Вы заводили друзей таким способом? А ещё лучше – подруг? Однако именно так я завоевал расположение одной весьма недоверчивой особы.
– А ведь я давно за тобой слежу, – послышался тонкий голосок.
– Что? – я повернулся и увидел высокую худую девочку лет тринадцати, одетую слишком легко для конца осени.
– Ты Ярвет, правильно? – она подошла и уставилась на мою блевотину, продолжая невозмутимо грызть яблоко. – Ты ищешь Антола?
– Да, – это было настоящее имя Плута, давно вытесненное так шедшим ему прозвищем. – Где он?!
– Пойдём со мной! – девочка развернулась и вприпрыжку, будто подтанцовывая, поскакала по дощатому тротуару. Выбивающиеся из-под берета длинные каштановые волосы развевались на ветру и завершали озорной образ сорванца.
– Постой, – с трудом догнал я её. – Что с ним?!
– У тебя изо рта воняет! – девчонка скорчила гримасу отвращения и прикрыла нос рукой. – Так что заткнись, если не хочешь и дальше бродить по притонам!
Меня давно раздражало, что все встреченные женщины пытаются мною понукать, даже эта малолетка, но в очередной раз пришлось смириться. И мчаться следом в поисках Плута.
Как тогда за Стер. Хорошо бы не на те же грабли.
Портовая окраина, куда мы шли, в своё время стала прибежищем вытесненных знатью последователей Невесты Южного берега. При столкновениях противников Элара и Дейри район сильно пострадал, и совсем запустел после Исхода. Дальше к юго-западу простирались семейные поместья, где к зиме оставались только сторожа и немногочисленная прислуга. Что могло там понадобиться Плуту, обожавшему толпу, да пошумнее?
– Сюда! – девчонка юркнула в дыру в покосившемся заборе. Я проскочил за ней, и… застыл на месте.
Мы пришли…
Мы пришли на кладбище!!!
– Чего встал?! За мной! – поторопили меня.
Ноги снова окоченели, как будто я только что очнулся после схватки с Лаэлин. Невпопад их передвигая, я плёлся мимо могил, пытаясь отогнать дурные мысли, но не мог. Проводница манила меня рукой, стоя у большого фамильного склепа из серого гранита. Надпись у входа читалась плохо, но я разобрал главное: «Здесь покоятся отважные сыны и дочери клана Матев».
Матев. Антол Матев. Так звали моего друга!
«Почему звали?» – одёрнул я себя мысленно. – «Может, он здесь прячется от кого-нибудь?»
Но за тяжёлыми резными дверьми никого не было. Лишь угрюмые ряды погребальных урн.
– Вот, его прах здесь, – девчонка показала на крайнюю к выходу урну.
Упасть мне помешала стена за спиной.
– Откуда ты знаешь? – я не хотел поверить.
– У нас был общий прапрадедушка. Или прапрапра… Несмотря на то, что Антол прожил довольно бестолковую жизнь, смерть он принял достойную фамилии Матев. Он погиб, защищая друга, – она указала на меня. – Тебя. Это достойная смерть!
– Что за ерунда? Ничего такого не было!
– Мне рассказал человек, заслуживающий доверия, – проводница пожала плечами. – Впрочем, ты можешь убедиться сам. Не буду мешать…
И она вышла, на прощанье крепко пожав мой локоть.
Я схватил и осмотрел простую незатейливую урну со всех сторон. Глаза мои давно были на мокром месте, но я сдерживался, пока не увидел вкрапленный в крышку чёртов палец, служивший Плуту талисманом. Камень словно разрушил последние сомнения в том, что это какая-то чудовищная ошибка, и я заплакал навзрыд.
Но почему?! Как?! Я должен, я должен знать!
Руки сами, поскольку сквозь слёзы я ничего не видел, привычно нацедили двадцать пять капель. Я выпил и поплотнее обхватил урну.
…
– Плут, помоги мне! – раздавленный голос вмешался в нашу перепалку.
– Ярви, где ты, дружище? – я рванулся, но Стер, за которой пришлось изрядно последить, чтобы попасть в схрон, преградила путь.
– Тебе нельзя сюда! Уходи!
Да что с ней такое! Ополоумела совсем! Решив больше не обращать на неё внимания, я пытался определить, из-за какой из трёх больших стальных дверей послышался голос Ярви. Но не смог, и наудачу пошёл к центральной.
