Оставалось решить судьбу осадного корпуса под стенами Полтавы. Там до поры было тихо, пока россияне не направили парламентера к шведским позициям. Его встретил некий капитан Вендель. Когда он завел разговор о капитуляции, солдаты просто застрелили его. Вместо него в переговоры с парламентером вступил полковник Крунман. Он отказался поверить в то, что шведская армия разбита, и больше не захотел слышать ни о каких переговорах. После этого противники опять начали взаимный обстрел, за которым последовало возобновление атак со стороны Полтавского гарнизона.

Тем временем сопровождающие короля войска двигались, выстроившись в огромное каре (в две тысячи человек). В центре находился король и остатки свиты. Казаки и калмыки наблюдали за ним издалека, но попыток приблизиться не делали. Только два эскадрона регулярной русской кавалерии сделали попытку атаковать, но были легко отбиты. Вскоре каре достигло обоза, и все вздохнули с облегчением. Обоз охраняли 2000 свежих кавалеристов, не принимавших участие в бою, и почти все силы гетмана Мазепы с запорожскими казаками. Тут же на позициях находилась и вся шведская артиллерия. Наконец показались и преследователи; развернув строй фронтом к лагерю, их кавалерия стала приближаться. Навстречу им выдвинулись шведские кавалерийские эскадроны и вышел большой отряд пеших запорожцев. Первой заговорила артиллерия, выпустив в приближающихся несколько ядер. Этого оказалось достаточно. Преследователи развернулись и быстро умчались обратно.

К лагерю стали стекаться беглецы. Некоторые прибывали, сохранив кое-какой порядок. Например, остатки батальона лейб-гвардейцев даже принесли с собой 4 знамени, которые захватили в бою. Однако большинство беглецов было напугано и измучено, а главное – их охватила паника, которая стала быстро распространяться и среди не участвовавших в бою солдат.

Карл вызвал офицеров, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Предстояло собрать воедино все распыленные силы, подтянуть войска от Полтавы, а затем организованно двигаться на юг в турецкие владения.

У стен Полтавы еще кипел бой. Шведы, отказавшись сдаться, выдерживали атаки с периодичностью в полчаса. Наконец остатки двух полков, занимавших шанцы, оставив 160 убитых, стали отходить от Полтавы. Они уже поняли, что парламентер говорил правду о разгроме армии короля. В лощине их встретил офицер с королевским приказом двигаться к Пушкаревке. Русские войска, обессиленные своими спорадическими атаками, дали шведам отойти, прекратив атаковать.

Собрав остатки армии у обоза, Карл решил уничтожить лишнее имущество и возы, чтобы те не мешали при отступлении. Вперед было решено отправить артиллерию и войсковую казну. За ними, немного отдохнув, должны были отправиться и остатки армии. Вечерело. Почему-то русских войск нигде не было видно. Неужели они дадут уйти восвояси остаткам шведской армии?

Капитуляция

Похоже, что собственная победа потрясла русскую армию. Еще утром говорили только о тыле, чтобы просто отбить шведские атаки и вынудить Карла уйти из-под Полтавы, и не более того. Как вдруг оказалось, что армия, генерального сражения с которой избегали девять лет, оказалась поверженной и гонимой. Естественно, у российского генералитета на радостях голова пошла кругом, не говоря уже о царе. О преследовании разбитых шведов никто не думал. Возможно, царь сначала решил, что Карл убит, ведь разбитые ядром носилки короля были обнаружены солдатами. Пехоту отозвали от Будищанского леса, а кавалерия вся рассыпалась по округе. Ее теперь нужно было еще собирать. Командиры кавалерий Меншиков и Боур фактически сами не знали, где находятся на данный момент подчиненные им подразделения. А ведь в кавалерии на поле боя у русских тоже был огромный перевес. Стоящие фактически в тылу у шведов казаки гетмана Скоропадского и драгуны Волконского могли пресечь любые попытки шведов уйти, но не сделали этого… Даже одних драгун Боура (около 9 тысяч) было достаточно для полного уничтожения разбитого врага!

