– Откуда ты знаешь?

– Опал и Янтарь – первые двое, Агат, инкарнация волка, поёт в си-бемоле дуэт гармоничный с Аквамарином, за ними могучие Смарагд с Цитрином, близнецы-Карнеолы – это скорпион, под номером восемь Жадеит рождён. В ми-бемоле – Чёрный Турмалин, Сапфир – фа-мажор и яркая синь, и тут же за ними – лев и Алмаз, в седьмой и одиннадцатый раз. Время натягивает тетиву и поднимает лук, Рубин образует начало и замыкает круг.

Мама посмотрела на меня с печальной улыбкой.

– Я по сей день помню это наизусть.

Во время её декламации у меня пошли мурашки по коже. Это было непохоже на стихотворение – это было скорее заклинание, которое бормочут в фильмах злые колдуньи, мешая содержимое котла с дымящимся зеленоватым варевом.

– Что это означает?

– Это не более чем акростих, сочинённый помешанными на тайнах стариками, стремящимися ещё более усложнить сложное, – сказала мама. – 12 цифр, 12 путешественников во времени, 12 драгоценных камней, 12 тональностей, 12 поколений, 12 шагов к созданию философского камня…

– Философский камень? Что это?.. – я замолчала и глубоко вздохнула. Мне надоело задавать вопросы, которые я не могла до конца сформулировать, и с каждым ответом чувствовать себя ещё более сбитой с толку.

Мама, казалось, всё равно не имела никакого желания отвечать на вопросы. Она глядела в окно.

– Здесь вообще ничего не изменилось. Как будто время замерло.

– Ты часто тут бывала?

– Иногда мой отец брал меня с собой, – ответила мама. – Он был щедрее матери. Даже в том, что касалось тайн. Ребёнком я охотно приходила сюда. И позднее, когда Люси… – она вздохнула.

Некоторое время я боролась с собой, спрашивать дальше или нет. Любопытство победило.

– Тётушка Мэдди сказала мне, что Люси – тоже путешественница во времени. Она поэтому смылась?

– Да, – ответила мать.

– И куда она сбежала?

– Этого никто не знает. – Мама снова провела рукой по волосам.

Она была очевидно взволнована, я не помнила её такой нервной. Не сердись я так, мне было бы её жаль.

Мы помолчали. Мама вновь поглядела в окно.

– Значит, я Рубин, – сказала я затем. – Это такой красный, да?

Мама кивнула.

– А какой тогда камень Шарлотта?

– Никакой.

– Мама, нет ли у меня сестры-двойняшки, про которую ты забыла мне рассказать?

Мама обернулась ко мне и улыбнулась.

– Нету, дорогая.

– Ты уверена?

– Совершенно уверена. Я была при твоём рождении, ты забыла?

Откуда-то послышались быстро приближающиеся шаги. Мама выпрямилась и сделала глубокий вдох. Вместе с дамой в очках в бюро вошла тётя Гленда, а за ней – невысокий лысый мужчина в летах.

Тётя Гленда выглядела разъярённой.

– Грейс! Миссис Дженкинс утверждает, что ты сказала…

– Это верно, – сказала мама. – И у меня нет ни малейшего желания тратить время Гвендолин на то, чтобы убеждать в своей правоте именно тебя. Я хочу сразу же к мистеру де Вильерсу. Гвендолин должна быть считана на хронографе.

– Но это абсолютно – смешно! – Тётя Гленда почти визжала. – Шарлотта…

– …Пока не переместилась, не так ли? – Мама повернулась к маленькому толстяку с лысиной. – Извините меня, я знаю, что мы знакомы, но я не могу вспомнить ваше имя.

– Джордж, – сказал он. – Томас Джордж. А вы – младшая дочь леди Аристы, Грейс. Я хорошо вас помню.

– Мистер Джордж, – повторила мама. – Разумеется. Вы навещали нас в Дареме после рождения Гвендолин. Это Гвендолин. Она – Рубин, которого вам недостаёт.

– Это невозможно! – пронзительно завопила тётя Гленда. – Это абсолютно и совершенно невозможно! У Гвендолин неправильная дата рождения. И вообще, она родилась на два месяца раньше срока! Недоразвитый, недоношенный младенец! Вы только посмотрите на неё!

