Докторъ, должно быть предполагая, что пос
ѣ
щеніе его никакъ для насъ не можетъ быть непріятно, заходилъ очень часто то въ мою, то въ Володину комнату. Онъ долго сидѣ
лъ у меня, и, несмотря на то, что дѣ
йствительно мнѣ
было некогда переливать съ нимъ изъ пустаго въ порожнее на какую-то филоссофическую тему, несмотря на то, что передъ тѣ
мъ, какъ онъ взошелъ ко мнѣ
, я съ математической вѣ
рностью разсчелъ, на сколько часовъ предстоитъ мнѣ
занятій, и, несмотря на то, что я сказалъ [77] самъ себѣ
, что не дамъ никому помешать себе, прямо скажу, что мнѣ
некогда, онъ сидѣ
лъ у меня, и, хотя я слушалъ его и самъ отвѣ
чалъ ему, мысль моя была занята тѣ
мъ, что глупо, безсмысленно изъ ложнаго стыда разстроивать порядокъ своихъ занятій. А между тѣ
мъ что то говорило во мнѣ
: «совѣ
стно сказать ему, что некогда; онъ такъ радъ поговорить старикъ съ человѣ
комъ, объ умѣ
котораго онъ весьма высокаго мнѣ
нія, и говоритъ онъ не глупо, главное-же, какъ замѣ
тить ему, что онъ мнѣ
мѣ
шаетъ, когда онъ въ полной увѣ
ренности, что дѣ
лаетъ мнѣ
превеликую честь и удовольствіе. Впрочемъ онъ самъ скоро уйдетъ, не стоитъ и обижать его. Вотъ Володя, тотъ, хотя также хорошо понимаетъ всѣ
эти тонкости, и хотя ему нужнѣ
е его задобривать по случаю дочки, но Володя сейчасъ скажетъ, и видно, что ему это труда никакого не стоить. Я тоже могу, но это стоитъ мнѣ
всегда большаго труда, и я сдѣ
лаю это разъ, два, но никогда такое обращеніе не взойдетъ мнѣ
въ привычку, а, чтобы успѣ
вать въ дѣ
лахъ мірскихъ, это необходимо, и отъ мала до большаго между мной и Володей эта разница. Должно быть отъ этаго Володя приобрѣ
таетъ вліяніе на другихъ. Вѣ
дь докторъ, хотя старикъ, но уважаетъ его; это видно во всемъ его обращеніи.»Такъ разсуждалъ я втихомолку, а Докторъ, преспокойно ус
ѣ
вшись на моей постели, такъ покойно, что не было надежды, чтобы онъ когда-нибудь всталъ, разсуждалъ вслухъ: «Я все-таки полагаю, что тѣ
люди, которые, какъ вы говорите, счастливы своей независимостью и твердостью, съ которыми переносятъ неудачи, не могутъ быть совершенно счастливы. Эгоизмъ происходитъ отъ слабости. Они не могутъ любить, потому что не чувствуютъ довольно силы, чтобы сдѣ
лать счастье другихъ людей. Какъ не говорите, а этихъ людей я презираю». Онъ сбилъ ногтемъ средняго пальца пепелъ съ конца сигары. Я самъ какъ-то затѣ
ялъ рѣ
чь объ эгоистахъ, теперь же вовсе не слушалъ, и мысли мои можно было перевести вотъ какъ: «что онъ толкуетъ слабость, чувствуютъ силу какую-то, [78] не хочется мнѣ
спорить, а стоитъ, чтобы его сбить, только спросить, что онъ разумѣ
етъ подъ этими фразами; и долго ли еще онъ намѣ
ренъ сидѣ
ть; должно быть еще докуритъ эту сигару; хоть бы онъ къ Володѣ
пошелъ». Ожиданія мои сбылись. «Повѣ
рьте мнѣ
, М. A., вы еще молоды, нѣ
тъ выше счастія для человѣ
ка извѣ
стныхъ лѣ
тъ, какъ имѣ
ть такое занятіе, которымъ бы онъ занимался съ любовью. Вотъ я, напримѣ
