Усатый прапорщик, маньяк,
Сказал, что наши ягодицы
Должны все время находиться
Крепко сжатыми в кулак.
Неожиданно из-за поющей кучки появился ещё один солдат, его и видно-то вовсе не было до сей поры, он в компании не пел. С приближением конца песни он вышел из-за них, – стоял в тенёчке, позади, снял солдатскую кепку и пошёл вдоль вагона…
А я и так с казенных щей
Давно похож на Буратино,
Еще полгода карантина –
Буду вылитый Кощей.
Как же… Чего это… Погоны ж… Ветеран не верил своим глазам. В кепку сыпалась мелочь, летели бумажные купюры. Что это… Нельзя же… Топтать… Погоны, как знамя – святое… На паперть… Старик в миг ссутулился ещё больше, опустил голову и какое-то время сидел в оцепенении, придавленный тяжестью увиденного.
Оп-ля! Армии – это я!
Распрямив плечи, он поднялся. Уже почти совсем не опираясь на трость, опустив отрешенно голову, разглядывая пол под ногами, он направился вперёд салона.
А на гражданке – выходной,
Девчонки ходят в мини-юбках,
И где-то там моя голубка
Отдыхает не со мной.
Неслось по трамваю. Встав перед ними, он с презрением переводил взгляд с одного на другого. Когда-то он так же смотрел смерти в глаза, только тогда он не боялся, а теперь в его взгляд был наполнен страхом и отчаянием.
А мы исходим на говно
Во славу матушки России,
И лишь одно дает нам силы –
Дембель будет все равно.
Под взглядом замолчал первый, второй, третий, четвёртый. Песнь смолкла. Ветеран горько усмехнулся и плюнул в сторону «защитников» Родины. Развернулся и побрёл к выходу. Теперь по щекам стекали слёзы горечи. Он даже не силился вытереть их, оттого, что он их не стыдился. Стыдно должно быть им, поющим, и тем более – подающим. Стыдно перед ним, стыдно перед теми кто жизней своих не пожалел ради них. Под этими же погонами шли, под танки ложились, себя не жалели. Пассажиры молчали, если бы не мерный стук колёс, то, наверное, в трамвае установилась бы гробовая тишина.
– Прости меня, Леха! Простите, братцы! – шептал он. – Пожалел вас Бог, не дал видеть этого…
Дверь открылась. Старик вышел и побрёл в сторону ближайшего сквера. Сев на скамейку, он упёрся головой в трость и заплакал:
– Как же… – шептал он. – В погонах… Почему… На паперти… Куда мы…
В голове, из неоткуда, назойливо крутилось:
Оп-ля! Армия – это я!
Приключение Энелонка Кляка
Эта необычайная и удивительная история произошла в одном небольшом лесочке. В таких лесочках обычно дети не играют, потому что одних их родители так далеко от дома не отпускают. Поэтому дети и представить себе не могли, что такие чудесные истории происходят, и вовсе даже совсем они и не сказки. Взрослым же, среди своих взрослых забот, делать там вообще нечего, если только летом, в грибную пору, в поисках груздей да красноголовиков забредут, погуляют среди деревьев, поищут, соберут грибов – если найдут, и уходят. Ещё реже бывает – пройдёт охотник. И всё, больше их никто не тревожил. Постоянные жители этого лесочка знали все повадки людей, и знали, как спрятаться у себя дома, чтобы их никто не смог увидеть. Жили они сами себе на уме спокойной и размеренной жизнью. Никто им не мешал, и они никого не трогали. Обитателей было немного. Дни их протекали совершенно однообразно. Играли и спали, кушали, иногда просто все вместе скучали от безделья на самой большой поляне. Все было точь-в-точь, как в жизни маленьких детей. Если бы не то, что произошло…
Спасение Энелонка
Однажды летним днём, примерно в июне месяце, когда лето было в самом разгаре, и произошла эта удивительная история.
День был солнечный, и многие обитатели лесочка собрались на самой большой поляне. Собрались просто: кто-то погреться на солнышке, кто-то поиграть, а кто-то обсудить новости, которые произошли за день.
