Вор снисходительно посмотрел на Холодова. Взял в руки колоду карт, перетасовал, раздал и стал играть в открытую.

– Следи за картой, – сказал он, – это секрет математика.

Вор делал совершенно нелогичные ходы, нужные карты сами шли к нему в руки. Хватило только несколько пояснений, как Холодову стало всё ясно.

– Но это же совсем нелогично! – воскликнул Холодов.

Вор самодовольно посмеивался.

– О логичном уже давно все всё знают, весь секрет как раз в нелогичности. А секрет этот я тебе раскрыл потому, что не могу я его в могилу с собой унести. Мне осталось-то всего ничего, несколько месяцев. Мне уже давно на погосте прогулы ставят. Боялся я, что некому его передать будет. Таких, как вы – раз в жизни встретишь, мне вот, наверное, повезло: два раза встретил. А секрет-то знатный! Я его для своего обогащения никогда не использовал. Математик тоже не использовал. И ты тоже, я думаю, не будешь с ним свои закрома набивать. Не той ты породы человек. Обещай, что, если и прибегнешь к нему, то только во благо. Об этом мы тебя с математиком просим. Мы с ним с этим секретом не одну жизнь и судьбу спасли.

– Обещаю, – сказал Холодов.

* * *

…Обладая этим секретом, Холодов забирал один кон за другим. Михалыч проиграл всё. Алексей наблюдал и не верил своим глазам: перед Холодовым лежала куча денег, расписки, ключи от квартиры, документы на машину.

– Ставлю все, – подвинул он кучу в центр.

– Мне больше нечего ставить, – подавленно произнёс Михалыч.

Желваки хищно плясали на его лице. «Сопляк издевается надо мной», – думал он.

– Против проигрыша ботаника, – сказал Холодов.

Четверо сидели за столом, и только двое из них знали, какая ставка стоит на кону.

– Согласен, – воспрял духом Михалыч.

Выиграл Холодов. Хладнокровно отделив деньги, взятые для игры в долг у тренера, остальное оставил на столе.

– Я не играл на деньги, – произнёс он, – мои друзья были в беде, теперь уже нет.

Возврат денег Михалыч принял, как оскорбление. «Сопляк хочет меня унизить!» Он вышел из-за стола и, не взяв денег, вышел, хлопнув дверью кабинки. Через секунду он покинул кафе. Теперь это был нищий человек.

* * *

К обеду следующего дня Михалыч, как ни в чём не бывало, появился в кафе. Ничто в нём не напоминало о вчерашнем инциденте. На ночь он выпил снотворного, хорошо выспался и был бодр. Вчерашний удар, нанесённый ему Холодовым, он простить не мог. Его отказ взять выигрыш – это издевательство. Так за карточным столом не поступают. Сопляк намеренно делал из Михалыча ничтожество. Если б он забрал выигрыш, то Михалыч согласился бы со своим поражением. Всё в мире имеет своё объяснение. В природе на каждого хищника есть другой хищник. Если нет хищника на человека, то природа поселила его в другого человека. Но выигрывать только для того, чтобы сделать из Михалыча ничтожество – этого он простить никак не мог. Вчерашним вечером Михалыч узнал ещё одну нелицеприятную новость: как оказалось, он играл с малолеткой из детского дома. Его подставили, и инициатором этого стал хозяин кафе. Это он предложил ему играть с ребёнком. Именно поэтому он сегодня и пришел сюда на разговор с армянином.

– Где хозяин? – резко спросил Михалыч.

Барменша за стойкой кивком головы указала на кухню. В то же время за её внушительной спиной появился сам армянин в цветных шортах ниже колен, его провисающий живот плотно обтягивала серая футболка, волосатые ноги заканчивались одетыми на босу ногу коричневыми сандалиями. Увидев гостя, он привычно воскликнул:

– Вай, какой гость, проходи дорогой! – развёл он руки в стороны для объятий.

– Отойдём-ка, поговорим, – без ответного дружелюбия предложил Михалыч.

Они присели за дальний угловой столик. Михалыч попросил коньяк. В ассортименте кафе не было крепких спиртных напитков, но он знал, что для него всегда есть армянский коньяк самой высшей выдержки. Он налил себе рюмку и выпил, не закусывая.