ръ, да впрочемъ, что вамъ говорить; вы знаете, какъ я живу», и онъ такъ разгорячился, что, не доканчивая доказательства, какимъ образомъ онъ одинъ умѣ
лъ найдти счастіе (что впрочемъ онъ мнѣ
ѣ
шать, теперь, я знаю, для студентовъ минута дорога» и вышелъ.Когда мн
ѣ
бывало помѣ
шаютъ въ занятіяхъ, какъ помѣ
шалъ этотъ Докторъ, не столько мѣ
шаютъ тѣ
мъ, что отрываютъ отъ занятій, но, такъ какъ я очень впечатлителенъ, разстроиваютъ настроенность духа. Только что онъ ушелъ, я не сѣ
лъ заниматься, а вышелъ, слышалъ, какъ онъ взошелъ къ Володѣ
, потянулся и сталъ ходить по комнатѣ
, улыбаясь и думая, Богъ знаетъ о чемъ: и о томъ, что онъ добрый человѣ
къ, но очень тщеславенъ, о томъ, что изъ чего онъ такъ хлопочетъ рисоваться передо мной своими добродѣ
телями, о томъ, что славно, что онъ ушелъ, но что можно зайдти къ Володѣ
, отдохнуть и поболтать; притомъ же я не всталъ, какъ онъ уходилъ, можетъ онъ обидѣ
лся.Володя сид
ѣ
лъ въ той же позѣ
, Докторъ на диванѣ
и толковаль что-то о томъ, что по его мнѣ
нію, человѣ
ку безъ средствъ жениться на дѣ
вушкѣ
тоже небогатой, онъ почитаетъ дѣ
ломъ подлымъ и низскимъ и т. д. «Какъ это попалъ на этотъ пунктъ у нихъ разговоръ? — подумалъ я — и какъ онъ можетъ съ [79] жаромъ толковать обо всемъ. Должно быть у него нѣ
тъ никакихъ убѣ
жденій, отъ этого онъ какъ-то страненъ и стыдливъ, а иногда грубъ и неловокъ въ обращеніи. Теперь, напримѣ
ръ, онъ не замѣ
чаетъ, что этотъ разговоръ похожъ на намекъ Володѣ
, который волочится за его дочерью. Я бы растерялся въ такомъ положеніи, а Володя чудо какъ холодно и просто отвѣ
чаетъ ему, что нельзя предполагать, чтобы человѣ
къ, имѣ
ющій нѣ
которыя способности, не нашелъ средствъ содержать семейство, «и притомъ, говорилъ онъ, любовь извиняетъ его, ежели бы даже жена его перемѣ
нитъ образъ жизни», что любовь мужа для нея должна замѣ
нить эту потерю.— «А для д
ѣ
тей что облегчитъ нищету? Нѣ
жныя рѣ
чи и воркованье родителей, которые, повѣ
рьте, въ бѣ
дности перестанутъ нѣ
жничать?»Должно быть тутъ онъ зам
ѣ
тилъ, что этотъ разговоръ могъ имѣ
ть отношеніе къ взаимному отношенію его къ Володѣ
, и онъ сейчасъ же и чрезвычайно неловко и глупо перемѣ
нилъ тонъ.Вы понять не можете, сколько положеніе наше заставляло насъ переносить страданій такихъ, о которыхъ и мысль не придетъ другому. Я сначала думалъ, что эти страданія происходили только отъ дурной наклонности анализировать все, даже пустую р
ѣ
чь пустаго человѣ
ка, но теперь я убѣ
жденъ, что, вслѣ
дствіе нашего положенія и безпрестанныхъ мелкихъ страданій для самолюбія, развилась эта способность. Вамъ бы никакъ не пришла въ эту минуту та мысль, которая заставила пожелать доброму старику всего самаго дурнаго за его неловкость. Ежели бы я былъ помоложе, я бы заплакалъ. Положимъ, онъ говорилъ безъ всякой цѣ
ли, но для насъ это было тяжело. Рожденіемъ и воспитаніемъ поставленные на такую степень, съ которой, естественно, мы могли не то, чтобы презирать его, по крайней мѣ
