Салк-Сентмартон апрель 1846 г.
МИРОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО
Господь небесный, дьяволы и ад!
Что землю ждет? Ведь под любым кустом
Гнездится злобный человекоед -
Такая мизантропия кругом.
О, мироненавистники!
Они Проклятий камни мечут круглый год.
Как будто гниль сквозь гробовую щель,
Их мироненавистничество прет.
Случалось ли вам, судари, любить,
Чтоб в ненависть такую нынче впасть?
Молились вы за счастие людей,
Чтоб вправе быть их всех теперь проклясть?
Дарили человечеству сердца,
А люди зверски растерзали их?
Нет! Миру не дарили вы сердец,
Поскольку не имели таковых!
Их нет у вас! А вот карманы есть,
Есть животы, охота их набить.
Поэтому сердиты вы на мир
И все кругом готовы истребить!
Я тоже ненавидел. Повод был…
Но, подлецы, когда я встретил вас,
От ваших байронических гримас
Вся ненависть моя оборвалась!
И чем настойчивей хотите вы
Жизнь охулить, на ней поставить крест,
Тем более мне нравится она,
Я вижу в ней все больше светлых мест,
Ведь в самом деле этот мир красив,
И каждый год весна красна для всех,
И есть красавицы в любом селе,
И рядом с горем вечно льется смех.
А как смешна сама печаль! Она
Смешна и в торжестве своих побед;
Чернит она белейшие сердца,
А черный волос красит в белый цвет!
Пешт, конец апреля 1846 г.
СУДЬБА, ПРОСТОР МНЕ ДАЙ!..
Судьба, простор мне дай!
Так хочется
Хоть что-то сделать для людей,
Чтоб это пламя благородное
Не тлело зря в груди моей!
Огонь недаром в жилах мечется,
И сердце яростно стучит,-
Мольбой за счастье человечества
Любой удар его звучит.
О, если бы не разговаривать,
А действовать пора пришла,-
Пусть даже и Голгофа новая
Наградой будет за дела!
Погибнуть ради человечества!
Какая радостная смерть!
Во много раз прекрасней это,
Чем в сладострастии хмелеть.
О, дай, судьба, мне подтверждение,
Что будет смерть моя такой,-
И крест для своего распятия
Воздвигну собственной рукой.
Пешт, конец апреля 1846 г.
МОИ ПЕСНИ
Часто я, задумавшись, мечтаю,-
А о чем, пожалуй, сам не знаю.
Я витаю над родной страною,
И над всей поверхностью земною,-
И такая песня вдруг родится,
Лунный луч как будто серебрится.
Чем мечтать, задуматься бы лучше
О грядущих дней благополучье…
Но к чему? И так заботы много!
Лучше уж надеяться на бога -
Пусть хранит! И тут в душе родится
Песня, беззаботная, как птица.
Вот спешу я на свиданье с милой,-
Все заботы я зарыл в могилу,
В очи милой погружу я взоры,
Точно звезды в тихие озера.
И готова в розу превратиться
Песня, что в душе моей родится.
Я любим! Вскипай, вино, в бокале!
Разлюбила? Выпьем в знак печали!
Вы согласны: если пахнет хмелем,
Значит, дело кончится весельем!
И когда иду я веселиться,
Песня-радуга в душе моей родится.
Вот в руках у нас сверкают чаши,
Но в цепях рука отчизны нашей,
И чем звон бокалов веселее,
Тем оковы эти тяжелее.
Песня туча в этот миг родится,
Черпая, в душе моей гнездится.
Что ж вы рабство терпите такое?
Цепи сбрось, парод, своей рукою!
Не спадут они но божьей воле!
Ржа сгрызет их – это ждете, что ли?
Песнь моя, что в этот миг родится,
В молнию готова превратиться!
РАБСТВО
(Отрывок)
Как весел мир! Он вечно веселится,
Он вечно пляшет, вечно возбужден.
Но попытайтесь истины добиться:
Действительно ли радуется он?
Какое там! Не верю я ни крошки!
В отчаянье еще мы веселей!
Мы потому так громко бьем в ладошки,
Чтоб не услышать звон своих цепей.
Мир – узник! Руки, ноги цепь сковала.
Сковала душу бы… да вот души не стало.
Пешт, июнь – август 1846 г.
ЛЮБЛЮ Я…
Люблю я, как никто, пожалуй,
Еще на свете не любил.
Но не земному идеалу
Я это чувство посвятил.
Одну изгнанницу-богиню
Люблю, превозношу и чту.
Люблю свободу, но доныне
Во сне лишь вижу, как мечту.
Зато во сне я постоянно
Встречаюсь с милою своей.
Сегодня посреди поляны
Я ночью объяснялся с ней.
Я стал пред нею на колени
И, ей изливши чувств поток,
Нагнулся, чтобы в заключенье
Сорвать на память ей цветок.
Но тут палач ударил сзади,
Скатилась голова моя,-
Взамен цветка своей отраде
Ее поднес с поклоном я.
Пешт, июнь – август 1846 г.
НАРОД
За плуг держась одной рукою,
Другой – он меч берет.
Народ наш бедный, добрый – вот он!
Всю жизнь свою вот так и льет он
И кровь свою, и пот.
А что за это достается?
Одежда и еда!
Земля тот дар ничтожно малый
Производила бы, пожалуй,
И без его труда.
Народ с врагами бьется люто.
За что ж он в бой идет?
За родину? Забавно, право!
Ведь родина – лишь там, где право,
А прав лишен народ!