Мистер Джордж уже к этому приступил. Он дружелюбно разглядывал меня своими светло-голубыми глазами. Я пыталась ответить на его взгляд с максимально возможной невозмутимостью, стараясь при этом скрыть свой дискомфорт. Недоразвитый, недоношенный младенец! Тётя Гленда, похоже, сбрендила. Я была почти метр семьдесят ростом и имела грудь второго размера с явной тенденцией к третьему.

– Вчера она переместилась в первый раз, – сказала мама. – Я только хочу, чтобы с ней ничего не случилось. С каждым неконтролируемым перемещением возрастает риск.

Тётя Гленда издевательски захохотала.

– Никто не примет этого всерьёз! Снова жалкая попытка поставить себя в центр внимания!

– Ах, заткнись, Гленда! Я бы с огромной радостью оказалась в стороне от всего этого, предоставив твоей Шарлотте неблагодарную роль объекта исследований для одержимых изотерикой псевдоучёных и фанатичных любителей тайн! Но не Шарлотта унаследовала этот проклятый ген, а Гвендолин! – Мамин взгляд был полон ярости и презрения. И это тоже было для меня совершенно новым в ней.

Мистер Джордж тихонько засмеялся.

– Вы явно не самого лучшего мнения о нас, миссис Шеферд! – Мама пожала плечами.

– Нет, нет, нет! – Тётя Гленда плюхнулась на ближайший стул. – Я не готова и дальше слушать эту чушь. Она даже родилась не в тот день! Кроме того, она недоношенная! – Аргумент насчёт недоношенности казался ей, очевидно, особенно убедительным.

Миссис Дженкинс прошептала:

– Должна ли я принести вам чашечку чаю, миссис Монтроз?

– Ах, отстаньте вы от меня со своим чаем! – фыркнула тётя Гленда.

– Кто-нибудь хочет чаю?

– Нет, спасибо, – ответила я.

Мистер Джордж снова принялся разглядывать меня своими светло-голубыми глазами.

– Гвендолин, значит, ты уже перемещалась во времени?

Я кивнула.

– И куда, если позволено спросить?

– Туда же, где я в этот момент стояла.

Мистер Джордж улыбнулся.

– Я имел ввиду, в какое время ты переместилась?

– Не имею ни малейшего понятия, – вызывающе заявила я. – Год нигде не был указан. И никто не хотел мне его говорить. Послушайте! Я не хочу этого! Я хочу, чтобы это прекратилось! Вы можете сделать, чтобы это прекратилось?

Мистер Джордж не ответил.

– Гвендолин появилась на свет на два месяца раньше срока, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Восьмого октября. Я лично проверил свидетельство о рождении и запись в книге актов гражданского состояния. И ребёнка проверил.

Интересно, что можно проверить у ребёнка? Настоящий ли он?

– Она родилась вечером седьмого октября, – сказала мама, и её голос чуть-чуть дрожал. – Мы подкупили акушерку, чтобы она в справке немного изменила время рождения.

– Но почему? – Похоже, что мистер Джордж точно так же не понимал этого, как и я.

– Потому что… после всего, что случилось с Люси, я хотела уберечь моё дитя от подобного напряжения. Я хотела защитить её, – ответила мама. – И я надеялась, что она, возможно, не унаследовала ген, а просто случайно появилась на свет в один день с носительницей гена. В конце концов, у Гленды родилась Шарлотта, на которую возлагались все надежды…

– Ах, не лги! – вскричала тётя Гленда. – Это всё было подстроено тобой специально! Твой ребёнок должен быть родиться только в декабре, но ты решила провести какие-то манипуляции с беременностью и рискнуть родить раньше, только чтобы разрешиться от бремени в тот же день, что и я! Но у тебя не получилось! Твоя дочь родилась на день позже. Я так смеялась, когда об этом узнала!

– Доказать это будет нетрудно, – сказал мистер Джордж.

– Я забыла фамилию акушерки, – быстро ответила мама. – Я помню только, что её имя было Дэн. И это совершенно не важно.

– Ха, – вставила тётя Гленда. – На твоём месте я бы тоже так говорила.

– Имя и адрес акушерки наверняка имеются в наших актах. – Мистер Джордж повернулся к миссис Дженкинс. – Её необходимо найти.

– Не нужно, – сказала мама. – Оставьте бедную женщину в покое. Она всего лишь получила от нас немного денег.

– Мы только зададим ей пару вопросов, – ответил мистер Джордж. – Миссис Дженкинс, узнайте, пожалуйста, где она сейчас живёт.

– Сейчас займусь, – откликнулась миссис Дженкинс и опять исчезла за задней дверью.