Леди Ариста отошла от окна и приблизилась к нам.

– Это правда, Грейс? – На её лице застыло, как всегда, строгое и неумолимое выражение. Иногда я спрашивала себя, не были ли туго зачёсанные волосы причиной исключительной неподвижности её лица. Наверное, её лицевые мускулы просто замерли на своих местах. Лишь глаза её периодически расширялись, когда она пребывала в волнении – как, например, сейчас.

Мистер Джордж сказал:

– Миссис Шеферд утверждает, что они с мужем подкупили акушерку из-за справки о рождении, чтобы никто не узнал, что Гвендолин тоже может оказаться носительницей гена.

– Но по каким причинам она могла сделать это? – спросила леди Ариста.

– Она сказала, что хотела защитить Гвендолин и что она надеялась, что ген унаследовала Шарлотта.

– Надеялась! Как бы не так! – вскричала тётя Гленда.

– Я нахожу, что всё это звучит очень логично, – добавил мистер Джордж.

Я посмотрела на бледную Шарлотту, по-прежнему сидевшую на диване и переводившую взгляд с одного на другого. Когда наши глаза встретились, она отвернулась.

– Я при всём желании не могу признать, что это звучит так уж логично, – сказала леди Ариста.

– Мы уже проверяем эту историю, – ответил мистер Джордж. – Миссис Дженкинс должна найти акушерку.

– Чисто из любопытства: сколько ты заплатила акушерке, Грейс? – спросил Фальк де Вильерс. Его глаза за последние секунды заметно сузились, и сейчас, глядя на маму, он напоминал волка.

– Я… я уже не помню, – сказала мама.

Мистер де Вильерс поднял брови.

– Ну, это не могла быть большая сумма. Насколько я знаю, доходы твоего мужа были скорее скромными.

– Вот именно! – прошипела тётя Гленда. – Этот нищеброд!

– Раз вы так утверждаете, значит, это не могла быть большая сумма, – ответила мама. Неуверенность, охватившая её при виде мистера де Вильерса, испарилась так же внезапно, как и появилась, равно как и румянец на её щеках.

– Почему же акушерка пошла навстречу вашей просьбе? – спросил мистер де Вильерс. – Ей как-никак пришлось подделать документ. Не такое уж мелкое правонарушение.

Мама откинула голову назад.

– Мы рассказали ей, что наша семья состоит в сатанинской секте и страдает от нездоровой веры в гороскопы. Мы сказали ей, что ребёнок, родившийся 7 октября, будет подвергнут тяжким репрессиям и станет объектом сатанинских ритуалов. Она нам поверила. И поскольку у неё было доброе сердце, а также некоторое предубеждение против сатанистов, она подделала в справке дату рождения.

– Сатанинские ритуалы! Какая наглость! – прошипел мужчина у камина, а маленький мальчик ещё крепче прижался к нему.

Мистер де Вильерс одобрительно улыбнулся.

– Неплохая история. Посмотрим, расскажет ли нам акушерка то же самое.

– Мне не кажется особенно разумным тратить время на подобные проверки, – вмешалась леди Ариста.

– Вот именно, – отозвалась тётя Гленда. – Шарлотта может переместиться в любой момент. Тогда мы поймём, что Грейс высосала всю эту историю из пальца, чтобы бросать нам палки в колёса.

– А почему не может оказаться, что они обе унаследовали ген? – спросил мистер Джордж. – Такое уже было.

– Да, но Тимоти и Джонатан де Вильерсы были однояйцевые близнецы, – ответил мистер де Вильерс. – И это упомянуто в предсказаниях.

– И поэтому в хронографе предусмотрены два карнеола, два жёлоба, дважды двенадцать элементов спектра и две цепочки шестерёнок, – сказал мужчина у камина. – Рубин один.

– Опять-таки верно, – согласился мистер Джордж. Его округлое лицо выглядело озабоченным.

– Важнее было бы проанализировать мотивы лжи моей сестры, – тётя Гленда посмотрела на маму полным ненависти взглядом. – Если ты надеешься, что кровь Гвендолин будет считана в хронограф, то ты ещё наивнее, чем я думала.

– Как она могла подумать, что мы поверим хотя бы одному её слову? – подал голос мужчина у камина. Его манера делать вид, как будто нас с мамой тут нет, выглядела исключительно высокомерной. – Я хорошо помню, как Грейс солгала, чтобы прикрыть Люси и Пола. Она обеспечила им решающее преимущество во времени. Если бы не она, то катастрофу, возможно, удалось бы предотвратить.