– Где он? Что вы с ним сделали?! – ярость и беспокойство перемешались во мне. Стер, потерявшаяся, озадаченная и разозлённая, отступала.
– Не надо! Остановись! Я не знаю, где он! Но не здесь!!!
– Плут, помоги! – слабый голос зазвучал, кажется, справа.
– Пропусти! – заорал я и попытался оттолкнуть Стер.
– Прекрати! – она стояла, как вкопанная. – Прекрати! Это не он!
– Уйди с дороги! – в бешенстве я замахнулся и ударил, особо не целясь.
Стер мгновенно отклонилась, и, схватив моё запястье, дёрнула вперёд. Потеряв равновесие, я полетел прямо на дверь и ударился головой в край полотна. Перед глазами вспыхнула радуга из множества оттенков красного, затем её сменил плотный малиновый туман.
– Антол, нет! – там, где пульсировала боль, я ощутил прикосновение её тёплых и ласковых рук. – Держись! Держись!
Вдруг руки исчезли, я услышал ритмичный глухой стук и истошные вопли Стер.
– Зачем ты это сделал?! Зачем ты это сделал?!
– Чтобы показать, каковы твои так называемые друзья! – грубо и зло ответил какой-то мужчина.
– Дурак! Он любил меня! Любил! Меня одну! – захлёбываясь, заорала Стер. Голос её затухал.
Голову, словно клещами, обхватили сильные и напряжённые пальцы. И в меркнущем тумане зазвучал еле слышный шёпот:
– Это плохая рана… От таких умирают…
12
Я очнулся от ощущения чьего-то присутствия. Уже стемнело, и в блёклом прямоугольнике выхода я различил прильнувшей к косяку силуэт. Чтобы понять, кто это, ночное зрение не потребовалось. Но меня смущал назойливый писк в ушах, похожий на тот, что я слышал, когда приёмные родители на тренировках ставили помехи. Может, это защита от иллюзий?
Ну, тогда немного поиграем. Рядом с урнами во множестве стояли огарки поминальных свечей, и мне очень захотелось, чтобы они разом вспыхнули.
ОЧЕНЬ!
Надеюсь, хоть это желание не причинит никому смертельного вреда?
Вспышку я почувствовал даже сквозь закрытые глаза. Так, что там отец говорил про эффект внезапности? Сейчас проверим.
Стер стояла у дверей, жмурясь изо всех сил. На ловца и зверь бежит… Но зачем? Оружия наготове видно не было, сопровождения тоже. Только всё тот же противный писк.
– Похоже, ты знаешь, – ослепление прошло, Стер настороженно глядела на меня. – Тогда я скажу всего одну вещь и уйду.
– С чего ты решила, что сможешь уйти? – впервые в жизни я не испытывал перед ней ни робости, ни замешательства.
– Я слышала, ты прикончил Лаэлин, – Стер старалась казаться спокойной, но дрожащий голос выдавал. – И здоров-живёхонек. Чтобы относиться к твоим словам серьёзно, мне хватило бы того необъяснимого побега. Но вдобавок ты прикончил Лаэлин… Не понимаю только, зачем, ведь это мог оказаться такой кладезь информации…
– Её нежелание отвечать было чересчур агрессивным, – усмехнулся я.
– Ты никогда не умел обращаться с женщинами… Ладно, я не это хотела сказать. Знаю, ты меня не простишь, но поверь, нет на свете человека, жалеющего о случившемся больше, чем я. Не прощай, но верь мне, вот о чём прошу!
Я молчал. Сейчас это было лучшим ответом.
– А теперь почему ты меня отпустишь, – Стер подняла сжатый кулак. – Вот здесь вещь человека, убившего твоего отца. Я брошу её, и у тебя будет семь секунд, чтобы её взять. Иначе она просто исчезнет, не оставив ни кусочка. Или, конечно, можешь заняться мной. Делай выбор!
И она без замаха, чуть качнув кистью, кинула что-то продолговатое в дальний от меня угол склепа.
Не поднимаясь, я захотел, чтобы с этой штукой ничего не случилось.
ОЧЕНЬ захотел.
Пока я следил за траекторией полёта, Стер испарилась. Подождав с полминуты, я неторопливо встал и пошёл за брошенной вещью. Это оказался огрызок простого карандаша с подозрительными бурыми пятнами. Поднеся его поближе, я вдруг понял, что писк не исчез, а наоборот – усилился. И исходил он от моей правой руки. Закатав рукав, я увидел, что устройство Драгана залилось ярко-алым цветом.