Унигипили или, говоря иначе, угинипили, дает больше этимологических данных для расшифровки слова. Пользуясь нашим методом, мы получаем следующие определения: а) это дух, который может сожалеть, но не умеет ничего сказать (у); б) это является чем-то, что покрывает что-то другое и скрывает это, или же, наоборот, само является скрытым, покрытым чем-то, или находящимся под защитой (уги); в) это дух, сопутствующий другому, соединенный с ним, он липкий и приклеивается к другому. Он «предписан» другому и подчиняется ему (пили); г) это дух, который действует тайно, тихо и очень осторожно, но не делает определенных вещей в страхе перед гневом богов (ниги); д) это дух, который может высвободиться откуда-то, вознестись над этим, может также вытянуть что-то из чего-то, так же, как вытягивают монету из кармана. Он страстно желает некоторых вещей. Он упрямый и недовольный, готов отказаться от выполнения поручения. Он растворяется, впитываясь или полностью смешиваясь с чем-то другим. Он связан с процессом медленного капания воды или созданием и выделением «жизнедаюшей» воды, чего-то наподобие «грудной воды», т.е. молока кормящей матери (у в нескольких своих значениях), (Внимание: позднее я узнал, что вода является символом жизненной силы человека. Таким образом, я отыскал первую «иглу». Две сознательных человеческих души — это две третьих следующей «иглы». Третья же «игла» скрывается в значении слова «липкий» или «прилипать», «приклеиваться».)

Подытоживая все вышесказанное, можно утверждать, что понятия сознания и бессознательного у кахунов, похоже, означают — исходя из этимологии названий — пару духов, тесно связанных с телом, управляемым бессознательным и служащим для укрытия, и защиты их обоих. Дух сознания является более очеловеченным и обладает способностью говорить. Ранимый дух бессознательного заливается слезами, подвластен чувствам и разнообразно использует жизненную энергию тела. Он выполняет свои задачи тайно, с молчаливой осторожностью, он упрям и готов ослушаться. Он отказывается исполнять приказы, когда опасается богов (является хранилищем комплексов, глубоко укорененных убеждений). Он проникает или растворяется в душе сознания, чтобы создавалось впечатление, что он составляет с ней одно целое. (Употребление в магии слова «липкий» в качестве символа, а также упоминание о способности «выдвижения» или «вытягивания чего-то из чего-то другого» станет понятным позднее.)

Я убежден, что кахуны уже на протяжении тысяч лет были знакомы со всеми теми психологическими явлениями, о которых мы узнали лишь в последние несколько лет, и я совершенно уверен, что их умение использовать магию является результатом того, что они были знакомы с важными психологическими факторами, которые нами до сих пор не открыты.

Вскоре стало понятным, что, давая названия психологическим элементам и закрепляя в этимологии этих слов символические значения для указания их связей, первые кахуны выполнили огромную работу. Единственным серьезным препятствием было то обстоятельство, что символы замещали названия элементов магии, происхождение которых мы пока не можем понять.

Лихорадочно разыскивая символические значения этих слов, я решил проштудировать все, что написано о различных психологических явлениях. Одно за другим я изучал каждое в отдельности явление и пытался обнаружить его символический аналог в этимологии терминов, употребляемых кахунами.

Через несколько месяцев я понял, что для начала я сделал уже все, что было возможно, в сопоставлении более систематизированной науки психологии с внешними ритуалами магии кахунов. Я решил, что выводы, к которым мне удалось прийти, слишком ценны, чтобы скрывать их от мира. Поэтому я написал работу о моих открытиях и о науке кахунов в целом.

Английская публикация этой книги вызвала лавину писем - нм четвертой странице обложки я поместил свою фамилию, адрес и просьбу к читателям написать мне, если они обладают какой-либо информацией на интересующую меня тему. К сожалению, я не получил[2] никакой полезной для себя информации, хотя письма были полны предположений и гипотез.

