, но ты д

ѣ

лаешь это такъ прелестно и покрываешь свои картины такими пл

ѣ

нительными красками, что стыдно ссориться съ тобою. —

Когда мы подошли къ двери каретнаго сарая, она отняла руку отъ лба и я могъ вид

ѣ

ть оригиналъ: по лицу ей было около двадцати шести; она была брюнетка съ б

ѣ

лымъ и прозрачнымъ цв

ѣ

томъ лица, од

ѣ

та была просто, безъ румянъ и пудры; она не была, критически разбирая, прекрасна, но въ ней было что то, что въ состояніи ума, въ которомъ я находился, привязывало меня къ ней бол

ѣ

е — она была интересна. Я воображалъ, что она во взгляд

ѣ

носитъ вдовствующее выраженіе и что она находится въ томъ положеніи, когда прошли уже два пароксизма горести и она начинаетъ мириться съ своей потерей; но тысячи другаго рода несчастій могли провести т

ѣ

же черты; я желалъ знать, какъ это было, и готовъ былъ спросить, ежели бы bon ton¹⁸² разговора, какъ въ дни Эздры, позволилъ бы это: «Что тебя безпокоитъ? И что тревожитъ? И почему разстроены твои мысли?» Однимъ словомъ, я чувствовалъ къ ней расположеніе, р

ѣ

шился волочиться за ней и даже предложить ей свои услуги. Таковы были мои искушенія, и въ расположеніи сл

ѣ

довать имъ я былъ оставленъ одинъ съ этой барыней, ея рука въ моей и [съ] лицами обращенными къ двери каретнаго сарая бол

ѣ

е, ч

ѣ

мъ то было положительно необходимо. —

Belle dame,¹⁸³ сказалъ я, поднявъ ея руку н

ѣ

сколько выше, ч

ѣ

мъ прежде: «конечно это одно изъ очень причудливыхъ д

ѣ

йствій фортуны: взять двухъ совершенно постороннихъ людей, свести ихъ рука съ рукой, можетъ быть, изъ противуположныхъ угловъ св

ѣ

та и въ одно мгновеніе поставить ихъ въ такое положеніе, въ которомъ самая дружба, ежели бы ей вздумалось это сд

ѣ

лать за м

ѣ

сяцъ тому назадъ, едва ли усп

ѣ

ла [бы] ихъ поставить. —

— И ваше зам

ѣ

чаніе показываетъ, Monsieur, въ какое затрудненіе привело васъ это приключеніе. Какое бы ни было положеніе, ничего н

ѣ

тъ неум

ѣ

стн

ѣ

е, какъ разсматривать обстоятельства, которыя сд

ѣ

лали его такимъ; вы благодарили судьбу и д

ѣ

лали прекрасно — сердце само знало это и было довольно; и только Англицкой философъ можетъ анализировать такое положеніе и запутаться въ разсужденіяхъ о немъ». Сказавъ это, она высвободила руку съ такимъ взглядомъ, который казался мн

ѣ

достаточными» коментаріемъ къ тексту. —

Я дамъ дурное понятіе о своей слабости, сказавъ, что сердце мое при этомъ страдало бол

ѣ

е, ч

ѣ

мъ при случаяхъ, д

ѣ

йствительно заслуживающихъ этого. — Я былъ сильно оскорбленъ потерею ея руки и то, какимъ образомъ это случилось, не облегчало рану.—

О, никогда въ жизни я не чувствовалъ больше страданій отъ сознанія своего униженія! Но торжество истинно женскаго сердца посл

ѣ

такого рода неудачъ бываетъ не продолжительно.— Черезъ пять секундъ она положила свою руку на рукавъ моего фрака, какъ будто желая продолжать свой отв

ѣ

тъ, и, Богъ знаетъ, какимъ образомъ, но я сталъ опять въ прежнее положеніе. —

Ей нечего было прибавлять.

Я началъ пріискивать другаго рода разговоръ, судя по тому, который я съ ней им

ѣ

лъ, что я обманулся въ ея характер

ѣ

, но, повернувшись лицомъ ко мн

ѣ

, выраженіе, которое одушевляло ея отв

ѣ

тъ, уже исчезло. Мускулы лица опустились и я нашелъ выраженіе того же безпріютного горя, которое и прежде заинтересовало меня. — Какъ грустно вид

ѣ

ть такое н

ѣ

жное существо добычею печали! Я отъ души собол

ѣ

зновалъ ей. Можетъ быть, это покажется довольно см

ѣ

шнымъ жесткому сердцу, но я бы принялъ ее въ свои объятія и, не красн

ѣ

я кр

ѣ

пко, прижалъ бы къ сердцу, хотя это было на улиц

ѣ

. —

Біеніе пульса въ моихъ пальцахъ ув

ѣ

домило ее о томъ, что во мн

ѣ

происходило; она посмотр

ѣ

ла въ землю, и н

ѣ

сколько минутъ мы молчали. —

Боюсь вспомнить, но, кажется, я д

ѣ

лалъ легкія усилія, чтобы сжать кр

ѣ

пче ея руку, потому что по тонкому ощущенію я зам

ѣ

тилъ въ ладони своей руки не то чтобы стремленіе вырвать свою руку, но какъ будто ей это приходило на мысль. И я в

ѣ

рно потерялъ бы ее въ другой разъ, ежели бы, бол

ѣ

е инстинктъ ч

ѣ

мъ разсудокъ, не указалъ мн

ѣ

на посл

ѣ

днее средство въ такого рода опасностяхъ — держать ее такъ легко и свободно, какъ будто я готовъ былъ выпустить всякую минуту и по собственному побужденію; итакъ она оставила ее до т

ѣ

хъ поръ, пока Mons. Dessein воротился съ ключемъ; и въ то же время я сталъ разсуждать, какимъ образомъ преодол

ѣ

ть дурное обо мн

ѣ

мн

ѣ

ніе, которое могъ возбудить въ ней разсказъ монаха, ежели онъ передалъ ей все. —