– Как это верно. – Я завернула за угол, чтобы взглянуть на большие часы в конце коридора. Джеймс пошёл следом за мной.

– Я была там только двадцать минут.

– Где же?

– Ах, Джеймс! Я думаю, что я была у тебя дома! Действительно, всё очень красиво! Много золота. И огни свечей – так уютно!

– Да. Не так мрачно и безвкусно, как здесь, – Джеймс обвёл рукой коридор, выдержанный преимущественно в серых тонах. Мне внезапно стало ужасно жаль его. Он был ненамного старше меня – и уже мёртв.

– Джеймс, а ты когда-нибудь целовался с девушкой?

– Простите?

– Ты целовался когда-нибудь?

– Об этом неприлично говорить, мисс Гвендолин.

– То есть ты ни разу не целовался?

– Я мужчина, – сказал Джеймс.

– Разве это ответ? – Я невольно рассмеялась – такое возмущённое лицо сделалось у Джеймса. – Ты знаешь, когда ты родился?

– Ты хочешь оскорбить меня? Разумеется, я помню дату своего рождения! Это 31 марта.

– Какого года?

– 1762. – Джеймс вызывающе вздёрнул подбородок. – Три недели назад мне исполнилось 21. Я широко отпраздновал это событие со своими друзьями в Уайт-клубе, отец в честь дня рождения оплатил все мои карточные долги и подарил мне чудесную рыжую кобылу. А потом у меня началась эта дурацкая горячка, и мне пришлось слечь. А при пробуждении я обнаружил, что всё изменилось, а одна дерзкая девчонка сказала мне, что я призрак.

– Прости, – сказала я. – Наверное, ты умер от этой горячки.

– Ерунда! Это было лёгкое недомогание, – сказал Джеймс, но в его взгляде полыхнула неуверенность. – Доктор Бэрроу полагал маловероятным, что я заразился оспой от лорда Стейнхоупа.

– Хмм, – пробормотала я. Оспу надо будет погуглить.

– Хмм. Что это значит – хмм? – Джеймс сердито поглядел на меня.

– Ох, это ты! – Лесли выскочила из туалета для девочек и бросилась мне на шею. – Ты напугала меня до смерти!

– Со мной ничего не случилось. Я переместилась назад в кабинете миссис Каунтер, но там никого не было.

– Шестой класс сегодня на экскурсии в обсерватории Гринвича, – сказала Лесли. – О Боже, как я рада тебя видеть! Я сказала мистеру Уитмену, что ты в туалете для девочек и что тебя буквально выворачивает. Он отправил меня к тебе, чтобы я держала твои волосы подальше от раковины.

– Отвратительно, – высказался Джеймс, закрывая нос платочком. – Скажи веснушчатой, что даме не пристало говорить о таких вещах.

Я не обратила на него внимания.

– Лесли, произошло нечто странное… То, чего я не могу объяснить.

– Верю сразу. – Лесли сунула мне в руки мобильник. – Вот. Я взяла его из твоего шкафчика. Ты не сходя с места позвонишь матери.

– Лесли, она на работе. Я не могу…

– Позвони ей! Ты уже трижды перемещалась во времени, последний раз прямо на моих глазах! Ты вдруг исчезла! Это было просто с ума сойти! Тебе надо немедленно рассказать об этом матери, чтобы с тобой ничего не случилось! Пожалуйста… – Что это, у Лесли на глазах слёзы?

– У веснушчатой сегодня, видимо, драматичный день, – сказал Джеймс. Я взяла мобильник и глубоко вдохнула.

– Пожалуйста, – повторила Лесли.

Моя мама работала в администрации госпиталя Бартоломью. Я набрала её номер и поглядела на Лесли.

Она кивнула и попыталась улыбнуться.

– Гвендолин? – Мама, очевидно, узнала мой номер на своём дисплее. Её голос звучал обеспокоенно. Не было случая, чтобы я звонила ей из школы. – Что-нибудь случилось?

– Мама… мне не очень хорошо.

– Ты заболела?

– Не знаю.

– Наверное, ты подхватила грипп, который сейчас ходит. Знаешь что, отправляйся домой и ложись в постель, а я попытаюсь прийти сегодня пораньше. А потом я сделаю тебе свежий апельсиновый сок и наложу компресс на горло.

– Мама, это не грипп, это хуже. Я…

– Наверное, это оспа, – предположил Джеймс.

