30

…ушли женщины — ИталЕ: «Женщины без сомнения речам его стали бы смеятся и в своем бешенстве еще бы больше дерзновенны зделались, естьли б несколько солдат из находившагося тогда в городе гарнизона не окружили их, от чего оне столь испужались, что все, падши на землю, просили Государя спасти их жизнь, которую, думали оне, по его велению отнять у них хотели. Государь со всем не имел толь безчеловечных мыслей, и женщин солдаты окружили не по его приказанию, но по повелению одного из Офицеров, которой сам собою оным приказал так поступить, чтоб чрез то прекратить их возмущение. Сие действие имело свой успех. Сколь гневен ни был Государь, однакож, тронут будучи криком и воплем женщин, над ними умилостивился и дозволил им в целости домой возвратится с тем договором, чтоб впредь оне жили спокойно и никогда бы не входили в такия непристойности. Сие оне обещали исполнить. Таким образом бунт был укрощен, котораго бы, может быть, ни когда во всем свете ужаснее не случилось, естьли б сила равна была бешенству сих женщин <… >» (с. 46–47).

ЖизньБ: «<…> вопль не уменьшался. По щастию подоспел Комендант крепости и окружил их [женщин] солдатами, побрав оных для скорости со всех караулов. Бабы испужались, увидя себя окруженных. Хотя им не учинили ни малейшаго зла, но прибытие стражи зделало на них такое впечатление, что они все пали на колена и столькож легко начали просить прощения, как прежде взбунтовали. Тогда Король <…> приказал солдатам разступиться и дать место сим крикуньям возвратиться по домам, и все их наказание составили только насмешки солдат» (с. 274–275).

31

БЕРТОЛД: Любовь и господство не хотят между собою товарыщства, и того ради управляй ты сам как государь — ИталЕ: «„Нет — ответствовал ему Бертолд, — престол твой очень не велик и два человека не могут покойно сидеть на одном стуле“. „Ин я велю — говорил Государь — зделать для тебя другой, которой точно будет равен мому, для того что ты, по моему обещанию, должен иметь участие в моей власти“. — „Любовь и власть — говорил Бертолд — не терпят участия; сии суть две толь нежныя и приманчивыя вещи, что никто ими насытится не может“» (с. 48–49).

ЖизньБ: «Албони предлагал Бертолду разные свои знаки милости, но сей все отверг, сказав, что ему нет в них надобности» (с. 275).

32

ЦАРЬ: Царица есть вся милосерда и желает тебя видеть, чего ради поди радостно и ничего в уме своем не держи — ИталЕ: «<…> „я знаю Королеву — говорил Государь, — она мстительна и не скоро обиды прощает; она, конечно, хочет тебя наказать за ту шутку, которую ты зделал женщинам и которою она, как я слышал, весьма оскорблена; однакож я не могу отважится не исполнить ее прозьбы, для того что она в великое бешенство приходит, когда не скоро исполняют то, чего она желает“. — „Ето значит то — говорил Бертолд, — что ты, сколь ни сильный Государь, однако имееш над собою повелителя, которой приводит тебя в страх. А я, хотя простой и бедный крестьянин, но в сем случае гораздо больше и властительнее тебя: ибо, сколь ни горда, сколь ни мстительна и сколь ни зла твоя супруга, однако я ее не боюсь и презираю ее гнев. Поверь мне, что единственно от мужей зависят добрыя и худыя поступки их жен, и естьли мужья сносят оныя, то сие происходит от чрезмерной их учтивости и снисхождения к ним. Ты не давно сие во всеобщем возмущении женщин видел, когда ты им с кротостию и с учтивостию говорил, то оне думали, что ты их боялся, и для того тем грубее с тобою поступали; когда же ты переменил голос и зачал им с гневом говорить, то оне тот же час узнали свою должность. И твоя супруга таковаж бы была, естьли б ты с самаго начала твоего с нею сочатания, столько разума и смелости имел, чтоб по не многу укрощал ее властолюбие и гордость, которыя от твоего снисхождения и учтивости весьма в ней усилились. О! Храбрый Герой! О, славный Государь! О, великий человек! Ты покорил толь обширное и сильное Государство, ты управляешь толь многочисленным и не покоривым народом, но ты не имееш столько мудрости, столько смелости, столько способности, чтоб получить власть над своею супругою! Пусти меня, сколь она ни бешена, сколь на меня ни сердита, однакож я етого не боюсь и от нее избавлюсь“. — „Я етому верю — отвечал Государь, — и для того дозволяю тебе к ней идти“» <…> (с. 51–52).