– Джейк! – произнёс мистер де Вильерс.

– Какую катастрофу? – спросила я. И кто такой Пол?

– Само присутствие данной персоны в этом зале я нахожу чудовищным! – заявил мужчина у камина.

– А вы, простите, кто? – мамин голос был ещё более холоден, чем её взгляд. Меня впечатлило, что она не даёт себя запугать.

– Это не важно. – Человек у камина не удостоил её даже взглядом. Светловолосый мальчик осторожно выглянул из-за его спины и посмотрел на меня. Веснушками на носу он немного напомнил мне маленького Ника, и я улыбнулась ему. Бедный малыш, такой кошмарный дедушка – это сущее наказание. Мальчик отреагировал на мою улыбку шокированным взглядом и снова спрятался за пиджак.

– Это доктор Джекоб Уайт, – сказал Фальк де Вильерс, по голосу которого было слышно, что его забавляет эта ситуация. – Гений в медицине и биохимии. Обычно он несколько более вежливый.

«Джекоб Грей» подошло бы ему больше. Даже его лицо имело сероватый оттенок.

Мистер де Вильерс посмотрел на меня, а затем его взгляд переместился на маму.

– Так или иначе, нам надо сейчас принять какое-то решение. Мы можем тебе верить, Грейс, или у тебя на уме что-то иное?

Пару секунд мама смотрела на него гневным взглядом. Затем она опустила глаза и тихо сказала:

– Я здесь не затем, чтобы воспрепятствовать выполнению грандиозной тайной миссии. Я здесь затем, чтобы не допустить, чтобы с моей дочерью что-нибудь случилось. Посредством хронографа её перемещения будут протекать безопасно, и она сможет вести до некоторой степени нормальную жизнь. Это всё, чего я хочу.

– Ну да, конечно! – произнесла тётя Гленда. Она прошла к дивану и села рядом с Шарлоттой. Я бы с удовольствием тоже куда-нибудь села, мои ноги устали. Но поскольку мне никто не предложил стула, то мне не оставалось ничего другого, как продолжать стоять.

– То, что я сделала тогда, не имеет отношения к… вашей задаче, – продолжала мама. – Честно говоря, я немного о ней знаю, а то, что знаю, я не понимаю и наполовину.

– Тогда вообще уму непостижимо, как это вы набрались наглости и вмешались в это дело, – сказал чёрный доктор Уайт. – Вмешались в вопросы, о которых не имели ни малейшего понятия!

– Я только хотела помочь Люси, – ответила мама. – Она была моей любимой племянницей. Я присматривала за ней с тех пор, когда она была ребёнком, и она попросила меня о помощи. Что бы вы сделали на моём месте? Боже мой, они оба были такие юные, влюблённые и… Я просто не хотела, чтобы с ними что-нибудь случилось!

– Ну, вам в любом случае это удалось!

– Я любила Люси как сестру. – Мама бросила взгляд на тётю Гленду и добавила: – Больше чем сестру.

Тётя Гленда погладила Шарлоттину руку. Шарлотта упорно смотрела в пол.

– Мы все очень любили Люси, – сказала леди Ариста. – Её надо было держать подальше от этого юноши с его завиральными идеями, а не помогать ей в этом!

– Какие такие завиральные идеи? Это именно она, рыжая бестия, вбила Полу в голову дурацкие заговорщицкие теории! Это она подвигла его на кражу!

– Неправда, – возразила леди Ариста. – Люси никогда бы такого не сделала! Это Пол воспользовался её девичьей наивностью и свёл её с пути истинного!

– Наивность! Как же! – хмыкнул доктор Уайт.

Фальк де Вильерс поднял руку.

– Эту бесполезную дискуссию мы начинали уже не раз. Я полагаю, что все позиции достаточно ясны. – Он кинул взгляд на часы. – Гидеон появится с минуты на минуту, а до этого мы должны принять решение – что мы делаем дальше. Шарлотта, как ты себя чувствуешь?

– У меня всё ещё болит голова, – сказала Шарлотта, не поднимая глаз.

– Ну вы видите? – тётя Гленда ядовито улыбнулась.

– У меня тоже болит голова, – сказала мама. – Но это не значит, что я сейчас перемещусь во времени.

– Ты… ты чудовище! – воскликнула тётя Гленда.