В самом центре поляны кувыркались и носились друг за другом волчонок и лисёнок. Лисёнок был похитрее волчонка, и все время дурил последнего. Вот как сейчас: разбежался и, вместо того, чтобы перескочить через поваленное дерево, он нырнул под него, отчего волчонок, замешкавшись, влетел в это дерево лбом, да так, что искры из глаз посыпались. Он был немного покрупнее лисёнка и под деревом не проходил. Или до этого, точно так же, только на тот раз лисёнок проскочил между близко растущими берёзками, и снова волчонок, проиграв в размерах в единоборстве, застрял между деревьями, и какое-то время беспомощно болтал ногами, пока лисёнок не сжалился над ним и не подтолкнул сзади лапками. Но так не всегда. Бывает и так, что и лисёнок попадал в лапы волчонку, вот тогда-то он получал таких тумаков, что бывало даже и до самых слёз. В такие моменты обычно вмешивался медвежонок и разнимал драчунов. Сегодня такого инцидента не случилось. Набегавшись, уставшие зверята увалились на траву – отдыхать. Ещё не остывшие от игры, они нет-нет – тихонько давали тычков друг другу лапками в бок. Из-под сосны за всей этой картиной, с интересом и посмеиваясь, наблюдал медвежонок – чем вся эта катавасия закончится. Он был, как все большие, немножко ленивый и подобным образом резвился довольно редко. Его самым большим другом был мышонок. Страшный трусишка. Он боялся всего, даже с таким большим другом. Все знали, что они друзья, никто и пальцем не смел тронуть мышонка, а он всё равно боялся всего на свете и чуть что – так он сразу шмыг в норку. Медвежонок был страшно добрый и любил мышонка большой медвежьей любовью. Вот и сейчас по греющемуся на солнышке медвежонку мирно ползал его маленький дружок мышонок. Тут же был галчонок, он тараторил без умолка, рассказывая новости со всей округи.
Таких дней было множество из множеств… Не перечесть… Отдыхая и, наконец-таки успокоившись, волчонок с лисёнком лежали на спине, закинув передние лапки за голову, и рассматривали голубое небо и причудливо клубящиеся на нём облака. Они находили в них причудливых животных, видели в них соседа – медвежонка, мышонка, разных других сказочных животных и вообще находили в них всякие интересные интересности, давая волю своим фантазиям.
В одно мгновение взгляды обоих остановился на одном облаке. От него отделился клубок и начал стремительно приближаться к земле. Зверята взглянули друг на друга. «Не почудилось ли…» – подумали они одновременно. Но нет, они вместе видели это странное явление. И тут они снова устремили свои взгляды в небо.
Прямо к ним на поляну стремительно приближался небольшой прозрачный шар. Что было внутри него – пока нельзя было увидеть. Перед самой землёй, только сравнявшись с кронами деревьев, шар резко затормозил, плавно опустился на поляну и завис, едва касаясь земли.
Все обитатели лесочка замерли в изумлении и заворожено смотрели на невесть откуда появившийся шар. Настала глубокая тишина. Не было слышно даже шелеста листьев на раскачивающихся ветвях. Казалось, что и деревья так же были удивлены происходящим.
Приземление необычного шара, похожего на мыльный пузырь, заметили не только те, о которых уже было сказано выше. Вокруг места приземления огромного мыльного пузыря собрались все обитатели лесочка. На высокой сосне, на самой её нижней ветке, сидели белка и галчонок. Белка замерла с сосновой шишкой в передних лапках и, не отрывая глаз, иногда хлопала ресничками. Галчонок, обычно не умолкающий ни на минуту, тут словно онемел. Он не отводил взгляда от пришельца и, иногда заваливаясь с ветки, махал крыльями, улавливая равновесие. Из-под разлапистых пихтовых веток шевелил ушами и разглядывал чудеса, происходящие на поляне, серый зайчишка. На этой же пихте наверху, в самой её кроне, спряталась старая сова, только она единственная ничего не могла видеть, но и она недоуменно и слепо вертела головой – почему вдруг ни с того, ни с сего вокруг воцарилась необычайная тишина. А не видела она просто оттого, что совы по обыкновению своему, от природы, днём видеть не могут. Она только чувствовала – что-то необычное происходит на поляне.