Зато как только отгремели последние залпы, в русском стане стали готовиться к празднованию победы. Поначалу был устроен парад с прохождением войск и молебен, а затем в специально разбитых для этого случая шатрах был устроен пир. На пир были приведены и захваченные в плен высшие чины шведской армии с министром Пипером и фельдмаршалом Реншельдом во главе. Шатры стояли на еще мокрой от крови траве, а невдалеке еще лежали груды неубранных тел, корчились в предсмертных судорогах умирающие. Шведская армия потеряла 6900 убитыми и пропавшими без вести, 2800 стали пленными. Количество убитых могло бы быть значительно меньшим, если бы солдаты не убивали большинство из сдающихся в плен и не добивали раненых. Это подтверждается и тем, что соотношение убитых и раненых в сражениях того времени составляет, как правило, 1 к 3. Примерно такое соотношение потерь было в российской армии – 1 к 2,4. Для шведской стороны такое соотношение дает 16 500 раненых – число невероятное. Оно превышает общее число оставшихся в живых шведов (максимальное число убитых шведских солдат, по некоторым российским данным, составило 9234 человека, а минимальное число, по шведским, – 5000 человек)! Кроме этого, было колесовано и несколько сот запорожцев, попавших в плен. При этом брать в плен казаков царь запретил – их следовало убивать на месте, поэтому сколько их всего погибло установить не представляется возможным. Если современные шведские подсчеты верны, то пехота потеряла в бою 60 % своего состава, а кавалерия – 40 %.

Потери русской армии, в сравнении со шведской, были относительно небольшими – 1345 убитых и 3920 раненых. Правда, в это число не входят потери нерегулярной кавалерии – казаков и калмыков. Да и многие из тяжелораненых скончались впоследствии. Таким образом, учитывая огромный процент погибших от общего числа сражавшихся, Полтавское сражение можно отнести к разряду самых кровавых сражений в истории человечества.

Убитых стали хоронить 28 июня. Пленные шведские солдаты выкопали две огромные ямы. В них хоронили отдельно русских солдат и офицеров. Сверху насыпали огромный курган и провели молебен. Тела шведов специально никуда не свозили, а закапывали там, где находили, или просто сбрасывали найденные тела в болото.

Вечер 27 июня для шведов прошел спокойно. С первыми лучами заходящего солнца они выступили со своей стоянки. Первой двигалась артиллерия и армейская казна в сопровождении 300 солдат. Следом потянулся длинной вереницей обоз. За обозом выступила под звуки боевых труб кавалерия. Остатки пехоты замыкали шествие.

Вскоре на землю опустилась ночь. Изнуренная армия двигалась на юг. Казалось, торжествующий неприятель полностью забыл о ее существовании. Передвижение армии с обозом по проселочным дорогам не может быть быстрым. Достаточно было небольшого усилия, чтобы остатки шведской армии попали в окружение и вынужденно капитулировали.

Поздно вечером царь Петр спохватился. Это промедление в будущем ему аукнется. Выпустив из рук Карла XII, он получит новую войну с Турцией, которая закончится его поражением и унизительным миром, купленным крупной взяткой, которую пришлось дать жадному визирю султана.

Генералу Боуру было поручено с 10 полками драгун и Семеновским полком, посаженным на коней, отправиться вдогонку за шведами. Царь пообещал 100 ООО рублей и звание генерала тому, кто захватит короля Карла.

В свою очередь король, понимая, что рано или поздно погоня возобновится, отправил в русский лагерь Мэерфельта в качестве посла. Он должен был передать министру Пиперу, что король уполномочил последнего вести переговоры с царем о мире и обмене пленными. Этим маневром нужно было затянуть время и приостановить погоню. Мэерфельт отправился на север и вскоре повстречал отряд Боура. Посол поведал генералу Боуру о целях своей миссии, и тот до получения новых инструкций от государя приостановил движение войск. Царь Петр на уловку не купился, Мэерфельта задержал и возобновил преследование. В погоню за шведами он отправил еще и Меншикова. Сам царь торжественно вступил в Полтаву – празднование продолжалось.