– Мне кажется, что мы просто должны исходить из того, что миссис Шеферд и Гвендолин говорят правду, – сказал мистер Джордж, обмакивая лысину носовым платком. – Иначе мы опять потеряем драгоценное время.

– Ты это не серьёзно, Томас! – доктор Уайт так стукнул кулаком по каминной полке, что опрокинулся оловянный кубок.

Мистер Джордж вздрогнул, но продолжал спокойным тоном:

– Таким образом, со времени последнего перемещения прошло от полутора до двух часов. Мы можем подготовить девочку и задокументировать следующее перемещение так точно, как только возможно.

– Я того же мнения, – добавил мистер де Вильерс. – Есть возражения?

– С тем же успехом я могу пробивать головой стену, – произнёс доктор Уайт.

– Вот именно, – подхватила тётя Гленда.

– Я бы предложил для этого помещение архива, – сказал мистер Джордж. – Там с Гвендолин ничего не случится, а по её возвращении мы сможем сразу же считать её на хронографе.

– Я бы её и близко к хронографу не подпустил! – высказался доктор Уайт.

– Боже мой, Джейк, ну хватит уже, наверное, – ответил ему мистер де Вильерс. – Ты что же, думаешь, что у неё под школьной формой спрятана бомба?

– Та, другая, тоже была всего лишь юная девушка, – презрительно ответил доктор Уайт.

Мистер де Вильерс кивнул мистеру Джорджу.

– Сделаем так, как ты предлагаешь. Займись этим.

– Пойдём, Гвендолин, – сказал мне мистер Джордж.

Я не стронулась с места.

– Мама?

– Всё в порядке, дорогая, я подожду тебя здесь. – Мама вымученно улыбнулась.

Я посмотрела на Шарлотту. Она по-прежнему не отрывала взгляда от пола. Тётя Гленда закрыла глаза и обессиленно откинулась на спинку дивана. У неё был такой вид, словно у неё тоже начались сильные головные боли. Моя бабушка, напротив, смотрела на меня так, как будто видела впервые. Возможно, что так оно и было.

Маленький мальчик снова выглядывал из-за спины доктора Уайта своими огромными глазами. Бедный, бедный паренёк. Злобный старый хрыч за всё это время ни разу с ним не заговорил, он обращался с ним как с пустым местом.

– До скорой встречи, дорогая, – сказала мама.

Мистер Джордж взял меня за руку и ободряюще улыбнулся. Я робко улыбнулась в ответ. Мне он как-то нравился. Во всяком случае, он был самым дружелюбным из всех. И, кажется, единственным, кто нам верил.

И тем не менее мне очень не хотелось оставлять маму одну. Когда дверь за нами захлопнулась и мы очутились в коридоре, я почти что начала реветь: «Хочу к маме!», но как-то сумела собраться.

Мистер Джордж отпустил мою руку и пошёл вперед, вначале тем же путём, каким мы сюда пришли, затем через одну из дверей в другой проход и далее по лестнице вниз, потом через ещё одну дверь в ещё один проход – это был чистый лабиринт. И хотя общему стилю больше соответствовали бы факелы на стенах, коридоры были освещены современными лампами, почти такими же яркими, как дневной свет.

– Вначале кажется, что тут легко заблудиться, но через некоторое время осваиваешься, – заметил мистер Джордж.

Мы снова начали спускаться по каменной винтовой лестнице, которая, казалось, ввинчивалась глубоко в землю.

– Тамплиеры возвели это здание в XII веке, до них здесь были римляне, а ещё раньше кельты. Для них для всех это было священное место, в котором до сего дня ничего не изменилось. Это ощущается в каждом квадратном сантиметре, ты чувствуешь? Как будто от этого клочка земли исходит какая-то особая сила.

Ничего такого я не чувствовала. Напротив, я ощущала себя вялой и уставшей. Давал о себе знать сегодняшний недосып.

Когда мы сошли с лестницы и повернули направо, мы внезапно столкнулись с каким-то молодым человеком. Ещё немного, и мы бы в него врезались.

– Оп-ля! – воскликнул мистер Джордж.

– Мистер Джордж. – У молодого человека были длинные вьющиеся волосы, достававшие ему почти до плеч, и зелёные глаза, такие яркие, словно он носил контактные линзы. И хотя ни его глаз, ни его волос я прежде не видела, я узнала его сразу. И по его голосу я бы его тоже везде узнала. Это был мужчина, которого я видела во время моего последнего перемещения.

