Следующей вошла женщина, показавшаяся смутно знакомой.

– Здравствуй, Миленко! – расцветя улыбкой, она села рядом.

– Здравствуй, Наталья! – после паузы неловко выдавил я. Время нисколько не отняло у жены Кривича, ныне адмирала, красоты, и меня удивило: как такая привлекательность могла забыться. – Ты здесь с мужем?

– Адмирал у Земны. Я здесь от Совета Науки, – объяснила Наталья, и добавила. – Ужасно рада тебя видеть! Если бы знала, подошла пораньше!

Я смущённо кивнул, размышляя, почему она сухо назвала мужа по званию. Земна – один из участков фронта, где Враг постоянно давил. Эта чертовски неудобная для защиты планета обладала запасами очень редких руд. А то, что Наталья была от СН, напоминало Советы в Отделе. Не скажу, что приятно.

– Миленко… – продолжила она, но в этот момент вернулся Дробняк в сопровождении колючего вида мужчины с красными глазами и небритой щетиной – по этим признакам обычно угадывался представитель Совбеза. Меня же поразили массивные кольца на его руках – совсем как у Главы, но на одно меньше.

– Это совещание, – Громовержец, так ни с кем и не поздоровавшись, отодвинул бумаги только когда все расселись, – не имеет целью принятие каких-либо решений… Просто… Нужно поговорить! Начнём с самого очевидного вопроса: это провокация или нет?

Я заметил, как заиграли желваки на лице перебежчика, и поспешил высказаться.

– По-моему, это мало походит на провокацию!

– Ну что ты знаешь о провокациях, Миленко! – проникновенно произнёс Глава.

– С другой стороны, Саша, – возразил адмирал, – такая правдоподобность нужна, когда известно, что в системе есть наблюдатель…

– Я отвергаю саму мысль о провокации со стороны моих сородичей! – перебил его Арон. От прежней отстранённости не осталось и следа. – Многие из тех, кто работает в системе Дионы, помогли мне совершить побег! Восстание готовилось уже тогда! Считаю себя представителем Новой Терсофии, и прошу оказать нам помощь!

Пламенная речь выродка не произвела впечатления на совбезовца, промурлыкавшего: «Терсофия Новая – судьба старая». Если бы я не сидел рядом, то ничего бы не разобрал, хотя на слух никогда не жаловался.

– Разрешите кое-что добавить, – выступил комитетчик. – Один день нынешнего положения в системе Дионы приносит Врагу материальных потерь больше, чем дюжина попыток атаковать Земну. Я бы никому не советовал устраивать такие провокации!

– И сколько они могут терпеть?

– Дней тридцать. После чего придётся перекраивать всю схему снабжения, что приведёт к ещё большим потерям.

– Время, значит, на подходе, – Громовержец задумался, затем спохватился. – Подведём итог. Большинство полагает, что мятеж не является провокацией, – столь расплывчатая формулировка, кажется, устроила всех. – Тогда возникает следующий вопрос: помочь или отказать?

– Или опоздать, – снова промурлыкал совбезовец, но на этот раз, судя по нахмурившемуся Главе, несколько громче.

Молящие глаза Арона говорили за него. Мы с Натальей присутствовали просто как свидетели, да и Дробняк, по-моему, не относился к главным действующим лицам. Их было трое – комитетчик, совбезовец, и Глава.

– Комитет по ресурсам выступает за оказание помощи. Только подумайте, когда нам ещё выпадет шанс овладеть Дионой? А перспективы Проекта весьма туманны…

– Комитет по ресурсам вообще имеет представление о целях Проекта? – совбезовец впервые заявил о себе во весь голос.

– Да! – комитетчик сверкнул глазами. – Мы осознаём, что это такая же игрушка Совбеза, как и Веда!

– Утихомирьтесь! – прикрикнул Громовержец. – Не время выяснять отношения!

– Как вы себе это представляете? – отмахнулся безопасник. – Мы сейчас лезем в систему и организуем оборону, не так ли?

– В общем, да, – несколько неуверенно ответил комитетчик, чувствуя, что у него перехватывают инициативу.