ЖизньБ: «Король позадумался, получа письмо [королевы]. Бертолдо отгадал его мысли и Король признался, что он оныя выразумел. „Нет, ничего, Государь! Повелите мне итти к вашей супруге; очевидно, что намерена она задать мне добрыя палки, но я надеюсь вывернуться и из сей беды, так же щастливо, как из первой“. — „Я доволен — сказал Король, — в самом деле, она хочет с тобою поговорить“» (с. 275–276).

33

И в тот же час, как она его увидела, смотря на то ужасное лице, стала быть и наипаче неукротима, говоря ему… — ИталЕ: «<…> чтобы Бертолда удобнее обмануть, Королева скрывала от него свой гнев. „Ты ли тот, мой друг — говорила она ему, — котораго зовут Бертолдом? Так ето, конечно, ты, я вижу и по твоему виду, о котором мне уже сказывали“ — „Есть ли тебе справедливо о моем виде расказывали — отвечал ей наш крестьянин, — что весьма редко быть может при твоем дворе, то оной не очень тебе, я думаю, понравился. Но, каково ни есть мое лицо — продолжал он, — однакож оно таково, каково есть от природы, а здесь я вижу очень много с природными лицами не сходных“. Сии последния слова касались до многих придворных госпож так, как и до самой Королевы, у которых щеки весьма обильно намазаны были румянами, а лица украшены несколькими дюжинами мушек. „Есть ли б я тебя и не узнала по лицу — говорила ему Королева, — то бы ни как не можно было мне опознаться по острым твоим выдумкам и по твоим чистосердечным словам, которыя, сказывают, у тебя всякой час готовы. Я теперь больше не удивляюсь, что ты в такой милости у моего мужа, и сей же ради притчины хочу и я быть из числа твоих приятельниц, и как я слышала, что Государь сего дня тебя посадил с собою на престол, то надобно тебе также и подле меня сесть. Поди же сядь на сем стуле, которой я для тебя нарочно велела сделать, чтобы чрез то могла тебе доказать, сколь много и я тебя за твой разум и за твои отменныя дарования почитаю“» (с. 53–54).

ЖизньБ: «Королева, которая выдумала уже свое мщение, приняля его под видом очень милостивым. „Ты, без сумнения, Бертолдо? Я узнаю тебя по твоему отменному странному виду“. — „Точно так; я надеюсь, что вид мой Вашему Величеству не с лишком понравится и приятности в оном вы не сыщете, но однакож я имею оный, как принял от природы, и оный надлежит мне одному; я уборнаго стола не употребляю, не требую прикрасы и не ношу на коже своей ни белил, ни румян, как некия другая особы, к которым, впрочем, глубокое сохраняю почтение“ — „А! смотри пожалуй — сказала Королева, — ты, Бертолдо, имеешь разум, при том еще и подшучиваешь, как кажется. Изрядно! Ты у меня получишь честь таковую, как имел у Короля. Ты сидел в его присудствии, я позволяю тебе зделать то же пред собою“» (с. 276–277).

34

Когда царица вопрошала Бертолда, то одна из служителниц ея принесла лахань полную воды, чтоб во оную ево посадить — ИталЕ: «Оне намерены были сперва над ним посмеятся и для сего изготовили ему стул, на котором весьма искусно шелковым покрывалом одет был водою наполненный таз» (с. 53).

35

…никто не осмелился тамо учинить над ним никакой шутки, ибо все имели, по общей пословице, щель на корме — ИталЕ: «<…> большая часть из бывших тогда при Королеве придворных ея женщин зделались неподвижны и не отважились дать ни одного удара Бертолду, ибо ни одной из них не было, которая бы хотя несколько не была подозрительна и которая бы тайно в любовных делах не обращалась; и так, ни одной не хотелось, чтобы о том Королева и их подруги ведали. В нынешнее время такия поступки и любовныя дела при дворах совсем не таким образом почитаются; они там столь обыкновенны и общи, что их за самыя безделки почитают, а когда оным смеются, то уже сего очень много. В тогдашнее время женщины и девицы весьма уважали свою добродетель» (с. 56).