Точнее говоря, это был юноша, которого целовала похожая на меня девушка, когда я пряталась за шторой и не верила своим глазам.

Я могла только стоять и ошарашенно на него пялиться. В анфас и без парика он выглядел в тысячу раз лучше. Я совершенно забыла, что нам с Лесли обычно не нравились мальчики с длинными волосами (Лесли считала, что мальчишки отращивают волосы только для того, чтобы спрятать свои оттопыренные уши).

Он недоумённо ответил на мой взгляд, затем окинул глазами всю мою фигуру и вопросительно посмотрел на мистера Джорджа.

– Гидеон, это Гвендолин Шеферд, – с коротким вздохом сказал мистер Джордж. – Гвендолин, это Гидеон де Вильерс.

Гидерн де Вильерс. Игрок в поло. Другой путешественник во времени.

– Привет, – вежливо сказал он.

– Привет. – Почему у меня внезапно охрип голос?

– Я думаю, что вам ещё предстоит познакомиться поближе, – мистер Джордж нервно хохотнул. – Возможно, Гвендолин – это наша новая Шарлотта.

– Что? – Зелёные глаза подвергли меня новому детальному осмотру, на сей раз лицо. Я могла только глупо таращиться в ответ.

– Это очень сложная история, – ответил мистер Джордж. – Вы лучше всего пройдите в Драконий зал, там ваш дядя вам всё объяснит.

Гидеон кивнул.

– Я как раз туда иду. Увидимся, мистер Джордж. До свиданья, Венди.

Кто это Венди?

– Гвендолин, – поправил мистер Джордж, но Гидеон уже завернул за угол. Его шаги затихли на лестнице.

– У тебя, конечно, куча вопросов, – сказал мне мистер Джордж. – Я постараюсь подробно на них ответить.

Я была ужасно рада, что наконец можно было сесть, и с удовольствием вытянула ноги. Помещение архива оказалось очень уютным, хотя оно находилось в подвале глубоко под землёй и не имело окон. В камине потрескивал огонь, стены были заставлены шкафами и книжными полками, кругом стояли удобные кресла с высокими спинками, а у стены разместился широкий диван, на котором я сейчас сидела. Когда мы вошли, из-за письменного стола поднялся молодой мужчина, который кивнул мистеру Джорджу и молча покинул комнату.

– Он немой? – спросила я первое, что пришло в голову.

– Нет, – ответил мистер Джордж. – Но он дал обет молчания. В течение ближайших четырёх недель он не будет разговаривать.

– А для чего это?

– Это ритуал. Адепты должны пройти через целый ряд проверок, прежде чем они будут приняты во Внешний Круг. Они должны доказать нам, что способны к молчанию. – Мистер Джордж улыбнулся. – Мы должны казаться тебе действительно странными, правда? На вот, возьми карманный фонарик. Повесь его себе на шею.

– Что сейчас со мной произойдёт?

– Мы ждём твоего следующего перемещения во времени.

– Когда оно случится?

– Ох, этого никто не может сказать точно. Говорят, что твоя прародительница Элен Бёрли – в Кругу Двенадцати вторая – за всю свою жизнь переместилась не более пяти раз. Правда, она скончалась в возрасте 18 лет от послеродовой лихорадки. Сам же граф, будучи молодым человеком, перемещался примерно каждые два часа, от двух до семи раз на дню. Можно себе представить, как опасна была его жизнь, прежде чем он догадался использовать хронограф. – Мистер Джордж показал на портрет маслом, висевший над камином. На портрете был изображён человек в белом парике. – Это, кстати, он. Граф Сен Жермен.

– Семь раз в день? – Это ужасно. Я не смогла бы нормально высыпаться или ходить в школу.

– Не волнуйся. Когда это произойдёт, ты окажешься – в каком бы то ни было времени – в этой самой комнате, здесь ты в любом случае в безопасности. Тебе надо будет просто дождаться обратного перемещения. Ты не должна удаляться от этого места. На тот случай, если тебе вдруг кто-нибудь встретится, ты покажешь ему это кольцо. – Мистер Джордж снял с пальца кольцо-печатку и протянул мне. Я стала разглядывать гравировку. Двенадцатиконечная звезда с витиеватыми буквами в центре. Умница Лесли снова оказалась права.