– Как ты вышел на пацана, с которым я вчера играл? – спросил он.

– Боксёр привёл, – ответил армянин.

Михалыч задумался. Он сидел, крутил рюмкой, постукивая то одной, то другой её стороной о стол.

– Деньги, которые вчера в игре были у меня – все до копеечки, я сейчас принесу их, – с готовностью вскочил армянин.

Взгляд Михалыча гневно прострелил армянина, от чего тот тут же замолчал и сел обратно.

– Тебе было известно, что он малолетка? – холодно спросил он.

– Как – малолетка? – удивился армянин.

– Малолетка, – утверждая, кивал Михалыч.

– Да ему все двадцать пять на вид будет! – не верил армянин.

– Ему семнадцать. Вчера меня обыграл пацан, которому впору в машинки играть, а не в карты. Теперь ты понимаешь, насколько меня расстраивает мой вчерашний проигрыш?..

Михалыч говорил холодно. Самолюбие внутри него негодовало. Но внешне он был спокоен.

– Тебе хорошо в кафе сидится? – неожиданно спросил он.

Армянин промолчал.

– В твоём кафе играют на деньги в карты, в твоём кафе играют на людей, в твоём кафе играют малолетки, отыгрывая этих людей… Не слишком ли много для дешёвой забегаловки?

Агрессивный настрой пугал армянина.

– Мне терять уже нечего, – продолжал он, – ты должен будешь сделать то, что я тебе скажу. В противном же случае я сделаю так, что ты потеряешь всё. Ты мои возможности знаешь. Любой авторитет в этой ситуации примет мою правду. Слухи, которые ходят по городу, для меня – плюнуть и растереть. Для тебя они могут стать твоим концом. И ты прекрасно это понимаешь.

– Эй, почему ты меня пугаешь, – вспылил армянин, размахивая руками, – у меня тоже есть связи!

– Если ты не исправишь свою ошибку, а это именно твоя ошибка, – не обращая внимания на вспыльчивость армянина, холодно продолжал Михалыч, – и исправить ошибку нужно так, как я этого хочу. Вчера состоялась игра, которой не должно было быть. Я потерял всё: деньги, квартиру, машину и самое главное – репутацию. Первое всё наживное. Последнее, потеряв один раз, больше уже не вернуть.

– О чём ты говоришь, – воскликнул армянин, – всё тут, всё до копеечки, забирай, дорогой, он ничего не взял.

– Ты хочешь, чтобы я, Михалыч, унизился до того, чтоб взять эти деньги? Деньги, которые проиграл, – Михалыч горько усмехнулся. – Ты совсем спятил! Да тогда со мной за карточный стол не сядет играть даже самый паршивый игрок, даже в дурака.

– Что тогда мне с ними делать? – развёл руками армянин.

– Деньги, те, что осталось после игры – хорошие для тебя деньги? – Спросил Михалыч.

– Да, целое состояние, – пытаясь понять, к чему клонит Михалыч, кивнул армянин, – мне такие деньги и за десять лет в своём кафе не заработать.

Михалыч согласно кивнул головой.

– Он их не взял, не возьму и я. Я их тебе оставлю.

В городе меня больше никто и никогда не увидит. Я уезжаю. Начну жизнь с чистого листа. В этом даже что-то есть. Тряхну стариной. Я вправе спросить с тебя за игру, которой не должно было быть. Но я не буду этого делать. Кроме того я оставлю тебе весь свой проигрыш, а взамен ты сделаешь так, чтобы этого пацана не было.

– Убить что ли? – опешил армянин.

Михалыч пожал плечами.

– Сам думай, что делать. Либо ты теряешь всё, либо станешь много богаче. Сам взвешивай, где плюсов больше.

– Крест потом нести всю жизнь за пацана…

– Все мы свои кресты несём до конца.

– Я подумаю, – произнёс армянин.

Не простил Михалыч Холодову своего унижения. Холодов же не имел цели наносить обид, он просто сделал своё дело. Сделал, как обещал. Обещал тренеру, что выиграет, и выиграл; пообещал Надежде, что отыграет, и отыграл; пообещал старому вору, что не будет наживаться на секрете, и сдержал слово; себе он обещал, что сделает это только потому, что так будет правильно, и сделал это. Откуда было Михалычу знать про это всё…

* * *