Прошел год со дня издания моей книги, и вот в один прекрасный день пришло письмо от одного пожилого англичанина, некогда работавшего журналистом. Его звали Уильям Реджинальд Стюарт. То, что он сообщил мне, было очень важным.

Его чрезвычайно заинтересовал тот факт, что в своей книге я описывал ту же самую магию, с которой он столкнулся в годы своей молодости. Он знал, что ею пользовались члены племени берберов из Северной Африки, живущие в горах Атласа. Он с изумлением обнаружил, что африканцы-берберы применяют в магии те же самые слова, что и гавайские кахуны, учитывая конечно же разницу в произношении. После прочтения моей книги он разыскал свои уже пожелтевшие записи и сравнил слова, которые, как ему было сказано, откосились к тайному языку магии. Оказалось, что гавайское слово кахун у берберов звучит как гуа-хуна, а гавайское выражение, определяющее женщину-кахунку, т.е. кахуна вахини, звучало как гуахини. Слово, означающее бога, звучало в обоих языках почти одинаково: акуа и атуа, так же, как и многие другие сопоставленные нами выражения.

Поскольку племена берберов говорили на языке, совершенно не похожем на диалекты Полинезии, подобие языков магии этих двух народов является неопровержимым доказательством того, что или берберы и полинезийцы имели общих предков, или в древние времена эти народы контактировали между собой.

Стюарт услышал о племени берберов и об их магии, когда искали нефтяные месторождения для какой- то датской компании, и, он в качестве независимого журналиста и знатока Северной Африки работал корреспондентом для «Christian Science Monitor». Он взял отпуск, нанял проводников и двинулся на поиски вышеупомянутого племени. В итоге он нашел его и познакомился с женщиной-магом. После долгих уговоров она адаптировала и усыновила его, чтобы дать ему возможность ознакомиться с секретами магии. Эта женщина называла себя Люччи и имела семнадцатилетнюю дочь, которую именно в это время она начала обучать тайным наукам Стюарту было позволено присоединиться к ним.

Обучение началось с легенды об истории племени, которая рассказывала о жизни двенадцати племен кахунов в великой пустыне Сахаре, в то время зеленой, полноводной и плодородной стране. Со временем реки высохли, и племена переселились в долину Нила. Там, используя магию, помогающую обрабатывать скальные блоки, они перевозили на место строительства и возводили гигантскую пирамиду. В то время этот народ правил Египтом, возвышаясь над другими благодаря своей магии.

Кахунка рассказывала далее, как ее соплеменники предвидели, что в будущем наступят времена всеобщего интеллектуального затмения, и их тайная наука уйдет в забвение. Чтобы сохранить это драгоценное сокровище для будущих поколений, двенадцать племен двинулось на поиски какой-нибудь отдаленной страны, куда можно было бы перенести и где можно было бы сохранить Тайну (Хуну), пока времена не изменятся настолько, что ее можно будет вернуть миру. Благодаря парапсихическому дару видеть на расстоянии, в Мировом океане был найден безлюдный остров, ожидающий их прибытия.

Одиннадцать племен проплыло через пролив в Красное море и далее вдоль побережья Африки и Индии, добралось до самого Тихого океана. Прошло много лет, и от них не было никаких вестей, по крайней мере для членов оставшегося двенадцатого племени. Это племя по каким- то непонятным причинам переселилось на север и осело в горах Атласа. Оно жило там на протяжении столетий, сохраняя Тайну и пользуясь магией. Однако племя постепенно вымирало, и когда пришли новые времена, в живых осталась только одна кахунка. Это была та самая наставница по имени Люччи.

Стюарт убедился, что берберы были гостеприимным, чистым, очень интеллигентным племенем, с прекрасной древней культурой. Они разговаривали на смешанном языке, как и другие берберские племена, но когда дело доходило до передачи тайных знаний, они применяли другой язык, так как только в нем можно было найти соответствующие слова для обозначения элементов, которые присутствовали в человеке и позволяли ему использовать магию.