рѣ
нисколько не нуждаться въ Докторѣ
, мы въ тоже время были въ такомъ положеніи, что могло казаться, что Володя за честь почитаетъ получить по выходѣ
изъ Университета руку Докторской дочки. Во всѣ
хъ [80] такого рода случаяхъ я всегда страдалъ гораздо больше за братьевъ, чѣ
мъ за самаго себя. Часто приходила мнѣ
мысль, глядя на гордое, прекрасное и всегда спокойное лицо Володи, что бы было, ежели бы кто нибудь пришелъ и сказалъ бы ему въ глаза: «ты..........97 назвалъ бы его такъ, какъ бранно называютъ незаконныхъ дѣ
тей. Дрожь всегда пробѣ
гаетъ по тѣ
лу при этой мысли. Что бы было? Что бы онъ сталъ дѣ
лать? Нѣ
тъ, этаго не можетъ быть. Впрочемъ, это уже другое чувство, это тоже чувство, что думаешь, что, ежели взять, да броситься съ этого обрыва, или, какъ мнѣ
всегда приходитъ на мысль, когда я вижу очень важное лицо: «что ежели кто нибудь подойдетъ и ударитъ изо всѣ
хъ силъ его по носу кулакомъ. Что будетъ?»Докторъ сталъ закусывать губы и покрасн
ѣ
лъ даже. «Да, я съ вами согласенъ въ томъ, что, ежели человѣ
къ твердо увѣ
ренъ въ томъ, что можетъ быть опорою своего семѣ
йства...»Я ув
ѣ
ренъ, что Володя все замѣ
тилъ не хуже моего, но онъ остался также спокоенъ и продолжалъ съ улыбкой и такимъ тономъ, который принимаютъ обыкновенно, чтобы кончить разговоръ: «Пускай даже онъ обманется въ своихъ надеждахъ, приведетъ въ бѣ
дность свое семѣ
йство, этаго я и знать не хочу, вы будете смѣ
яться, но я того мнѣ
нія, что любовь, истинная любовь извиняетъ все». Онъ помолчалъ немного, взглянулъ на свои тетрадки и, сейчасъ же обратившись къ Доктору: «вы меня извините, Докторъ, но я теперь работаю рѣ
шительно безъ отдыха». Онъ указалъ на стѣ
ны, на потолокъ, улыбнулся, всталъ съ мѣ
ста и взялъ въ руки тетради. Что значили всѣ
эти движенья, трудно объяснить, но должно быть Докторъ ихъ очень хорошо понялъ, потому что сейчасъ простился и просилъ зайдти къ нему вечеромъ. Вслѣ
дъ за нимъ взошелъ товарищъ нашъ по [81] Университету, веселый, добрый и очень порядочный молодой человѣ
къ З. Володя очень обрадовался ему, потому что былъ съ нимъ большой пріятель, и какъ-то всегда они съ нимъ вмѣ
стѣ
влюблялись и не ревновали другъ къ другу. Я очень обрадовался ему, потому что онъ вывелъ насъ изъ непріятнаго положенія. Послѣ
такого разговора, который былъ съ Докторомъ, и вообще послѣ
разговора, въ которомъ было что нибудь непріятнаго, я не люблю оставаться съ глазу на глазъ съ человѣ
комъ, котораго я и который меня хорошо понимаетъ... Говорить, вспоминать и разбирать то, что было непріятнаго и скрытаго въ разговорѣ
, кажется тяжелымъ, и мнѣ
всегда не хочется начинать, между тѣ
мъ молчать о такой вѣ
щи, которую мы очень хорошо оба поняли, тоже смѣ
шно и неумѣ
стно, оттого что мы могли бы сообщить другъ другу интересныя вѣ
щи на этотъ счетъ.вернуться
97
Точки в подлиннике.