– Любимая тактика: ввяжемся в бой, а дальше видно будет! – совбезовец был настроен совсем недружелюбно. – Только дальше они стягивают резервы – вы ведь знаете, сколько они могут собрать здесь сил – и прихлопывают нас, как мух! После чего мы остаёмся без резервов вообще! А это значит – прощай, Земна, прощай, Сапфо, прощай, Зелёная, и так далее! Вы этого добиваетесь?

– Почему вы так уверены в действиях Врага? Почему вы уверены, что он не допустит ошибки? Просто из наглости – из уверенности, что ты дурак и наличие ошибки не выяснишь, и что ты трус, посему, даже видя ошибку, побоишься ею воспользоваться!

У меня похолодело внутри. Комитетчик переиначивал знаменитые слова Милы про новый путь, одновременно обвиняя оппонентов в глупости и трусости.

– Если мы последуем вашим советам, то убедимся, кто из нас непроходимый дурак, слишком поздно! – безопасник забулькал, как кипящий чайник.

– Мы можем использовать Проект! – фраза прозвучала как выкладывание последнего козыря.

– Господи, откуда это вечное желание стрелять из пушки по воробьям! – к моему удивлению, выдержку потерял Глава. – Сколько раз повторять: Проект ещё не готов! На доводку даже в форсированном режиме потребуется полгода! А у нас нет и недели! К тому же вы знаете, что такое форсированный режим?! Это гарантия провала!!!

От неожиданного извержения Громовержца все замерли.

– А вот ещё одна гипотеза, – темпераментный совбезовец опомнился первым. – Адмирал уже говорил о слишком большой правдоподобности для провокации, и зачем такая правдоподобность может понадобиться. Не хотелось бы накликать, но если Враг знает о Проекте…

– Тогда почему нас просто не уничтожили? – вырвалось у меня.

– Да потому что хотят знать, что мы затеваем! Может, у них вообще ничего нет, лишь подозрения и удобный случай половить рыбку в мутной воде. Нет, задействовать Проект мы не имеем права ни при каких условиях!

– Ну, вот и поговорили… – Главе, похоже, балаган поднадоел, и он решил закругляться.

– Требую голосования по второму вопросу! – внезапно вскочил Арон.

– Это совещание, а не Совет! – Громовержец сегодня был необычайно резок. – Напоминаю – это военная операция, и решения принимаю лично я!

Чёрта с два он cмог бы что-нибудь сделать против совместной позиции Совбеза и Комитета, подумалось мне, однако до сих пор они всегда предоставляли Главе поле для манёвра.

Когда все разошлись, мы с Натальей наперебой принялись вспоминать годы в Отделе. И память о них, когда-то загнанная в самые дальние углы, впервые не причиняла боли.

Через пару часов к нам заглянул немногословный офицер и пригласил в главную рубку. Напряжение, отступившее на время, вернулось учащённым пульсом.

– Кажется, началось, – своеобразно поприветствовал нас Дробняк из памятного кресла. Ремень вроде был пристегнут. – Вам туда, – он махнул в сторону боковых сидений для заступающих на вахту. Там находились все знакомые лица, кроме Громовержца, завалившего бумагами резервный пульт управления.

На обзорном экране, показывавшем схему системы, красных точек (по традиции корабли Врага обозначались белым цветом, а наши красным) не было – даже разведотряда. Зато присутствовали жёлтые (импровизация!), к которым медленно двигался рой белых. Их было, конечно, много, но как-то… маловато.

– Что-то небольшую они послали карательную экспедицию, – заметил комитетчик.

– Хватит, чтобы раздавить всех без особых потерь, – немедленно отреагировал совбезовец. – Основные силы находятся где-нибудь в засаде, как и мы.

– Необязательно! Возможно, это авангард, а остальные запаздывают.

– Если мы ввяжемся в драку сейчас, то для опоздавших станем превосходной мишенью!

– ТОЛЬКО без поддержки планет! – с неожиданной злостью выпалил комитетчик. – Имея в тылу планеты, мы можем сражаться хоть с двумя их Резервными Флотами!

– Довольно! – Глава оторвался от бумаг, встал и подошёл вплотную к экрану. Стоя прямо перед ним, Громовержец напряжённо всматривался в глубину Космоса в поисках… чего? Я не мог знать, но он действительно чего-то ждал. Если бы Глава верил в Бога, я бы сказал, что он ждёт знака свыше. И…