Лесли подбадривающе смотрела на меня.

– Давай! – прошептала она. – Скажи ей!

– Дорогая?

Я набрала в грудь побольше воздуха.

– Мама, я думаю, что я как Шарлотта. Я только что была… без понятия, в каком времени. И сегодня ночью тоже… Собственно говоря, это началось вчера. Я хотела тебе сказать, но потом побоялась, что ты мне не поверишь.

Мама молчала.

– Мама? – Я посмотрела на Лесли. – Она мне не верит.

– Потому что ты лепечешь что-то невразумительное, – шёпотом ответила Лесли. – Давай, попытайся ещё раз.

Но это оказалось не нужно.

– Оставайся там, где ты есть, – сказала моя мать изменившимся голосом. – Жди меня у школьных ворот. Я возьму такси и приеду к тебе так скоро, как только смогу.

– А…

Но мама уже положила трубку.

– У тебя будут проблемы с мистером Уитменом, – сказала я.

– Без разницы, – ответила Лесли. – Я дождусь твоей матери. Не беспокойся насчёт Бельчонка. Я обведу его вокруг пальца.

– Что я наделала?

– Ты сделала единственно правильное, – заверила меня Лесли. Я рассказала ей – так подробно, как только смогла – о своём коротком перемещении в прошлое. Лесли высказала идею, что похожая на меня девушка была одной из моих прародительниц.

Я так не думала. Два человека не могут быть настолько похожи. Разве что они однояйцевые близнецы. Эту идею Лесли тоже сочла приемлемой.

– Да! Как в «Двойной Лотхен»! Я при случае раздобуду нам DVD.

Мне хотелось выть. Когда нам с Лесли теперь удастся уютно посмотреть DVD?

Такси прибыло быстрее, чем я думала. Оно остановилось у школьных ворот, мама открыла дверцу.

– Садись, – сказала она.

Лесли сжала мне руку.

– Удачи. И позвони мне, как только сможешь.

Я почти расплакалась.

– Лесли… спасибо!

– Всё нормально, – ответила она, тоже борясь со слезами. Мы и на фильмах плакали в одних и тех же местах.

Я забралась к маме в такси. Я бы с радостью бросилась ей на шею, но у неё было такое странное лицо, что я сдержалась.

– Темпл, – сказала она водителю. Затем она подняла стекло перегородки между водителем и задним сиденьем, и такси рвануло с места.

– Ты сердишься на меня? – спросила я.

– Нет. Конечно, нет, дорогая. Это же от тебя не зависит.

– Вот именно! Виноват этот глупый Ньютон… – попыталась пошутить я. Но маме было не до шуток.

– Нет, он не виноват. Если вообще кто-то виноват, так это я. Я надеялась, что сия чаша нас минует.

Я уставилась на неё.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я… думала… надеялась… я не хотела, чтобы ты… – такая сбивчивая речь была совсем на неё не похожа. Она выглядела напряжённой и такой серьёзной, какой я её видела лишь однажды – когда умер мой отец. – Я просто не допускала этой мысли. Я всё время надеялась, что это Шарлотта.

– Все в это верили! Никому и в голову не могло прийти, что Ньютон просчитался! Бабушка просто рассвирепеет.

Такси влилось в мощный поток транспорта на Пикадилли.

– Твоя бабушка – это не важно, – сказала мама. – Когда это случилось в первый раз?

– Вчера! По пути в «Селфриджес».

– Во сколько?

– В начале четвёртого. Я не знала, что мне делать, поэтому вернулась к нашему дому и позвонила. Но прежде чем мне успели открыть, я уже переместилась обратно. Второй раз был сегодня ночью. Я спряталась в шкаф, но там кто-то спал. Слуга. Довольно-такой отчаянный слуга. Он гонялся за мной по всему дому, и все меня искали, потому что приняли за воровку. Слава Богу, я переместилась обратно до того, как они меня нашли. А третий раз был только что. В школе. На сей раз я, видимо, переместилась ещё дальше в прошлое, потому что на людях были парики. – Мама! Если со мной это будет происходить каждые два часа, то я никогда уже больше не смогу вести нормальную жизнь! И всё только потому, что этот чёртов Ньютон… – Я и сама заметила, что шутка несколько поистёрлась.

– Ты должна была сразу мне рассказать! – Мама погладила меня по голове. – С тобой что угодно могло случиться!

– Я хотела, но ты сказала, что у нас у всех слишком много фантазии.